слова сожаления, а потом сообразил, что просто дать напиться путнику, что держит путь в Юнъань, недостаточно. Се Лянь запустил руку в рукав, нашарил там что-то и протянул парню со словами:

– Вот, возьми это.

Лан Ин принял из его рук вещицу и внимательно рассмотрел. Это была тёмно-красная бусина величиной не больше ногтя, блестящая и переливающаяся; от одного взгляда на неё сердце замирало. Даже не зная, что это за камень, можно было догадаться: стоит он целое состояние.

То была серьга из красного коралла, оставшаяся у Се Ляня после праздника поклонения Небесам три года тому назад. Вид её пробудил в Му Цине не самые приятные воспоминания, и тот поморщился. Лан Ин не стал отказываться – он давно забыл про эти церемонии, – просто сжал в кулаке бусину и кивнул:

– Большое спасибо.

Аккуратно убрав подарок за пояс, он снял со спины мешок, бережно положил его в яму и шепнул:

– Не волнуйся, папа скоро вернётся тебя навестить.

Затем торжественно сгрёб землю и засыпал ею ткань. Се Лянь схватился за голову и закрыл глаза. Дождавшись, когда путник широкими шагами направится прочь, Фэн Синь с подозрением спросил:

– Ваше высочество, что это он там закопал? Он сказал «папа»?! Там человек, что ли?!

Му Цина больше волновало другое:

– Ваше высочество, я во всём разобрался. Юнъань всегда был бедной провинцией, и, когда храмы пришли в упадок, ввели правило, которому подчинились все местные: в святилище может войти лишь тот, кто делает пожертвование. Вот и получается, что молельни посещают одни богатые, а беднякам, которые терпят нужду, не дозволено даже ступить внутрь и поклониться богам…

Се Лянь вместо ответа только мрачно велел:

– Отправляйтесь в Юнъань и посмотрите своими глазами, как там обстоят дела. А мне надо повидаться с советником, расспросить его о случившемся.

По лицу принца приближённые поняли, что лучше сейчас с ним не спорить. Они хором ответили: «Есть!» – и сразу отправились в путь. Се Лянь развернулся и поспешил на гору Тайцаншань.

Похоже, в Юнъане разразилась настоящая катастрофа. Если до божества не доходили молитвы, уж во дворце-то должны были знать!

Глава 71

Небожителям не до́лжно вмешиваться в дела людей

На пик Принца опустились сумерки. Паломникам не полагалось оставаться в монастыре на ночь, и люди покинули храм и спустились с горы Тайцаншань. Во дворце Сяньлэ раздавался стройный хор голосов – тысяча с лишним послушников читали вечерние сутры, – а четверо сановников руководили процессом, стоя у подножия той величественной золотой статуи высотой в пять чжанов.

В храме наследного принца ступить было некуда: всё пространство, от пола и до потолка, занимали фонари с просьбами о счастье. Се Лянь легко опустился с небес и уселся на постамент ровнёхонько напротив своей статуи.

Он взмахнул рукой, и лёгкий ветерок закачал фонарики, а по стенам забегали тени. Монахи подняли головы и зацокали языками от удивления; среди них пробежал едва слышный шепоток. Советник, клевавший носом в своём кресле, вдруг открыл глаза и сказал:

– На сегодня хватит. Можете идти.

Монахи встали и покинули зал. Трое сановников, хоть и не видели Се Ляня, уже догадались, кто явился. Они тоже вышли, плотно закрыв за собой двери. Се Лянь, изнывавший от нетерпения, в ту же секунду заговорил.

– Советник, – спросил он, – вы слыхали о жуткой засухе, что обрушилась на Юнъань? Странно: мой отец оставил это без внимания… Может, и во дворце что-то случилось? Или он не в курсе подробностей?

Небесным чиновникам нельзя было по личной прихоти являться смертным – за одним исключением. Касалось оно советников, настоятелей и других священнослужителей высокого ранга, достигших больших успехов в самосовершенствовании. В их обязанности входило доносить до людей волю богов, и потому Се Лянь мог открыто беседовать со своим наставником – как в тот раз, когда передал наказ не вставать на колени в храмах наследного принца.

Он боялся, что злой рок помешал правителю выполнить свой долг и помочь Юнъаню или что тот пребывает в неведении относительно разразившегося бедствия и человеческих жертв… Однако советник сказал:

– Нет, его величество в порядке, ничего серьёзного не произошло. И о бедствии в Юнъане он прекрасно осведомлён.

Такого ответа Се Лянь не ожидал.

– Но почему ни в один из своих визитов в Хуанцзи отец не молился о спасении Юнъаня? Почему даже не упомянул об этом?

Хоть между ним с отцом и случались разногласия, того никак нельзя было назвать невежественным правителем. Да, он считал себя избранным Небесами и делил народ на знать и чернь, но не стал бы закрывать глаза на тяготы простых людей.

– То не вина государя, – ответил советник. – Это я попросил, чтобы ни он, ни государыня в молитвах не упоминали Юнъань.

– Почему?!

– Это бессмысленно.

– Почему бессмысленно? Может, вы имели в виду, что я бог войны, а значит, не могу помочь с засухой? – предположил Се Лянь. – Не забывайте, я не только бог войны, но и принц Сяньлэ. Моя страна охвачена адским огнём. Как же я могу просто на это смотреть? – Чуть поразмыслив, он добавил: – Первым делом надо спасти народ Юнъаня. Потрудитесь передать отцу, чтобы не строил больше храмов и монастырей: у нас их и без того в избытке, мне столько не нужно. А мои золотые скульптуры вы можете переплавить и направить средства нуждающимся. Юнъань находится на западе; раз там сейчас засуха, можно прорыть канал и направить воду с востока, чтобы поливать посевы и орошать землю…

Однако советник покачал головой и пробормотал:

– Слишком рано. Слишком рано.

– В каком смысле?

– Теперь-то вы понимаете, почему я не хотел, чтобы вы вознеслись слишком рано? Потому что ваши подданные ещё живы.

Принц широко распахнул глаза и возмущённо прошептал:

– Наставник! Вы… Да что вы такое говорите? Как это понимать?!

– Вы стали богом, но никак не можете забыть о своём статусе до вознесения, не можете раз и навсегда оборвать связи с бренным миром. Однако в мире людей вы бессильны, и всё это очень плохо закончится.

Се Лянь сидел на постаменте, а советник стоял под ним. Но принцу казалось, что это он смотрит на наставника снизу вверх. Он спросил:

– Почему же я бессилен? Просто надо начать что-то делать, и тогда всё получится. Спасём кого сможем, пусть даже это будет один человек. Всяко лучше, чем сидеть сложа руки. Если не хотите передать мою волю отцу, я сам к нему отправлюсь.

Се Лянь решительно встал, но советник ухватил его за край одежды и воскликнул:

– Постойте! Вы знаете, почему небесным чиновникам нельзя запросто являться простым смертным? Это правило существует тысячи лет, и оно не на ровном месте возникло! Не делайте глупостей!

Принц резко обернулся и выпалил:

– А вы что предлагаете? То нельзя, это нельзя… Прямо сейчас на моих землях умирают невинные! Разве богов не за то называют