– Вот так начинают все алкоголики.

– Иди ты…

– А потом идут в бомжи, – закончила она, входя замной следом, чистенькая, свеженькая, как утренняя роза. Капли воды блестят наее загнутых кверху ресницах, успела умыться, зараза. – А послебомжей… так и вообще! Только в мужья богатым дамочкам. Какой ни включу фильм,миллионерша подбирает бомжа, обмывает, сбривает ему бороду и одевает в чистое…

– Ну, спасибо, – буркнул я. – Обмывают покойника.И одевают в чистое. Даже бреют!

Она наблюдала, как я моюсь, сказала сочувствующе:

– Да, ты уже почти готов… А правда, что для покойниковшьют костюмы с рукавами разной длины? Чтоб гробовщики не воровали?

– Не знаю, – огрызнулся я.

– Извини, – сказала она чересчур виновато, – ядумала, ты уже мог поинтересоваться. Ведь у тебя печень сейчас представляешькакая? Как у гуся, которого кормят насильно!

– Прибью, – огрызнулся я. – Тебя, кстати, какзовут?

Она наморщила носик и сказала надменно:

– Я так просто не знакомлюсь с молодыми людьми.А то, что переспали в одной постели, не повод для знакомства.

– А как знакомишься?

Она сказала наставительно:

– Нас должны представить друг другу. Сначала тебя, так какты самец… вроде бы, потом назвать мое имя. Ты должен мило улыбнуться и с легкимпоклоном сказать сдержанно-ликующе: «Очень приятно» или «Очень рад».Я скромно опущу длинные ресницы… ты заметил, они у меня длинные?.. мнеотвечать не обязательно, разве что захочу похвастаться своим нежным музыкальнымголосом. И вот с того момента считаемся представленными друг другу,сиречь – знакомыми.

Я откинулся обратно на постель.

– Как сложно… Вот почему в мире столько одиноких!Разобщенность, разобщенность… Ладно, я тебе что-то должен? Извини, в самом деленичего не помню.

Она повернулась от окна, фигурка точеная, маленькие грудисмотрятся тугими теннисными мячиками, но по лицу видно, что, несмотря наухоженность, лет ей не меньше, чем моей маме.

– В самом деле? – переспросила она с интересом.

– Честно, – пробормотал я.

– Да, – сказала она сочувствующе. – Вот сейчас бытебя и поймать… К примеру, сказать, что ты поклялся на мне жениться илинаписал на меня завещание… ведь при таком образе жизни в самом деле скороотдашь богу душу, а тот ее переправит в ад…

Я пропищал жалобно:

– Я в самом деле обещал жениться?

Она усмехнулась.

– В самом деле. На твое счастье, мужья мне ну никак ник чему. Хватит, трижды замуж сходила. Да и вообще я женщина без материальных ижилищных проблем, мужское плечо мне без надобности… Ладно, я пойду. Рада, чтоты оклемался. Мой совет: завязывай с ресторанами. Когда тебя уже все барменызнают по имени, в этом нет ничего хорошего, а ты гордишься, ребенок!..

Я смотрел, как она быстро оделась, все на ней настолькофирменное и пошито со вкусом, что я в последний момент удержался и не предложилей денег. Улыбнувшись, ушла, не оставив телефона. Я кое-как сполз спостели и доковылял до окна. Через некоторое время из подъезда появилась еелегкая фигурка, сразу же направилась к нашей стоянке.

Охранник почтительно поклонился, она села в «шестисотый»«мерс» и лихо вырулила на улицу. Да, подумал я, развлекается дамочка…И хорошо, что не предложил ей денег по стандартной таксе. А то можно,как говаривал лихой поручик, и по морде схлопотать…

Подошел вечер, я позвонил маме и сказал, что задержусь наработе. А если не приду ночевать, пусть не волнуется, я и здесь как-тоустроюсь, все будет в порядке. Она сказала озабоченно, чтобы я держалсяосторожнее, мы пожелали друг другу спокойной ночи, я положил трубку. Мамапонимает, что иногда я могу остаться ночевать и у девушек, но деликатноопускает эту тему, она у меня еще из той эпохи, когда об этом не говорили.

На широченном экране какая-то мексиканская муть, каналовнесколько сот, но смотреть нечего, а когда-то считал, что если поставитьспутниковую антенну, то наступит рай. Заглянул в Интернет, но порносайты чащевсего копируют друг друга, ничего нового, в записной книжке куча телефонов,которые не тороплюсь переносить в мобильник, не всех и упомню, у кого-то брална улице, кто-то сунул на вечеринке, некоторые даже не припомню как попалисюда, а примечаниями не снабдил…

Долго изучал, потом вспомнил нашу простую и вечную истину,что все женщины одинаковы, набрал номер Алены, по алфавиту крайняя. Послепервого же звонка послышался щебечущий голос:

– Алло?..

– Это Виталий, – сказал я. – Что-то грустно… Неутешишь?

Она засмеялась:

– Извини, не могу. Меня сейчас саму утешают!.. Ой, тудабольно… Это не тебе, извини…

– Это ты извини, – сказал я и набрал следующийномер. – Алиса? Привет, это Виталий. Мы с тобой познакомились в ресторане…

– И ты позвонил? – донесся сквозь шум, топот извуки музыки голос. – Ну, ты даешь!..

– Какие планы на вечер? – спросил я, уже догадываясь,какие у нее планы. – А то заглянула бы ко мне…

– Занята. Я на такой классной тусовке! А потомменя повезут трахать, но я еще не выбрала, кому доверить такое вообще-тоскучное дело…

– Желаю не прогадать, – сказал я и перевел курсор наномер ниже. – Алла, это Виталий. Вот сижу и вою от тоски. Может, приедешь,посидим, погрустим вместе? А то и как-то взбодримся?

– Наркотики не употребляю, – ответила она. –Извини, я сейчас не одна.

– Прости, – сказал я. Оборвав связь, подумал было пойтиснизу по списку, но, во-первых, скроллировать неудобно, во-вторых, от именидоступность не зависит, обреченно опустил синюю полоску ниже и нажал наEnter. – Алло, это Виталий. Аня, у тебя какие планы на сегодня?В смысле, на этот вечер?.. Да нет, в кино не хочу… и на дискотеку… Давайприезжай ко мне сразу. Потрахаемся, выпьем, у меня новые фильмы… Если играешь,то можно сразиться по сетке… Да ладно тебе… ну извини…

Наконец на «А» записи закончились, я позвонил первой изгруппы «Б»:

– Белла, это Виталий. Привет, как жизнь?

– Виталий? – переспросила она живо. – Это какойВиталий?.. А, ты был с такой смешливой и веселой толстушкой, все времяанекдотами сыпал…

– Нет, – ответил я. – То был другой Виталий, а янамного проще и скучнее.

– Так на хрен ты мне сдался, – удивилась она, –если ты проще?.. Я люблю зажигать, я не люблю скучных и занудных.

Пока не успела отключиться, я крикнул торопливо:

– Я не скучный!.. Я как раз таинственный изагадочный.

Она успела услышать, спросила с недоверием: