их раздеть, внимательно осматривал, понравившихся велел мыть в бане и доставлять обратно. Остальных отдавал казакам на развлечение. Сопротивлявшихся нещадно секли плетьми, насиловали, затем резали, словно скотину.

Как-то Павловский заглянул вечером в избу, где ночевали поручик Дембовский и подпоручик Клёпин. Поручик совершенно голый сидел у стола и прихлёбывал из оловянной кружки самогон. Клёпин на топчане насиловал какую-то женщину. Павловский извинился и собрался было уйти, но Дембовский сказал:

— Останьтесь, господин полковник. Ну где ещё увидите такой синематограф? Вживую, так сказать. Иные, знаете ли, ощущения.

Павловский остался. Клёпов, завершив свои манипуляции, присоединился к офицерам, налил себе самогону. Павловский спросил Дембовского:

— Вы же, поручик, родовой шляхтич, эстет. Не смущаетесь совокупляться с крестьянками?

— Нет, господин полковник, не смущаюсь. И дело даже не в цинизме, а в рациональности. С паненками возиться надо, а тут — делай, что хочешь.

Варшавское сражение, практически уже проигранное Красной армией, входило в завершающуюся стадию. У поляков иссякли резервы, и польский Генштаб решил использовать дивизию Булак-Балаховича в качестве ударной силы. В ночь на 15 августа генерал получил приказ о наступлении в направлении Пухачув — Влодава. До 7 сентября дивизия очищала от красных населённые пункты в районе Влодавы; 23 августа балаховцы нанесли внезапный удар по позициям красных, захватив два орудия и много пленных; 27 августа они выбили противника из Персепы, а 10 сентября при удачной атаке на Смоляры балаховцы взяли 300 пленных; 15 сентября они захватили Камень Коширский, пленив более 1000 красноармейцев и отбив до 500 обозов.

В ночь на 22 сентября конный полк Павловского атаковал Любешов и наголову разбил 88-й полк Красной армии, захватив 400 пленных с полковым обозом. Затем, 27 сентября, зайдя в тыл частям Красной армии, полк при поддержке пехотной дивизии внезапным ударом взял Пинск. Здесь был захвачен штаб 4-й армии красных, а командира 143-й бригады красных Оскара Калниньша в бою зарубили казаки.

Взятие Пинска стало главным успехом генерала Булак-Балаховича в советско-польской войне. Польское командование, довольное действиями русской дивизии, отправило в штаб Булак-Балаховича целый воз каких-то странных медалей из дешёвого цинкового сплава для награждения отличившихся. Кавалеристы Павловского, получив награды, носить их отказались.

Дивизия в ходе наступления и при содействии Б. В. Савинкова пополнилась за счёт прибывших из лагерей русских офицеров, пленных красноармейцев, добровольцев. К ней присоединились бригада есаула Сальникова, Донской полк и артиллерийская батарея. Под командой Булак-Балаховича оказалась войсковая группа численностью свыше 20 тысяч человек при 150 пулеметах и 36 орудий. Пилсудский дал согласие присвоить группировке статус «особой союзнической армии» под названием Народно-Добровольческой армии (НДА). Армия состояла из трёх пехотных дивизий и кавалерийской дивизии, артиллерийских, сапёрных и тыловых частей.

Полковник Павловский был назначен командиром кавалерийской дивизии. В душе он надеялся, что за его военные заслуги Булак-Балахович похлопочет за него, и он получит чин бригадного генерала Войска Польского. Но не срослось. Балахович был занят устройством своего личного благополучия, и до Павловского ему не было никакого дела.

Между тем война между РСФСР и Польшей в октябре 1920 г. закончилась. Соглашение о перемирии, в марте 1921 г. вылившееся в Рижский мирный договор, предусматривало обмен пленными и ликвидацию на территории РСФСР так называемого Польского рабоче-крестьянского правительства, а на территории Польши — всех антисоветских центров (Н. И. Махно, Б. В. Савинкова, С. Н. Булак-Балаховича и других)…

Согласно соглашению о перемирии, Польский сейм потребовал от военного командования разоружить все союзные части, принимавшие участие в войне, или заставить их покинуть территорию Польши до 2 ноября. Под эту категорию попала и армия Балаховича. Более того, ряд депутатов сейма настояли на создании специальной следственной комиссии по расследованию преступлений, совершённых войсками генерала Булак-Балаховича на территории Восточной Польши (районы Западной и Центральной Белоруссии).

Польский военный прокурор полковник Лисовский, возглавивший расследование, через два месяца в своём докладе информировал сейм:

«…Армия Балаховича представляет собой банду разбойников, которая переправляет награбленное золото. Чтобы занять какой-нибудь город, посылается армия, солдаты которой грабят и убивают. И лишь только после многочисленных погромов, два дня спустя, приезжает Балахович со своим штабом. После грабежа начинаются пьянки… Что касается Балаховича, он позволяет грабить, иначе они отказались бы продвигаться вперёд… Каждый офицер, вступающий в армию Балаховича, обливает себя грязью, которую ничем нельзя смыть».

Комиссия полковника Лисовского установила, что только в Турове балаховцами было изнасиловано 70 еврейских девочек в возрасте от 12 до 15 лет. В докладе говорилось:

«В пять часов вечера балаховцы вступили в город. Крестьянское население радостно встретило балаховцев, но евреи попрятались по квартирам. Сейчас же начался погром с массовыми изнасилованиями, избиениями, издевательствами и убийствами. Офицеры участвовали в погроме наравне с солдатами. Незначительная часть русского населения грабила лавки, вскрытые балаховцами. Всю ночь по городу стояли душераздирающие крики…»

Дело приобретало нешуточный оборот, запахло военным трибуналом и реальным сроком заключения. Булак-Балахович бросился искать спасения у Савинкова.

Борис Викторович категорически выступил против мирного соглашения с Советской Россией, стал лихорадочно искать пути дальнейшего существования и борьбы с советской властью, что для него представлялось одним и тем же. Его Политический комитет предложил Пилсудскому как бы закрыть глаза на русские воинские формирования в Польше, формально отмежеваться от них, но не интернировать, а дать им возможность с территории Польши начать новый поход на Советскую Россию. Его поддержали генералы Б. С. Пермикин, П. С. Махров, С. Н. Булак-Балахович. Пилсудский дал молчаливое согласие.

Надо сказать, генерал Врангель тоже очень рассчитывал на русские воинские формирования в Польше, надеясь с их помощью вырваться из Крыма на оперативный простор и начать новое наступление на Москву. С этой целью сформировавшийся в Скалмержицах отряд из освобождённых поляками русских солдат и офицеров был Врангелем переименован в 3-ю Русскую армию. Командующим назначили тридцатилетнего генерала Б. С. Пермикина, бывшего командира Талабского полка — одного из наиболее известных в Северно-Западной армии Юденича. Но генерал Пермикин, как и представитель П. Н. Врангеля в Польше генерал П. С. Махров, отказались подчиняться Врангелю и признали своим политическим вождём Савинкова. Булак-Балахович тоже отказался признать власть генерала Врангеля и стал, в сущности, совершенно самостоятельным, подчиняясь савинковскому Политическому комитету только в политическом отношении.

Иными словами, Савинков, опираясь на воинские формирования под командой генералов Пермикина и Булак-Балаховича и имея соглашения о совместных действиях против Советов с петлюровцами, решил действовать на свой страх и риск. Армия генерала Пермикина во взаимодействии с петлюровцами начала прорыв советско-польской границы в направлении на Черкасск. Но уже 21 ноября, будучи разгромленной войсками Красной армии, вернулась в