лепестки ещё нежнее, свежее, изящнее, и аромат он источает более насыщенный – очевидно, его сорвали совсем недавно. Не может такого быть, что мальчик каждый день приходит в этот неприметный храм, чтобы вложить цветок в руку статуи…

Паренёк сложил руки и принялся молиться, при этом он не стал, как те неразумные, падать на колени. Значит, запомнил наказ Се Ляня верующим.

Три года. За это время чьи только просьбы Се Лянь не выслушал: и вельмож, и знаменитостей, и невероятных талантов! Но самым искренним его почитателем оказался не кто-то из них, а этот мальчик. Нищего оборванца в лохмотьях ни за что не пустили бы в роскошный, отделанный золотом храм, вот он и ходил в это неприметное святилище, возведённое простыми людьми для таких же бедняков.

Словами не передать, что сейчас творилось у Се Ляня в душе.

Снаружи послышался шум: шлёпая по лужам, по улице пронеслась стайка радостных ребятишек под зонтами. Сначала Се Лянь подумал, что они просто бегут мимо, однако вскоре те возвратились заинтересованные, будто заметили что-то любопытное. Мальчишки захлопали в ладошки:

– Ха-ха-ха, опять уродца выгнали!

Дети были погодками, но все они без исключения превосходили в росте паренька, который только что так горячо молился Се Ляню. Похоже, они не знали недостатка в еде. К тому же близился праздник, а потому они щеголяли в новой одежде и обуви. Дети скакали по лужам и выкрикивали дразнилки с таким беспечным видом, словно это самое невинное, безобидное развлечение.

Паренёк сжал кулаки – впрочем, скорее кулачки, совсем небольшие, – а снаружи опять раздались вопли:

– Уродец сегодня снова в храме ночевать будет! Смотри, как бы мать тебя не прибила, когда домой вернёшься!

Се Лянь нахмурил брови. Тот глаз паренька, что виднелся между бинтов, налился кровью, и мальчик гневно закричал, размахивая руками:

– Нет у меня дома! Нет у меня матери! Она мне не мать! Катитесь! Катитесь отсюда! Будете доставать – я вас поубиваю!

Детишки совершенно не испугались и принялись его дразнить, высовывая языки:

– Смотри, пальцем нас тронешь – мы всё расскажем твоему отцу! Увидишь, какую трёпку он тебе задаст!

А кто-то, не переставая корчить рожи, добавил:

– Матери у тебя нет потому, что она от тебя отказалась. И дома нет потому, что ты там всем противен. Только и можешь сидеть в этом дрянном храме и…

Услышав это, мальчишка отчаянно завопил и ринулся наружу.

Статью он не вышел, но злость прибавляла ему сил, и от его грозного крика дети бросились было прочь. Но один из хулиганов всё же решил ввязаться в драку, да ещё других принялся подначивать:

– Эй, чего вы боитесь? Нас же больше!

Остальные вернулись и кучей навалились на противника, начали толкать его и дёргать за одежду. Се Лянь больше не мог на это смотреть. Он взмахнул рукой, и тотчас же неведомая сила отбросила ребят в сторону. Затем мощный порыв ветра сбил их с ног, и мальчишки кубарем покатились по земле.

Только что они смеялись над оборванцем, а теперь выглядели ничуть не лучше его. Получив подзатыльник от невидимого противника, нахлебавшись грязной воды и вымочив новые одёжки, из хохочущих сорванцов они превратились в ревущих малышей. Мальчики поднялись на ноги, похватали зонтики и побежали прочь, размазывая по щекам слёзы.

Се Лянь покачал головой. Почитаемый бог войны, победитель нечисти и защитник людей… поколотил детишек! Хоть он и сделал это из добрых побуждений, никакой гордости от победы над хулиганами принц не испытывал. Он обернулся к спасённому пареньку и застыл в изумлении.

В драке бинты сползли и обнажили его лицо – сплошь покрытое синяками и ссадинами. Похоже, его колотили далеко не впервые. Рассмотреть подробнее Се Лянь не успел: мальчик молча поправил повязки и сел у ног глиняной статуи, обхватив руками свои колени.

Се Лянь зашёл в первый встречный храм, собираясь вызвать Фэн Синя с Му Цином и обсудить с ними важные дела. Кто ж знал, что здесь ему повстречается этот малец. Теперь принц невольно за него волновался. Отправив приближённым сообщение, он сел рядом с мальчиком и принялся наблюдать за ним. Они посидели немного в тишине, и неожиданно в животе у паренька громко заурчало. На тарелках в храме лежали кое-какие плоды и сладости; выглядели они несвежими и уже не очень вкусными, но Се Лянь решил, что в такой ситуации сгодятся. Он легонько подтолкнул фрукт, и тот упал на голодного мальчика.

Бедняга сразу закрыл руками голову и сжался в комочек, защищаясь, как будто в него метнули камень – и сейчас они повалятся градом. Чуть посидев так, он осторожно огляделся и увидел, что то всего лишь фрукт. Поколебавшись, мальчик поднял его, вытер об одежду и вернул на тарелку для подношений. Похоже, он предпочёл бы голодать, чем съесть то, что предназначалось божеству.

Потом он подошёл к входу и выглянул наружу – наверное, думал отправиться на поиски съестного. Но дождь хлестал сплошной стеной; он бы опять промок до нитки, так что парнишка возвратился к статуе, свернулся клубочком у её ног и заснул.

Тут подоспели и помощники принца. Они вышли из-за угла, и Фэн Синь принялся ворчать:

– Ваше высочество, как вы умудрились найти такой маленький храм? Почему вы именно сюда нас позвали? – Опустив голову, он увидел, что едва не наступил на свернувшегося на полу мальчика. – Мать его, а ребёнок-то здесь откуда?

Му Цин тоже посмотрел вниз, оглядел мальчика и сразу спросил:

– Неужели это тот самый паренёк, который три года назад сбежал с горы Тайцаншань?

Се Лянь покачал головой:

– Я до конца не уверен. Я ведь не знаю, как его зовут, и не видел толком лица.

Пока они стояли над безмятежно спящим мальчиком и обсуждали его, тот перевернулся на другой бок и потёр себя по лицу, размазав кровь, что сочилась из носа и ссадины в уголке рта. Увидев это, принц утвердился в мысли, что нельзя позволить парню оставаться здесь.

– Ему надо уйти: смеркается, – решительно сказал он. – И не дело это – спать в храме на полу.

Фэн Синь возразил:

– А если ему некуда больше податься? Может, потому он здесь и ночует.

– Дом у него есть, – объяснил Се Лянь, – только, похоже, к нему там плохо относятся… Но и так нехорошо. Ему нужно пойти и раздобыть что-нибудь поесть. Вдобавок он ранен.

– Ваше высочество, простите за прямоту, – вмешался Му Цин. – Нам сейчас не до подобных мелочей. Зачем вы нас вызвали? Вы приняли решение?

На Небесах не было ни единого божества, способного выслушать молитвы каждого из своих последователей. Верующих миллионы; если каждым заниматься – так и свихнуться недолго! Поэтому зачастую чиновники трудились вполсилы и, чтобы избавить себя от лишних хлопот, пропускали часть обращений – тех, что поскромнее