Но наступила осень с обильными дождями. В это время года, да и зимой тоже, болото становилось непроходимым. С тяжелым сердцем оставил Олег Романович своих питомцев, как-то они перезимуют без него?

Сам же Олег Романович в эту зиму переключился на изготовление детских игрушек. Благо в этой его деятельности теперь была насущная потребность. Надо было развлекать и учить ребенка. Санек деятельно участвовал в работе. Вместе напилили кубики и начали строить дома. Потом наделали бочонки, получился и новый строительный материал, и лото. Дальше, больше. Соорудили тележку. Под управлением Саши она могла въезжать и в домик, и под диван. Но нужна была лошадь. Она то у Олега Романовича ну никак не получалась.

Наконец, Олег Романович создал из дерева некое подобие лошади. Пришил ей гриву и хвост из мочалки и запряг ее в тележку. А тут и весна подошла. Санек за зиму выучился читать и считать. Все по кубикам с буквами да по бочонкам с цифрами. Успех налицо.

С нетерпением ждал Олег Романович момента, когда можно будет навестить Новую Землю. Посмотреть, как перезимовали его питомцы. Наконец, снег сошел окончательно, и он отправился в путь. То, что он увидел на острове, превзошло все его ожидания.

Открытый всем ветрам островок, видимо, очистился от снега много раньше, чем лес, где зимовал сам Олег Романович, и муравьи уже давно начали здесь свою активную жизнь. Государство, которому он в прошлом году покровительствовал, развило свою экспансию на всю прилегающую к нему территорию. Его жители практически прекратили работать сами. На всех работах использовались черные муравьи. Рыжие муравьи, основным занятием которых теперь стал присмотр за рабами, стали крупнее и менее подвижными. У них появилось время для досуга, которое они не знали, как использовать.

Черные муравьи, наоборот, стали чуть мельче. Они выполняли свою работу, но пользовались любой возможностью для побега из неволи. То тут, то там можно было наблюдать сцены погони за беглецами. Те, кому удавалось вырваться из плена, пробирались в самую середину острова, где лежала поверженная давнишней бурей огромная ель. Здесь и сосредоточился очаг сопротивления. Изъеденный ствол ели и пространство вокруг нее было заполнено неисчислимыми массами насекомых. Окруженные по периметру форпостами рыжих муравьев, они не прекращали попытки прорвать оцепление. То тут, то там завязывались схватки, в которых черное воинство неизменно терпело поражение.

Более или менее разобравшись в обстановке, Олег Романович прошел к тому месту, где в прошлом сезоне оставлял подкормку для своих фаворитов. Там его ждал сюрприз. Место для кусочков сахара – площадка диаметром сантиметров в десять – было тщательно расчищено. Вокруг площадки появилось несколько строений, по форме напоминавших обычный муравейник, но никем не заселенный. На крыше каждого из них находилось по группе дежурных.

Олег Романович вынул из кармана кусок сахара и положил его на площадку. Половина из дежурных муравьев бросилась к нему, но вторая половина побежала совсем в другую сторону. Наверное, докладывать начальству. Прибывшая через полчаса колонна черных муравьев под присмотром рыжих охранников принялась разделывать и перетаскивать добычу.

Стратегию своих дальнейших действий Олег Романович обдумывал уже сидя на крылечке старинного дома, который считал теперь своим.

– Надо прекратить вражду между черными и рыжими, – думал он, – объединить их усилия, а что же дальше? Идти на завоевание других муравьиных государств? А, собственно, зачем? С какой целью? Чтобы потом замирить и их. Опять объединить усилия. Наладить мирную жизнь. Научить торговать, а не воевать. Не получится, – отвечал он сам себе, – если не нападать, то придется защищаться от нападений. А торговля, так это одна из форм ведения войны. Причем на много фронтов сразу.

На какое-то время Олег Романович забыл о муравьях, но зато вспомнил о людях, что с ним случалось все реже и реже. Человечество всегда воевало и всегда торговало. Воевало за новые источники сырья, за новые рынки сбыта, за расширение жизненного пространства, за гроб господний, за испанское наследство, за свободу, за независимость и еще, черт знает за что. Потом подсчитывало убытки, ставило памятники героям, начинало борьбу за мир, которая плавно переходила в новую войну. И всегда находились люди, а то и целые государства, которые, торгуя с воюющими сторонами, на войне богатели. Богатели они и потом, в мирное время, так как именно они диктовали и условия мира, и условия послевоенного восстановления экономик.

Полноценного, всеобщего мира, пожалуй, на Земле никогда и не было. Однако мир, надо отдать ему должное, при этом развивался. Войны провоцировали научно-технический прогресс. Военные технологии ускоряли восстановительный период, проникали в мирные отрасли производства, и даже в торговлю. Она сама стала оружием. Торговая блокада, торговая война стали новыми инструментами внешней политики. Кто знает, возможно, именно торговля в будущем, когда завершится процесс мирового распределения труда, и станет основой военной стратегии. И будет не менее разрушительной и смертоносной, чем войны прошлого.

В этих неспешных размышлениях о судьбах мира Олег Романович не заметил, как набежали тучи и началась гроза. Первая в этом году. Пришлось перебраться под крышу. Там, сидя на топчане и глядя на постепенно темнеющий квадрат окна, он снова мысленно вернулся к своим подопечным. Какие же они, в сущности, еще наивные. Как трудно им, гораздо более древним, чем человек, жителям Земли, продолжить свое существование рядом с ним.

Утром выглянуло солнышко, и Олег Романович отправился, можно сказать, на работу. Ночная гроза и последовавший за ней продолжительный ливень внесли значительные коррективы в положение на муравьином фронте.

Становищу черных муравьев ливень нанес минимальный ущерб. Вода смыла лишь некоторые постройки, которые неосмотрительно были вынесены на верхнюю часть ствола ели. Все остальное пряталось под ним и хорошо сохранилось.

Положение же рыжих муравьев за ночь стало критическим. Ливневые потоки смыли целиком один из их самых больших муравейников. Оставшиеся в живых самоотверженно вели спасательные работы, но в этом им мешали освободившиеся от охраны черные муравьи. Очевидно, значительная их часть тоже погибла. Но те, что уцелели, рвались к своим. Они смяли оцепление рыжих муравьев вокруг своей цитадели и теперь, пользуясь несчастьем противника, решительно перешли в наступление.

Олег Романович решил пока ни во что не вмешиваться, дивясь лишь тому, как незначительный по масштабу природный катаклизм смог столь радикально изменить соотношение сил в затянувшемся конфликте противоборствующих сторон.

Первым, кого встретил Олег Романович по возвращении домой, был Санек. Мальчик сидел на пенечке неподалеку от дома. Завидев старика, он бросился к нему навстречу.

– Где ты так долго пропадал, деда! – прокричал он, прыгая ему на руки.

Ребенок впервые назвал Олега Романовича дедом, и это больно резануло ему душу. За год он успел крепко привязаться к мальчику, и то, что он стал воспринимать его как деда, было вполне естественно и даже приятно. Но в то же время он вдруг подумал, что не был так же близок, как с этим ребенком, со своим собственным сыном, хотя тот рос у него на глазах с самого рождения. Ему всегда было некогда. Всегда было что-то более важное. А потом сын вдруг вырос, и отец ему уже был не очень и нужен.