Мне нужно было смотреть на дверь. Я обязан был следить за нею. Вдруг ко мне войдет наш великий господин. Я должен буду встать на ноги, поклониться ему. Он скажет мне мудрое слово, которое оживит меня. А еще он даст мне чудесную таблетку…

Господин действительно может помочь мне. Но никакой он не великий. И вовсе не бог… И слово его – это страшный взгляд, которым он поверг мое сознание в мрачные глубины подземелья. Мне внушили, что этот вечный мрак – мой дом. И я поверил, что должен работать как проклятый… И наркотические таблетки порабощали меня, разрушая мое тело…

Но все закончилось. Бригадир вытащил меня из этого ада. Мне плохо, я ужасно страдаю, но все-таки я уже не раб. Не знаю, кто я такой, но мне повезло оказаться на свободе. И умру я свободным человеком. Умру в этом склепе…

В склепе… Кажется, однажды я уже был в склепе. Там играла музыка, там извивалась в танце голая девушка, потом было чувство полета и смерть в черном балахоне… Но то, кажется, был какой-то бутафорский склеп, и умер я там не по-настоящему.

По-настоящему я умру сейчас. У меня уже нет никаких жизненных сил, глаза закрываются. Мне кажется, что я проваливаюсь в сон, но это не так. Это будет не простой сон, это будет сон вечный… Что ж, в этом склепе тихо и сухо. И ничто не помешает моим останкам пролежать здесь целую вечность…

Я пришел в себя от шума льющейся воды. Она заливала мне лицо, проникала в уши, лезла в нос. Теплая вода, приятная… Я был голый, на чем-то сидел, а кто-то лил на меня воду и водил по телу какой-то тряпкой. Наверное, ангел за моей спиной. Да, это так, ведь только от ангела может исходить дивный свет, озаряющий комнату…

А помещение знакомое. Кафельные стены, душевые отсеки… Нет, я не на том свете. И за спиной у меня не ангел, а бригадир.

Я обернулся, и в свете горящей под потолком лампочки увидел знакомое лицо.

– Бры-ы…

Я хотел сказать слово «бригадир», но язык плохо повиновался мне. И все-таки это была хоть и жалкая, но попытка заговорить на человеческом языке.

– Сиди ровно, не дергайся! – жестко осадил меня парень.

– Брига-а-а…рига-адир…

– Я не бригадир, я Валера. Но если хочешь, называй меня бригадиром… Ладно, сам давай…

Он всучил мне мыльную тряпку, но я не понимал, что с ней делать.

– Мойся давай, замерзнешь!

Мне действительно стало холодно, но парень окатил меня горячей водой. Я сообразил, что скоро снова начну замерзать, поэтому начал тереть себя мочалкой.

– Давай быстрей, а то скоро отключишься. Промедола больше нет, а если бы и был, нельзя тебе больше…

– Проми-и… дол?

– Знаешь, что это такое?

– Не-е…

– А кто я такой, знаешь?

– Брига-а…

– Валера я… Не помнишь?

– Не-е…

– Жаль, а то я думал, что тебя торкнуло, – с досадой в голосе сказал Валера. – Ладно, еще раз попробуем… Давай, наяривай быстрей, а то воды горячей совсем чуть-чуть.

Я кивнул, продолжая намыливаться. Чувствовал я себя неплохо. И силы были, и боль не терзала меня, и бешенство не разрывало изнутри.

Промедол… Ну да, я знал, что такое промедол. Это наркотик, его раненым вкалывают, чтобы боль снять и сил придать… Фактически, я получил свою дозу, поэтому мне сейчас легко и на душе спокойно. Тупо спокойно…

Я намылился с ног до головы, Валера помог мне смыть пену и подал полотенце – влажноватое, с запахом плесени, но, похоже, чистое.

– Тут целый склад… Промедол – это строгая отчетность, а он здесь в индивидуальном пакете был. Правда, просроченный, но все равно его не должно здесь быть. А он был… Даже одежда есть. Смотри!

Он показал мне солдатскую куртку с медными, потускневшими от времени пуговицами, бриджи…

– Сапог, извини, нет. Портянок тоже. Тут я нашел какие-то башмаки, как раз твой размер. Один башмак каши просил; ничего, я подлатал…

Туфли действительно оставляли желать лучшего, но тем не менее они оказались мне впору, и в них ногам было значительно теплей, чем босиком.

– Твои башмаки совсем никакие, подошвы давно уже отвалились… Ты целый месяц под землей провел; это, брат, больше, чем вечность… Да ты этого и не заметил, потому что под наркотой был. Гипноз, пси-волны… Я-то знаю, как тебе мозг выносили.

– Мозг.

– Это штука такая в голове, им обычно думают.

– Знаю.

– Ну, может, и меня тогда вспомнишь?

– Брига… Брига-адир…

– Валера я.

– Валера.

– Ну вот, уже соображаешь… Только ничего не помнишь.

– Не помню.

Я обвел взглядом помещение, где мы находились. Свет под потолком, душевые отсеки, длинная железная скамья вдоль кафельной стены.

– Ты меня сюда привел. Только света не было…

– Смотри, разговорился… Света не было. Ты и без света хорошо видишь…

– Уже плохо.

– Потому что наркоту не дают. Там химия какая-то, человек роботом становится, работает как проклятый и ничего при этом не чувствует. Прямо сверхспособности… Эту смесь по программе сверхсолдат готовили, ну, чтобы сверхспособности у них были. Только побочный эффект сильный – эта жесть человека изнутри разъедает. И лицо гниет… Тебе на себя в зеркало лучше не смотреть.

Меня так разморило после бани, что мне было все равно, как я выгляжу. Прислонившись спиной к стене, я закрыл глаза. Это иссякали во мне резервные силы, которые выбрал из моего организма промедол.

– Я тебе сейчас кое-что другое покажу, – пообещал Валера.

Он велел мне лечь на скамью животом и скрестить на спине руки. Я повиновался и пока соображал, что происходит, парень ловко связал меня.

– Эй, ты чего! – возмущенно протянул я.

– Нормально все. Тебе же лучше будет… Смотри, тут еще шинели были, такого же древнего образца.

Валера посадил меня, набросил на плечи шинель. Как и куртка, она была сыроватой, но все-таки теплой.

– Я тебя неделю без наркоты держал. Но тебя до сих пор ломает, – сказал он. – Все равно, я тебе диск прокрутил. Думал, что память вернется. А нет, ничего не выходит. А промедол я тебе потом вколол, чтобы ломку снять. И в порядок тебя привести… Я сейчас тебе больно буду делать, ты уже потерпи.

Он достал откуда-то склянку с надписью «Йод», сунул туда палочку с ватным тампоном на конце и густо смочил ее жидкостью, которую затем перенес на мое лицо.

Валера обещал мне боль, но я ощутил лишь легкое и даже в какой-то степени приятное жжение.

– Что, не больно? Видать, ты к этому уже привык…

Он смахнул с моих плеч шинель, расстегнул куртку, развел полы, насколько это было возможным, обработал йодом грудь, живот. Затем стащил с меня штаны…