— Кто ваш повар? Нельзя ли его одолжить?

Прием и на этот раз прошел успешно. В особняк на Кенсингтон Пэлас Гарденс был приглашен лишь узкий круг лиц: Иден, Макмиллан, Ллойд, Батлер, Айзаакс…

Каждому из гостей уделялось отдельное, особое внимание. Атмосфера был непринужденной. Хозяева и гости уже достаточно хорошо успели узнать друг друга в ходе многочисленных встреч за последние дни, да и ранее. И имели возможность закрепить установленные связи. Отсутствие лишних глаз, как важное условие любой встречи в узком кругу, также помогало ходу встречи.

Однако успех приема был гарантирован, в первую очередь, кулинарным искусством Петровича. В своем любимом поварском деле на этот раз он превзошел самого себя. Гости удивленно кивали, пробуя приготовленные для них блюда и напитки, спрашивали, как и из чего их готовили, нахваливали все без исключения кушанья и просили добавки, как изголодавшаяся после долгого похода ребятня.

Яков Александрович Малик был доволен. Хрущев с Булганиным — тоже. Англичане же еще долго между собой обсуждали те русские яства, что им довелось испробовать в советском посольстве.

Миссия выполнена

27 апреля, пятница.

Лондон, Леконфилд-хаус,

резиденция МИ–5,

клуб «Пиг энд Ай»

Как только советская делегация освободила свои номера в отеле «Клериджиз», Питер Райт, оперативник МИ–5, работавший все дни визита в офисе на седьмом этаже здания напротив гостиницы у Гроувенор истейтс, стал сворачивать свою технику. Прослушка номеров Булганина и Хрущева, которой он занимался с 17 апреля, закончилась.

«Таймс» о мемуарах Питера Райта, вышедших 30 лет спустя

Подобную работу Питер делал уже не раз. Отель «Клериджиз» был вотчиной британской контрразведки, как, наверное, гостиница «Советская» или «Националь» в Москве фактически числились филиалом второго главного управления КГБ. В «Клериджиз» всегда останавливались высокопоставленные гости из зарубежных стран, для подслушивания которых была создана и налажена достаточно надежная система, разработанная в лаборатории Доллис Хилл — аналоге подмосковного завода специальных изделий в Кучино. Создатель этой системы инженер Джон Тейлор взял за основу изобретение советского ученого и разведчика Льва Термена. Пассивные «жучки» не были тогда никакой технической новинкой. Их использовали уже более десятилетия оперативники КГБ и ЦРУ. Теперь эндовибраторы пустили в дело британцы.

Питер был не в духе. Десять дней работы были потеряны безрезультатно. Создавалось впечатление, что Хрущев с Булганиным знали о наличии «жучков» в их номерах и поэтому ни о чем существенном в гостинице не говорили. Все записанные разговоры касались бытовой ерунды. То Хрущев обсуждал с Булганиным цвет своего галстука к вечернему костюму, то Булганин делился с Хрущевым впечатлениями о достопримечательностях Лондона.

Отчет о проделанной работе шеф Питера, руководитель отдела А Малколм Камминг, ждал уже завтра, поэтому офицер Райт отправился в Леконфилд-хаус на Керзон-стрит, чтобы подготовить его.

В резиденции МИ–5 было местечко, которое любили посещать сотрудники контрразведки — клуб «Пиг энд Ай» («Свинья и глаз»). Начальство специально устроило его на работе, чтобы сотрудники секретной службы не выпивали после службы непонятно где и непонятно с кем.

В «Свинье и глазе» были все свои. Спиртное подавалось со скидкой в цене. Напиваться не приветствовалось, но и не возбранялось. Стучать на подвыпивших сотрудников считалось дурным тоном. Мудрая политика! Шеф МИ–5 сэр Дик Уайт понимал, что такое фактор риска в работе контрразведчика. И не хотел, чтобы его коллеги «горели» на ерунде, вроде пьяной драки в баре или неожиданного знакомства за рюмкой с «хорошим» человеком, который на поверку был подставой русских.

Питер заказал себе двойной скотч, сел за столик в углу и начал составлять отчет о проделанной работе.

«О чем писать? — спросил он сам себя. — Результатов-то никаких! Разве напишешь, что русские ничего, представляющего интерес, за 10 дней так и не поведали? Нет, надо что-то придумать, — убеждал себя Питер. — За пустой отчет по головке не погладят. Есть идея! — осенило его наконец. — Разбавлю-ка я эту бумагу технической составляющей. Будет деловито, и объем прирастет…»

Достав из кармана пиджака самописку, он вывел на листе бумаги заглавными буквами слово «Отчет», дописал нужные формальности и приступил к эпистолярному творчеству.

Закончив отчет и допив виски, Питер удовлетворенно потер руки и заказал себе еще один дринк. В «Пиг энд Ай» вошел Малколм Камминг. Увидев Райта, он тоже взял себе виски и подсел к его столику.

— Что пишешь? Письмо подружке? — спросил он у Питера, увидев на столе исписанный мелким почерком лист бумаги.

— Да нет, сэр, это мой завтрашний отчет для вас.

— Никогда не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — сказал шеф и взялся изучать написанный отчет.

Через минуту он встал, осушил свой стаканчик с виски, и на прощание сказал:

— И надо было столько писать из-за двух фраз! Перетрудился ты, Пит, езжай-ка домой и отдохни. Завтра можешь не приходить. Кому ты нужен здесь с нездоровой головой?

27 апреля, пятница.

Лондон,

Форин-офис

Завершением визита советской делегации в Великобританию стало подписание взаимного коммюнике — документа декларативного и ни к чему не обязывающего. Он лишь констатировал точки зрения сторон по важнейшим вопросам двусторонних отношений, отмечая то немногое, что совпадало в позициях сторон. Коммюнике подписали Энтони Иден и Николай Булганин в здании британского Форин- офис.

Это важное государственное учреждение возникло в Англии в 1782 году. А собственным роскошным особняком оно обзавелось много позже — в 1868 году. Именно тогда в центре Лондона архитектором Джорджем Гилбертом Скоттом был построен дом, вдохновителем проекта которого оказался тогдашний премьер-министр Великобритании лорд Палмерстон, большой поклонник итальянского классицизма. Неудивительно поэтому, что резиденция британского МИДа оказалась похожа скорее на пышный особняк одного из римских императоров, чем на резиденцию внешнеполитического ведомства.

Лондонский Форин офис

После подписания коммюнике состоялась пресс-конференция, на которой сначала с заявлениями выступили Иден и Булганин, а затем были даны ответы на вопросы журналистов. Их было немало, но ни один из них не касался инцидента, случившегося с коммандером Крэббом 19 апреля. Благодаря усилиям британских спецслужб и молчанию советской стороны, пресса все еще оставалась в неведении о разведывательной операции против советских кораблей и ее трагическом конце.

И заявления лидеров обеих стран по итогам визита, и их ответы на прозвучавшие в ходе пресс-конференции вопросы оказались малоинтересны для газетчиков. Лишь однажды Хрущев, отвечая на вопрос, собирается ли он посетить США, заметил, что «туда даже поваров из СССР не пускают, не то что политиков». И этим высказыванием немного развлек скучавших