В начале ноября двадцатого года Савинков двинул вперёд, по направлению Мозырь — Речица — Гомель, «Народно-демократическую армию» Булак-Балаховича. Он принял личное участие в походе на Мозырь, вступив добровольцем в один из конных полков кавалерийской дивизии полковника Павловского. Савинкову хотелось убедиться в том, что население Белоруссии и России примет освободительную от большевизма миссию военно-политических сил, не связанных с монархией, «народных», так сказать, по духу и демократических по смыслу. Он был почти уверен в успешности похода, которому отводил роль запала во всеобщем народном взрыве негодования против большевиков и советской власти.

Поход начался очень удачно. В течение двух дней войска Булак-Балаховича заняли район Мосейовице — Петрыков. Девятого ноября кавалерийская дивизия полковника Павловского разбила красных под Романовкой. Затем были заняты Скрыхалов, Хомички и Прудок. Мозырь балаховцы захватили 10 ноября, Калинковичи — 11 ноября. В Мозыре 12 ноября генерал Булак-Балахович провозгласил независимость Белоруссии и приступил к созданию белорусской народной армии. Здесь же 16 ноября было образовано правительство Белорусской народной республики.

Но 17 ноября перешедшие в наступление красные части освободили Калинковичи, а в ночь на 18 ноября Булак-Балахович оставил Мозырь. Конница Г. И. Котовского окружила и уничтожила большую часть сил балаховцев. Дивизия Павловского удачно вышла из окружения и вместе с крупным отрядом под командованием Булак-Балаховича ушла в Польшу. Поляки её разоружили и интернировали. Советское правительство потребовало выдачи генерала Балаховича, но Пилсудский дал решительный отказ. Булак-Балахович являлся польским гражданином.

Путь отряда полковника Павловского, равно как и всего войска Булак-Балаховича, был устлан трупами мирного населения. Еврейские погромы, грабежи, разорение, сожжение сел и местечек, массовые убийства — именно в это превратился «освободительный» поход против Советов. Савинков, человек колоссальной воли и энергии, был поражён жестокостью «освободителей». В своей книге «Конь вороной», изданной под литературным псевдонимом Ропшин, он прототипом главного героя, полковника Жоржа, взял С. Э. Павловского. Позже Савинков писал о Мозырском походе: «Жулики, грабители и негодяи, с одной стороны (за редким исключением…), с другой — неприветливый и полувраждебный крестьянин. Когда я увидел эту неприветливость и эту враждебность, я понял, что народ не с нами».

14

С окончанием Гражданской войны офицерская карьера Павловского завершилась. Начиналась новая жизнь, и в ней требовалось найти место. Павловский был не беден. Грабежи создали ему приличные средства в валюте, драгоценных камнях, золоте и платине. Он мог бы спокойно уехать во Францию, тихую Голландию или, скажем, в Данию, купить хороший дом, положить капиталы в банк и счастливо зажить жизнью рантье. Но он был молод и тщеславен, желал действий. Савинкову же и его «Народному союзу защиты Родины и свободы» требовались люди с активной позицией. Лично зная Павловского, ценя его военный талант, осторожность, умение вести партизанские операции, выносливость, стойкость и жестокость, Савинков предложил молодому полковнику должность своего заместителя по военным делам и командира всех боевых групп НСЗРС.

Павловский согласился. Он собрал вокруг себя лично преданных ему и отлично зарекомендовавших в боях офицеров и назначил их командирами разведывательно-диверсионных отрядов. Его опорой стали казачий полковник Гнилорыбов и есаул Тимофеев, ротмистр Таманского гусарского полка Н. Н. Жижин и штаб-ротмистр лейб-гвардии Кирасирского полка Г. Э. Эльвенгрен. Собственную контрразведку возглавили капитан Колосов и штабс-капитан Гуторов.

