– Но мы же знаем, что не сжалится. Наоборот, так мы уверим человечишков, что все в их власти… Ветерки да слуги. – Матильда оставалась холодной и равнодушной, откинув наконец напускное безумие. – А вот помоги мы Рощу срубить…

– Корбун не станет…

– В пекло Корбуна! – оборвала Газула старуха и взметнулась вверх, оставляя его задумчиво смотреть, как дрожит песок под мерной поступью отряда варваров.

***

– Пора отправляться в путь, Жрица, – ласковый голос вырвал Алису из омута смутных, тревожных сновидений.

Открыв глаза, в первое мгновение она не понимала, где находится, и кто склоняется над ней, слегка потряхивая за плечо. Эалин смотрела на нее, не пряча улыбку.

– Сегодня большой день, Алиса. Путь Вестников подходит к концу. Думаю, тебе нужно подготовиться, – добавила она и отошла, неслышно и легко, едва касаясь песка.

Чарли заворочался, просыпаясь. Он вытянул длинные лапки, выгибая спину, и зевнул. Алиса легонько погладила его по боку, оглядываясь. Мир оживал. Озябшая после длинной ночи, пустыня набиралась солнечного тепла. В пещере неспешно собирали рюкзаки остальные Вестники. Алиса пробежала глазами по их сонным лицам.

– Доброе утро, воробушек…

От хриплого со сна голоса сидящего рядом Лина по спине Алисы пробежали мурашки.

– Надо было тебе укладываться в спальник, – пробормотала она, приглаживая растрепанные волосы.

– Ничего. Переживу.

От вчерашней близости, простой и естественной, такой, что полнила их в детстве, не осталось и следа. Слишком многое было сказано. Под покровом ночи так легко вырывается наружу то, что обычно упрятано в самый дальний угол души, заперто на тяжелый замок невозможности выразить. Теперь Алиса не знала, куда деть глаза и руки, ругая себя за слабость, что взяла над ней верх. Слабость, на которую не было права под нещадным утренним солнцем.

Лин наблюдал за ее суетливыми движениями, и сон уходил с его расслабленного лица.

– Нужно собираться, – сказала Алиса, порываясь встать.

– Постой. – Лин схватил ее за руку и притянул к себе. – Что бы сегодня ни случилось, обещай, что не станешь жертвовать собой ради остальных. Слышишь? Роща этого не стоит. Люди же как-то обходились без нее столько лет. Построили Города. Вырастили нас.

– Ты не понимаешь. – Алиса попыталась вырваться, заметив, как напряженно прислушивается к ним стоящая у выхода из пещеры Юли.

Покачиваясь, девочка ловила каждый шорох, что доносился от валуна, где они с Лином продолжали сидеть.

– Совсем не понимаю, – согласился Лин. – Я не знаю, что тянет тебя туда и какая ноша легла на твои плечи, когда ты в первый раз пересекла границу Рощи. Но я точно уверен, ни одно из благ, что может обещать нам этот Алан, не стоит твоей жизни. Обещай мне, что вернешься в Город вместе с нами, если хоть что-то пойдет не так.

– Я не могу.

– Обещай мне. – Лин был совсем рядом, прижимался лбом к виску, горячо дыша, настоящий, живой, не принадлежащий ей больше.

– Прости, – шепнула Алиса и с силой дернулась в сторону. – Все будет так, как должно.

Она медленно поднялась. Чарли, поскуливая, прижался боком к ее ноге. Лин продолжал сидеть у валуна, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Алиса проскользнула мимо него, он не шелохнулся. Девушка почти вошла в пещеру, всматриваясь в растерянное лицо Юли, когда голос Крылатого все-таки догнал ее.

– Я люблю тебя. И никогда не полюблю кого-то еще хотя бы вполовину так же сильно. Я не должен был говорить это, но если сегодня ты решишь уйти в Рощу, то другого шанса у меня не будет, – сказал Лин, а Юли дернулась, словно чья-то тяжелая ладонь ударила ее по щеке.

Алиса замедлила шаг, чувствуя, как эти слова отзываются болью у нее в сердце, как подрагивает медальон, нагреваясь, обжигая кожу. Но вся эта боль перестала иметь значение, когда застланные плотной мутью глаза Юли налились влагой, и крупные слезы потекли вниз, рисуя дорожки на пыльном девичьем лице.

В это мгновение Алисе не было жаль ни себя, ни Лина, который так и остался сидеть за валуном, не зная, кто оказался невольным свидетелем его признания. Одна только девочка, одинокая, слепая, пожертвовавшая собой, виделась теперь ей сквозь серебряные всполохи. Это Роща пульсировала в ней, чуя, как близко оказалась Жрица к тому, что тянуло ее прочь из крылатого сна.

– Лин. Ты, я, наши желания… – хрипло, через силу выговаривая слова, сказала Алиса, слыша, как всем телом подался вперед Крылатый. – Больше это не имеет ни капли значения. Прости.

И шагнула в пещеру, только бы не услышать ничего в ответ, только бы не видеть больше окаменевшее лицо Юли.

– Он не виноват! – выкрикнула вдруг девочка, хватая Алису за руку. – Он не рассказывал мне о колыбельной!

Крылатая непонимающе посмотрела на Юли, та, пошатываясь, шагнула вперед и обняла Алису.

– Я знаю, за что ты злишься на него. Я поняла это… я… я подслушала вас, прости. Я такая глупая… Мне давно нужно было рассказать… Но я боялась, что ты меня прогонишь. Что все начнут считать меня опасной. У меня никогда еще не было друзей, понимаешь? Я не хотела, чтобы и вы… видели во мне чудовище.

Она уже плакала, дрожа всем телом. Алиса растерянно подняла взгляд на подошедшего Лина. Тот хмуро молчал.

– Я не понимаю, о чем ты… – проговорила Крылатая, пробуя отстранить от себя рыдающую девчонку. – При чем тут колыбельная? Почему я должна была прогнать тебя?

Вестники в пещере удивленно притихли, вслушиваясь в их несвязный разговор. Лин прошел внутрь и, подхватив свой рюкзак, сказал:

– Летите за Вихрями. Мы вас догоним.

Освальд хотел было возразить, но Сильвия остановила его взмахом руки.

– Не задерживайтесь сильно, хорошо? – попросила она, проходя мимо замерших у входа девушек.

Алиса кивнула, не отрывая встревоженного взгляда от Лина, который стоял к ней спиной.

Когда они остались втроем, Крылатый решительно оторвал все еще вздрагивающую Юли от плеча Алисы и усадил ее у потухшего костра.

– Не время сейчас и не место говорить об этом.

– Нет! – осипшим голосом сказала Юли. – Если ты любишь ее, то она должна знать правду…

– Святые Крылатые, Юли! – Лин взмахнул руками от досады. – Зачем ты вообще вышла из пещеры?

– Все начали собирать вещи… – еле слышно ответила девочка, слепо отворачивая лицо в сторону.

– И что? – раздраженно спросил Крылатый.

Юли молчала, слегка подрагивая.

– А ты должен был помочь ей, болван, – ответила за нее Алиса, стараясь держать себя в руках. – Она ослепла, чтобы спасти тебя. Ты должен помогать ей, понимаешь?

Лицо парня вытянулось, он попытался что-то ответить, но не нашел слов и замер с приоткрытым ртом. Алисе захотелось провалиться сквозь землю, оказаться в крылатом сне прямо сейчас, лишь бы не быть в самой гуще этой глупой, неуместной ссоры.