Николаю и Ане предложили перебраться на другой участок, что они вскоре и сделали. Звали с собой и Олега Романовича. Но тот как будто и не слышал. За прожитые здесь без малого пятнадцать лет он так сжился со здешней природой, что и помыслить не мог расстаться с этими местами. Как его ни уговаривали.

А потом Олег Романович исчез. Перед тем он помог Николаю и Ане перебраться на новое место и обустроиться. Подарил им большую склянку со своим снадобьем, сопроводив ее короткой инструкцией по использованию и длинным перечнем людей и их хворей, где оно привело к излечению. Санек получил от него в подарок большую красивую коробку с конструктором Лего. Этот подарок Олег Романович заготовил для него уже давно, выписав его из Москвы. Мальчик сразу же кинулся распаковывать коробку, и Олег Романович просидел с ним почти целый день, показывая, как им пользоваться. А ранним утром, когда Санек еще спал, запряг лошадь и отправился к Кузе.

У Кузи Олег Романович тоже не задержался. Вечерком попарился в баньке. Поужинал с Кузей и его женой, не забыв подарить и им баночку со своим снадобьем, правда, инструкцию не приложил. За многие годы Кузя сам знал, что с ним делать. Утром, оставив во дворе лошадь и телегу, Олег Романович покинул гостеприимный дом. Больше его никто, никогда не видел.

Искать Олега Романовича никто не пытался. Для своих московских родственников он, видимо, умер уже тогда, когда перебрался в эти места. А здесь близких контактов он ни с кем и не имел. Кузя, и тот не сразу понял, что Олег Романович исчез. Примерно через месяц наведался он в те места, где жил полтора десятилетия странный лесничий. Странно и пусто стало теперь здесь. Леса, как такового уже не было. То тут, то там торчали одиноко тоненькие осины, да маленькие, ни на что не пригодные елки. На них лесорубы не позарились. Дом и постройки вокруг него были почти в целости, но двери были раскрыты нараспашку. Окна почти все выбиты. Вынесенная из построек утварь валялась во дворе, как попало. Кузя зашел в большой дом, но сразу же и вышел из него. Даже икону и лампаду не пощадили лесорубы. Кузя притворил за собой дверь. Еще раз огляделся по сторонам. Понял, что остаться здесь Олег Романович не мог. Тяжело вздохнув, Кузя забрался в телегу, дернул за повод и уехал из этого проклятого места, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.

Искать Олега Романовича никто не пытался. Единственным, кто мог инициировать поиск, был Кузя. Но он справедливо полагал, что если Олег Романович счел нужным уйти в бега, то уж совсем не для того, чтобы его искала милиция. Его воля, его решение были для Кузи святы. Можно лишь предположить, что второе бегство Олега Романовича от цивилизации, человеческой, имеется в виду, далось ему не легче, чем первое.

«Ушел он в леса», – говорили люди. Говорят, что иногда в тех местах редко-редко слышались выстрелы. Кто-то говорил, что слышал, будто вывел Олег Романович целую группу геологов, заблудившихся в болоте. Что вылечил кого-то. Да и не одного, а многих. Потом имя Олег забылось, и стали именовать его просто – Романычем. А бабки стали пугать этим именем малышей: «Вот придет Романыч и утащит тебя в болото». Ну, это они, конечно, зря. Добрым человеком был Олег Романович. В общем, стал постепенно Олег Романович чем-то вроде героя местного народного эпоса. И пойди теперь разбери, где тут правда, а где – вымысел.

Только спустя десятилетие люди добрались до тех мест, куда когда-то ушел Олег Романович. После нескольких засушливых лет болото подсохло и стало проходимым. Попав сюда, люди увидели здесь совсем необычные муравьиные поселения. Обнесенные крепостными стенами, окруженными рвами с водой, они были выстроены по всем правилам фортификационного искусства и походили они своим видом на человеческие города-государства далекого прошлого. Только муравьев в них не было. Исчезли вовсе. Так же, как и Олег Романович.

Москва встретила наших героев холодными ветрами, проливными дождями и множеством старых и новых дел. Виктор бросился на работу сличать свои собственные снимки с теми, что были добыты когда-то неведомой экспедицией. И тут он сразу же наткнулся на неожиданность. Наскальные рисунки получились великолепно. Многие из них оказались цветными, что в слабом свете фонаря он, находясь в подземелье, и не заметил. Но самое интересное заключалось в том, что среди снимков оказалось четыре изображения барельефа божества. Причем одна пара снимков отличалась от другой. Поворот головы на снимках был разным, и не только. Незначительно, но все же заметно отличались черты лица, и даже сама манера исполнения рисунка. Создавалось впечатление, что оба барельефа были выполнены разными авторами и находились в разных местах, но Виктор отчетливо помнил, что сделал всего два снимка. Загадка засела в голове, но придумать хоть какое-то разумное объяснение ей никак не удавалось.

В разгар суеты вокруг новых снимков пришел факс от Майкла Тейлора. В нем он сообщал, что дело с экспедицией, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Средства выделены, и можно приступать к формированию состава экспедиции и согласованию маршрута. Со своей стороны Майкл предлагал ограничить состав экспедиции шестью участниками. Три от российской стороны, и столько же – от американской. Дик Лайт уже дал свое согласие на участие в экспедиции, и он подумывает, а не пригласить ли в качестве переводчика Селину Рендольфи, которая, как ему кажется, очень хорошо проявила себя на переговорах в Москве.

Майкл высказывал в факсе и свои предложения по срокам начала экспедиции и маршруту. Он предлагал провести ее в марте-апреле следующего года, когда еще не очень жарко, в Ираке, где есть множество совершенно не обследованных пещер, о которых вообще известно весьма мало, кроме того, что в них с давних времен проживали люди. Особое внимание он уделял в своем письме пещере Шанидар, известном становище древнейших людей, которая, по его мнению, изучена пока еще весьма поверхностно.

В письме также содержался весьма прозрачный намек на то, что с экспедицией в Ирак следует спешить, так как режим Саддама Хусейна может вот-вот рухнуть, а тогда, глядишь, начнется гражданская война или что-нибудь в этом роде, и экспедиция станет невозможной.

Далее, в свойственной Майклу манере занудной скрупулезности описывалась еще одна из таких пещер на территории Израиля, вблизи города Назарет, где по преданию родился Иисус Христос, но чтение этой части факса Виктор отложил на потом. Для него было важно лишь то, что экспедиция может состояться уже в самом скором времени, что было само по себе хорошо, хотя перспектива снова оказаться в подземелье и не слишком радовала. Он сразу же сел писать ответ, в котором согласился со всеми предложениями Майкла, а в состав экспедиции предложил включить Гошу, Арама Сергеевича, ну и себя, разумеется.

А дальше Виктор с головой ушел в составление научного отчета экспедиции в подземелья минойской цивилизации, хотя понимал, что, по сути, она была нелегальной, и можно было ждать некоторых неприятностей. В то же время результаты были получены, и весьма важные, они должны были увидеть свет во что бы то ни стало. Работа предстояла большая и увлекательная. Найденный же в подземелье хрустальный череп в отчет никак не вписывался. Он больше просился на страницы фантастического романа, о котором Виктор уже начинал задумываться.