А я… Белобрысая меня тоже бесила. Взаимно. И даже не тем, что напала в уборной, а тем, что пыталась стать любовницей ворона.

Сделав неприятное для себя открытие: умертвие может быть не только влюбленным, но и жутко ревнивым, — я пошла следом за ней.

Вернувшийся же ворон, застав меня и белобрысую в пустой оружейной, упоенно занимавшихся грызней: Майнок уже сточила все ногти и, кажется, готова была приняться за пальцы, а я нацелилась на тринадцатый по счету пирожок, — чуть не споткнулся на пороге.

— Я же поручил тебя офицеру Сорсу? — Он перевел взгляд с меня на Майнок.

— Лейтенант перепоручил это мне, как на тот момент единственной полностью экипированной, — подскочив при виде начальства, тут же отрапортовала белобрысая.

Я усмехнулась: что там эйры говорят о том, что дамы собираются на мероприятия гораздо дольше их… Да эти господа просто не умеют правильно выбирать место для свидания! Окинула взглядом подтянутую фигуру Майнок, присовокупила: и дам тоже не умеют выбирать!

— Ясно… — меж тем тоном «я с этим обязательно разберусь, если выживу» произнес ворон. — Лейтенант, свободны.

Белобрысая козырнула и пульсаром вылетела вон из оружейной. Я же на всякий случай поближе придвинула к себе полупустой тазик с пирожками. Оный был ее платой за мое молчание. В том плане, что, пока я уминала сдобу, я молчала и не доводила белобрысую до нервного тика. Майнок ради этого даже повара в столовой отдела припугнула.

В общем, я просто так не собиралась расставаться с честно добытой мздой.

— Ты готова? Через десять минут выдвигаемся, я получил сигнал.

— Уфе! — совершив невозможное, я впихнула в себя сразу два пирожка и сейчас, судя по всему, была похожа не просто на умертвие, а на запасливого бурундука — умертвие. — Каф там собфание?

— Мы с братом смогли убедить совет, что если крылатый Дьярвирон поклянется не причинять вреда имперцам и столице, то следует разрешить ему перелет до Эйлы. Одному. Как только я услышал озвученное императором решение, то покинул собрание, не став дожидаться его окончания, — он выдохнул и пояснил: — Отец хотел обговорить ещё ряд вопросов. Так что наверняка обсуждение затянется до утра.

Ворон устало потер виски. Это единственное проявление усталости, которое он себе позволил. А потом были сборы, выдвижение на позиции, оцепление музея, что находился рядом с центральной площадью Эйлы. Именно там, всего в нескольких кварталах от холмов, на которых расположилась резиденция императора, и была организована штаб-квартира заговорщиков. В лучших традициях про «хочешь спрятать».

И в тот момент, когда ворон готовился дать приказ о штурме, прогремел взрыв. Оглушительный, страшный, сотрясший, казалось, всю столицу, от центральной площади до трущоб. Я посмотрела на холмы, и внутри все оборвалось: западное крыло дворца было разрушено. И где-то внутри была абсолютная уверенность: именно там, в пылающем огне, сейчас погибла все семья ворона.

Повернулась, чтобы посмотреть не на пламя — на Арнсгара. Я не знала, что сделать, что сказать. Да и не только я. Все вокруг. Будто каратели, готовившиеся к штурму, в один миг стали каменными статуями, как некогда драконы. Соляными столбами. И единственным живым в этом мире осталось лишь бушующее пламя.

Подобно ему, беснующемуся на стенах дворца, в моем мозгу бешено пульсировала мысль: неужели мы опоздали? А отправка Эйроу в прошлое — лишь отвлекающий маневр?

Нас снова переиграл кукловод, управлявший заговором. Он остался в тени, держа в руках не время, а жизни всего мира. И крах империи — лишь начало его пути. Это осознание, словно сковывающий аркан, опутало меня так, что я не могла и пошевелиться.

А потом я увидела, как Ар, который так же, как и я, будто вмерз в лед, словно ломает свои оковы и делает шаг вперед. Сейчас его лицо больше напоминало посмертную маску: ни одной эмоции. Сейчас ворон был точно ожившая мраморная статуя, не человек. И все же он нашел в себе силы. Он сделал этот шаг. И еще один. И еще.

И каждый раз, когда его нога ступала на мостовую, сложно рушилась каменная стена, вызволяя из плена страха, ужаса, паники карателей. Арнсгар не просто шел. Он вел за собой.

— Ортридж, Майнок — на позиции, — четко, рублено командовал ворон. — Гринро, занять исходную…

И с каждым словом ворона словно оживал гигантский механизм, приходили в движение маленькие шестеренки, сначала тяжело, нехотя, скрипя. Но все вместе они превращались в громадную машину. И ей, единственной, под силу было сейчас не только покарать, но и навести порядок.

— Пригодится. — С этими словами Ар совершил пасс рукой, накинув на меня личину.

Я вновь выглядела живой. Обычным человеком, против которого ренегаты предпочтут применять заклинания убиения, а не упокоения. И просчитаются. И это была моя фора. Мое главное оружие. Впрочем, я хоть и сделала, как истинная девушка, упор при новом знакомстве на внешность, но и от подстраховки не отказалась. В моем случае оной был внушительный арбалет. Окованный сталью. Здоровенный. Такой, что поднять под силу не каждому мужчине. Зато если закончатся болты, его можно использовать вместо палицы.

Все замерли на своих позициях. Готовые рвануть по первому же сигналу. Воздух буквально искрил напряжением. Вой сирены огнеборцев, воздушные патрули жандармерии, паника — ворон словно отсек все это от нас стеной, заставив сосредоточиться на одной задаче: упредить последний удар, разорвать петлю времени.

Ар прикрыл глаза, вслушиваясь в себя, ловя сигналы метки, оставленной на Эйроу.

Я смотрела на ворона, на моего ворона, на маску холодного расчета, застывшую на его лице… И знала, что под ней сейчас бушевали огненные ураганы и боль потери. Подумалось: Арнсгар — человек не из плоти и крови — из стали.

— Первый отряд пошел! — Ар не кричал. Но его голос услышал каждый.

Одновременно послышался звон десятков разбиваемых стекол на первом этаже, вспышки пульсаров. Гигантский огненный шар буквально выбил двери из мореного дуба, которые открывали свои створки посетителям национального исторического имперского музея вот уже несколько столетий.

Маги в черных мундирах стремительно ворвались в здание, которое по виду больше напоминало храм, чем хранилище знаний о минувших эпохах. Успела промелькнуть мысль, в сколь символичном месте заговорщики устроили свою штаб-квартиру. А затем я устремилась по широким мраморным ступеням внутрь, туда, где уже началась битва. Это было сражение не ренегатов с карателями. Именно здесь. Сейчас. В эти минуты. Решалась судьба империи. В стенах музея, хранившего наследие прошлого, вершилось будущее.

Вбегая внутрь вслед за Аром, краем глаза на миг увидела громадную тень. Хотя… может, это мне показалось. Да и некогда мне было смотреть на небо. Увидеть бы то, что передо мной.

Каратели действовали быстро и слаженно, зачищая первый этаж, спускаясь в подвалы, хранившие в себе достояние минувших эпох, поднимались по мраморным лестницам, прочесывая анфилады. Крики, кровь, проклятия и пульсары. Огонь, оставивший на стенах черные выжженные круги, и пробитые ледяными иглами доспехи рыцарей срединных эпох.