Главным источником добывания денег для Савинкова стала шпионская деятельность в интересах разведывательных органов Генеральных штабов Франции и Польши. Для налаживания разведывательной деятельности в январе 1921 г. он создал так называемое «Информационное бюро» во главе со своим братом, казачьим есаулом Виктором Савинковым. Его агентура доставляла французской и польской военным разведкам сведения о численности и дислокации советских войск, их вооружении, снабжении, перемещениях, данные о мобилизационных мероприятиях, о воинских складах и арсеналах, командирах воинских частей и соединений, структуре, численности и расположении органов и войск ГПУ, ЧОН, пограничных войск. Собиралась и передавалась информация о политическом и экономическом положении в РСФСР и СССР, о психологическом состоянии общества.

Платили французы и поляки в целом неплохо. Так, французская миссия в Варшаве ежемесячно переводила Савинкову 1,5 млн злотых, польский Генштаб — 0,5–0,6 млн злотых, а Министерство иностранных дел Польши все 15 млн злотых. Но денег катастрофически не хватало. Требовалось содержать за рубежом штат НСЗРС, собственную разведку и контрразведку, помогать подпольной сети в РСФСР, налаживать издательскую базу. Кроме того, Б. В. Савинков давно привык жить безбедно. Он постоянно курсировал между европейскими столицами, регулярно встречался с Ю. Пилсудским, Г. У. Черчиллем, Б. Муссолини. Селился в приличных отелях, посещал дорогие рестораны, содержал любовницу, Любовь Ефимовну Дикгоф-Деренталь, бывшую в то время супругой А. А. Дикгоф-Деренталя, ближайшего сподвижника Савинкова. Поэтому и решил Борис Викторович: политика политикой, а деньги следует добывать любым способом. Добывал же их полковник С. Э. Павловский с подчиненными ему офицерами.

Весной 1921 г. Павловский направил из Польши в Белоруссию первый свой конный разведывательно-диверсионный отряд в составе 80 человек под командованием молодого казачьего полковника Д. В. Васильева, бывшего офицера лейб-гвардии Атаманского полка. Отряд прорвался в Псковскую губернию, поднял восстание в Новоржевском уезде, захватил и разграбил железнодорожную станцию Плотовец, несколько сберегательных касс, дома и квартиры зажиточных евреев. Не понеся серьезных потерь, отряд ушел за границу.

Особенно дерзко отряды Павловского в 1921–1922 годах действовали в Белоруссии. Здесь полковник под своим личным командованием сформировал даже оперативную «Североминскую группу повстанческих отрядов». По существу, эта группа представляла собой не что иное, как организованную преступную группировку, грабившую банки, сберкассы, кассы предприятий и учреждений, магазины, кооперативы, продовольственные и вещевые склады. Одновременно совершали диверсии и активно собирали разведывательную информацию.

К концу 1921 г. органам ВЧК и войскам Красной армии удалось разгромить основные силы Павловского. Погибли или были арестованы многие его офицеры-сподвижники. Однако значительная часть вооруженных отрядов во главе с Павловским сохранилась и ушла в Польшу.

Варшавские резидентуры иностранного отдела ВЧК и военной разведки сбились с ног в поисках Павловского в целях задержания или, на худой конец, его ликвидации. Но контрразведка полковника и агенты польской дефензивы хлеб даром не ели, надёжно защищая одного из лучших разведчиков и диверсантов. Что интересно, Павловский вовсе и не прятался, свободно перемещался по Варшаве, ездил с поручениями Савинкова в Париж, Берлин, Рим, Ригу и Таллин. Жил безбедно. Посещал лучшие рестораны и публичные дома Варшавы, содержал несколько любовниц — русских и полек. Но раз в месяц неизменно ездил в Вильно к своей любимой женщине.

Еву он действительно любил, осыпал дорогими подарками и деньгами. Но всякий раз, когда она просила его взять с собой в Варшаву, он отказывал, ссылаясь на какую-то мифическую опасность. На