– Предлагаю обмен! Мое молчание на секретные сведения. – И пока Джеймс не решился меня тут по-тихому прибить и прикопать, заявила: – Понимаю, это будет сложно, но поверь, оно того стоит. Ты только представь, как к вам с поздравлениями примчится тетя Рибби, – брата, понятное дело, перекосило, – или хотя бы ее дочь. И твоя подруга с удивлением узнает, как нескучно проходила твоя юность…

– Эмили знает, – попытался он отшутиться и перебить мои козыри.

– Как?! Все? А об ухаживаниях за дочерью градоначальника? – Полюбовалась на то, как Джеймс стал мертвенно-бледным, а затем – багряно-красным. – Не знает, – невинно протянула я и улыбнулась: – Ну, тогда сама расскажу…

– Ладно! – рявкнул младший Питт, краснея пуще прежнего. – Будет тебе информация!

Вот она, тонкая линия между капризной сестрой и отпетой шантажисткой! Тут главное не перегнуть и остаться любимой родственницей, а не подколодной змеей.

– Спасибо! – Я вновь его обняла. – Огромное-преогромное, ты так меня выручишь! А то надоело быть в неведении, слышать шипение и ничего не понимать…

– В смысле, «слышать»? – насторожился он, но я уже с самым невинным видом подхватила его под локоток и повела к дому.

– А знаешь, мама в преддверии твоего приезда приготовила отменные пирожки!

Прав был босс: молчание золото, и мне действительно нужно молчать. Именно этим я и занималась весь день, односложно отвечая на вопросы родных и стараясь ничего не рассказывать. За что была вознаграждена дважды. Не поссорилась с братом и, провожая его на поезд, встретила Светку с Тимуром.

Бывшая подруга была толста и прыщава, а первый парень на деревне – несчастен и очень худ. Он и так не отличался особой упитанностью, ну а теперь совсем отощал. И я поняла, что провидение ранее за меня уже отомстило, а затем повторно, уже при мне. Бывалая сплетница, завидев меня, цветущую и довольную жизнью, побелела, а Тимур подавился слюной, да так сильно, что Светке пришлось его по спине треснуть.

– Домой! – гаркнула она и, с ненавистью глянув в мою сторону, погнала его впереди себя.

– Хорошо смотрятся, – хмыкнул Джеймс. – А помнишь, как ты негодовала? Злилась, даже как-то плакать пыталась.

– Нет. Это было в другой жизни. – И мстительно добавила: – Зато я помню все остальное.

– Да понял я! Зараза…

Весь день и вечер я ждала вестника от брата, а получила его лишь на следующее утро. Записка несла всего две строчки.

Первая: «Клана Черные Мастера не существует».

Вторая: «Поцелуй совершеннолетнего вампира является антидотом от яда болотника».

С первым я была категорически не согласна, о втором догадалась сама, да и вряд ли это большая тайна. С досадой поняла, что зря потратила компромат на Эмили, но решительно отказалась отчаиваться. Источник информации всегда можно найти. В самом крайнем случае либо источник, либо управу на супругу Вайзера. Пусть она и кикимора болотная, зато болтливая. Зря, что ли, босс так разозлился, когда пристав стал ему на возраст и иные способности вампира намекать?

А через минуту прилетел еще один вестник, в котором Джеймс размашисто написал:

«И антидот этот вызывает временное помешательство на персоне поцеловавшего».

Проходили, знаем. Вопрос в другом…

В каких случаях матерые вампиры имеют право на укус? Чего страшного в моей аллергии: само ее наличие или то, что я нынче понимаю вампирское шипение? И к чему это босс не готов в моем лице? Помощницей была и являюсь, музой была, сообщницей была, спасительницей была… Правда, он за «опохмел» не благодарил особо, но и не ругал за: ожоги, безостановочные танцы, подмоченную репутацию, разбитый нос и подтверждение того, что вампиров я понимаю. Хотя, наверное, и ругать не успевал. Насыщенными выдались последние недели.

Так у кого узнать и не проявить своего интереса?

Я с надеждой посмотрела в сторону стража, что вольготно лежал на крыше дома, потом вспомнила, с какой скоростью лев распространяет слухи, и отказалась от этой мысли. Вспомнила о смотрящем за Южным пригородом Градо и повторно отмахнулась. Морда львиная знаком с Батяней, а что знает Батяня, то знает и страж. Далее я мысленно перебрала еще несколько кандидатур, подходящих для допроса, и в каждой нашла изъян. Расстроенная, ушла на чердак прибираться. Там у меня как раз хранились книги из академии, а также конспекты по видоведению за младшие курсы. Вдруг что найду.

Ничего нового не отыскалось. Как оказалось, я очень хорошо запомнила материал. Итак, вампиры собираются в кланы, кланы – в дома, дома – в империю, империей вершит Высший вампир, он так и пишется с большой «В». Подданные его, мирные и спокойные, временами начинают звереть, то есть превращаться в кровопийц. До совершеннолетия подобные срывы весьма опасны и абсолютно неожиданны. Их тяжело диагностируют. Ну а если кого поймали на срыве, тех изолируют. Причем родственники, и не столько от праведного гнева общества, сколько от жертвы покусания.

Причины, из-за которых потерпевший преследует нападавшего, пока последнему не стукнет двадцать семь, миру неизвестны. Вампиры по указу Высшего все исследования хранят под замком. Однако это ничуть не ограничивает их в даче советов, согласно которым люди и представители других рас должны быть максимально корректны в общении с юным вампиром, а также очень внимательны к цвету его глаз.

Чуть ниже жирной линией было выделено: «Иначе трупом притворяться не придется, его сделают из вас».

Опаньки!

Судорожно сглотнула. Кажется, теперь понятно, что Вайзер имел в виду, говоря о приступах брата. Это были срывы! А я их нелепым образом глушила. Нелепым, но действенным. Самое время подумать о написании докторской на эту тему, но я стойко перевернула лист тетради и продолжила чтение.

Так называемые «срывы» среди совершеннолетних вампиров – большая редкость. Во-первых, в своих действиях вампиры уже отдают себе отчет, во-вторых, об этой отчетности они забывают лишь в экстремальных ситуациях. Правда, степень экстремальности для них нигде не прописана. Иными словами, имеют право звереть постоянно, но держат себя в руках.

Ниже еще одно выделение: «Если вампира вам таки удалось довести, притворитесь трупом, это отобьет ему а…». Последнее слово неразборчиво: то ли «азарт», то ли «аппетит». На этом решила не заострять внимания и продолжила поиски информации об укусе «матерого», как Вайзер себя называл. К сожалению, дальше шли лишь краткие сведения об иерархии империи, связях между домами и кланами, важные обычаи, мелкие традиции. Я пролистала несколько страниц до очередной выделенной строки: «Всем, кто удостоился укуса взрослого вампира, настоятельно рекомендую обратиться к адвокату и просмотреть вместе с ним семейное право, разработанное Высшим для комбинированных пар».

Интересный факт стал вдвойне интригующим, потому что ниже шла приписка от руки профессора: «Вас это не касается, мисс Питт. Ибо в вашем случае это будет не выражение крайней степени симпатии, а самозащита!»