– Можешь сервер поставить, – сказала онамечтательно. – Собственный шард!..

– Онлайнишь? – поинтересовался я.

– В Линейке, – сообщила она. – И ещенемного в ВоВе.

– Ого!

– ВоВ – это всегда будет круто, – сказала онагордо. – Мы всегда будем гонять Орду, какие бы новые навороты ни вышли.

– Включить?

Она посмотрела с сожалением на огромный дисплей.

– Представляю, как это здесь… На предельном не тормозит?..Нет, меня тогда надо будет силой вытаскивать.

Я перехватил ее взгляд, что, дескать, сначала онадолжна, как принято, предоставить в мое распоряжение все щели, а уж потом,когда я удовлетворю все инстинкты доминирующего самца, можно и за клаву.

Я засмеялся, врубил комп. Не понимает, что для насхорошо и удачно похвастаться – тот же оргазм, только растянутый вовремени.

– Пошарь в Инете, – предложил я. – У меня напредельной скорости. И анлимитед!

Она счастливо вскрикнула и мигом оказалась в кресле передмонитором. Тот уже засветился, картинку на дектоп я только вчера выдернул изИнета, потрясная, весь true color задействован по-настоящему, а недекларативно. Светка быстренько кликнула на иконку Инета, спросила заискивающе:

– А… пароль?

Я отмахнулся.

– Какой пароль? От самого себя? Жми эникэй.

Белла пошла на кухню готовить кофе и сладости, удивилась,что мало банок с пивом, я сказал аристократически, что пиво пьют слуги, а мы,мушкетеры, предпочитаем бургундское. А за неимением бургундского жремлюбое хорошее.

Она шустро хлопотала, веселая, довольная, очень хорошенькаяв простой маечке и потертых джинсах, абсолютно не старающаяся выглядеть лучше,ни разу не посмотревшая в зеркало, хотя они у меня везде, начиная от прихожей,где в полный рост и еще с запасом.

На ночь обе остались у меня. Причем Светка пришла к нам сБеллой в постель минут на двадцать, чтобы принять участие, тут же убежала вванную, а затем снова за комп. Я слышал воинственные кличи, ржание коней,лязг мечей, ее возбужденный голос, наконец все стихло, словно ножом отрезало.

Среди ночи я осторожно высвободился из рук спящей Беллы, оначто-то сонно пробормотала, а когда на пути в туалет тихонько заглянул вкабинет, Светка сидит перед компом в больших наушниках, что делают ее похожейна мультипликационную мартышку с оттопыренными ушами. На экране группа рыцарейбесшумно пытается штурмовать замок, огромный голем выбивает ворота, сверху понему лупят всем, чем могут, файерволы прожигают воздух бенгальскими огнями, всеярко и красочно, только беззвучно, а Светка, судя по ее жестам, руководитотрядом штурмующих.

Я с великим уважением прикрыл дверь. Стать танкомнепросто, а стать прима-танком – это вообще молодец, крутой геймер, уже негеймер, а настоящий баймер. Такая подруга пользуется повышенным спросом упарней: обычно все эти телки только для половых нужд, как стада овец дляримской армии, а эта понимает толк в настоящих вещах…

В спальне я шмыгнул под одеяло, Белла сновапробормотала что-то и тут же закинула ногу, а голову положила на мою руку. Отее тела пошло такое домашнее тепло, что я моментально провалился в сладкийсчастливый сон.

Когда-то в древности, как рассказывал мой дедушка, женщинывсе были недотроги и недоступны, их всегда «добивались». Потом, конкурируямежду собой, постепенно снижали цены, и вот наконец секс вообще не имеетникакой цены, что правильно, это же такая простая ерунда… Наконец ценностьженщины стала измеряться не наличием мокрой щели, а теми же достоинствами, чтораньше приписывались только мужчинам.

Отныне доступны все женщины, если брать в старом понимании,а конкуренция не в том, кто отдастся раньше, а кто чем-то хорош и ценен сам посебе. Светка, понятно, нарасхват из-за любви к компьютерам и онлайновым баймам,в то время как большинство дур все еще предпочитают бродить по магазинам впоисках какой-то особой тряпки. Белла хороша своим образом жизни: веселостью,жизнелюбием, добротой, с нею легко и приятно во всех отношениях. Именно вовсех. Только ей прощается, если завалится на торжественное мероприятие в этихвот потертых джинсах и маечке, все равно парни будут стараться общаться с нею,оставив красивых, оставив умных, оставив даже богатых…

Рано утром Белла выскользнула из-под одеяла, я решил было,что в туалет, но она ушлепала голенькой на кухню. Сквозь сон я слышалосторожное звяканье посуды, передо мной поплыли видения, словно я с Калигулойучаствуем в какой-то оргии, не сразу сообразил, что с кухни просачиваютсяодуряющие запахи жареной яичницы с ветчиной.

Сонный, протирая кулаками глаза, поднялся, цепляясь застенку, не надо было столько шампанского, голова все еще кружится, из кабинетаснова слышны победные крики сражающихся и стоны убиваемых монстров. Светка необратила внимания, что за ее спиной шлепают босые ноги, с упоением бьет гадов иподхватывает чуть ли не на лету выпадающие из них луты.

Белла, повернувшись ко мне спиной, размалывала кофе. Машинкатонко-тонко пищала, Белла не услышала, как я подкрался и сказал над ухом:

– Гав!.. Ты что за ранняя пташка?

Она от испуга отпрянула от стола прямо в мои объятия,расхохоталась.

– А ты чего подкрадываешься?

– Так я, типа, хыщник. М-м-м, как вкусно пахнет!

– Это еще что, – сказала она преувеличенносерьезно, – я еще и крючком вязать умею!

Я держал ее в руках, чувствуя, как снова возникаетжелание, хотя вроде бы полночи трахались. Она засмеялась еще веселее,понимающе, повернулась в моих объятиях и уперлась кулаками в грудь.

– Яичница готова!.. Ты видел, что делает эта сумасшедшая?

– Ну почему сумасшедшая…

– Сумасшедшая, – возразила Белла. – Разве такможно?

– Можно, – сказал я. – Сам такой.

Она быстро и умело раскладывала яичницу по тарелочкам.С третьей поколебалась, поглядывая на дверь, крикнула:

– Светка!.. Тебя еще не прибили?.. Иди завтракать!

– Давай отнесу, – сказал я великодушно.

– Да ты чего?

– Сам бывал в ее шкуре, – объяснил я. – Увы, этозаразно.

Белла все-таки с непониманием смотрела, как я ухватилтарелку с парующей яичницей, в другой руке – чашка горячего кофе, укомнаты с компьютером распахнул ногой дверь. Светка даже не оглянулась, яаккуратно поставил у нее с одной стороны тарелку, с другой – кофе.Вообще-то я польщен, что девчонка так увлеклась, это высший комплимент моемуинтерьеру.

Когда вернулся, Белла уже за столом, все еще голенькая, снаслаждением уплетает яичницу.