Когда Фрэнк очнулся и узнал, что случилось, он отреагировал прекрасно: с этого момента он стал считать, что все в его жизни произошло благодаря его везению. Не окажись рядом скорая помощь по счастливой случайности, у него не было бы больше ничего. Значит, все, что он пережил потом, было плодом с дерева удачи (своего рода «метаудача», потому что событие произошло с социологом, который смог научно изучить его и найти смысл). Осознав это, Фрэнк пришел к выводу, что люди недооценивают роль удачи в жизни. «Почему многие умаляют значение удачи перед лицом убедительных доказательств ее важности? — спрашивает он. — Вероятно, эту тенденцию можно отчасти объяснить фактом, что, акцентируя внимание на таланте и трудолюбии и исключая другие факторы, успешные люди сильнее начинают претендовать на заработанные деньги»[344]. Иными словами, люди, сколотившие (или унаследовавшие) огромное состояние или достигшие большого успеха, верят в то, что они это заработали[345]. Это позволяет нам чувствовать, что мы контролируем этот большой, глупый, страшный мир. Мы верим, что ум и труды окупятся сполна и все будет хорошо. Признать, что многое из этого — всего лишь глупая удача и, главное, кое-что, как в случае с эмбрионами, происходит еще до того, как мы стали сознательными существами, — значит смириться, что наша неповторимость не единственный фактор. И мы, возможно, не так удивительны, просто нам крупно повезло.

Фрэнк хочет, чтобы мы поняли: путь человека к успеху начинается намного раньше, чем кажется. Возьмем Майкла Джордана, которого обычно считают величайшим баскетболистом в мире[346]. Никто и нигде не прилагал больших усилий, чем Джордан в баскетболе. Ему нет равных в целеустремленности, его преданность делу зашкаливает, а его сила и рвение стали легендой. Считать, что Джордан не заслужил того, что у него есть, — чемпионские звания, награды и титулы лучшего игрока — нелепо. И всё же. Рост Джордана — 198 см. Он такой высокий не потому, что усердно старался вырасти. Он родился в США, его родители поддерживали и поощряли его интересы. Эти два факта уже делают его счастливчиком. Если взять все черты личности Джордана, его талант и трудовую этику и поместить их в тело пастуха коз ростом 160 см из Бангладеш, он не станет шестикратным чемпионом НБА и обладателем бренда Air Jordan. Он останется самым энергичным и надоедливым бангладешским пастухом коз в истории, который постоянно кричит на коллег за то, что они неправильно пасут коз. Да ладно, отбросим даже рост и место рождения. Если бы Джордан родился точно таким же человеком, но на 75 лет раньше, мы, скорее всего, никогда бы о нем не услышали. Такие бейсболисты, как Оскар Чарльстон, «Классный» Папа Белл, Сэтчел Пейдж, Джош Гибсон и Бак О’Нил, нечасто попадают в список величайших игроков, потому что родились в эпоху сегрегации и у них не было возможности играть с Джо Димаджио и Тедом Уильямсом. Были ли они менее талантливыми или менее трудолюбивыми? Конечно, нет. Они стали жертвами невезения, родились в расистском мире, который не допустил их в высшую лигу.

Если думать об этом в таком ключе, выходит, что каждый, кто чего-то достиг, независимо от таланта или целеустремленности, в какой-то мере воспользовался удачей. Некоторые — хотя таких слишком мало — понимают это. Уоррен Баффет, который, как я уже говорил ранее, пообещал отдать 99% своего состояния на благотворительность, пишет об этом на своей странице на сайте givingpledge.org:

Своим благосостоянием я обязан одновременно жизни в США, генам удачи и высокой процентной ставке. И я, и мои дети выиграли в то, что я называю лотереей яичников. (Для начала, шансы на то, что я появлюсь в 1930 г. в США, были минимум 30 к 1. Факт, что я родился белым мужчиной, также устранил огромные препятствия, с которыми тогда сталкивалось большинство американцев[347].)

Опять же, никто не спорит, что Уоррен Баффет — гений. Но он из тех редких гениев, кто признаёт значение везения, которое способствовало его подъему. Рассказывая нам историю Microsoft, Фрэнк пишет следующее:

Большинство из нас никогда бы не услышало о Microsoft, если бы хотя бы одно из длинной череды невероятных событий не произошло. Если бы Билл Гейтс родился в 1945-м, а не в 1955 г., если бы у него в школе не было компьютерного клуба, где имелся один из первых терминалов, обеспечивающих мгновенную обратную связь, если бы IBM заключила договор с Digital Research Гэри Килдалла или Тим Патерсон был более опытным переговорщиком, Гейтс почти наверняка не стал бы таким успешным[348].

Люди и события, о которых он говорит, сыграли свою роль в жизни Гейтса. Он имел дело с людьми или не имел, события произошли или чуть было не произошли. В то время все это казалось незначительным, но благодаря им жизнь Гейтса развивалась именно так, а не иначе. Для него все это было везением, никак не связанным с талантом, трудолюбием или чем-то еще. Просто шарики для пинг-понга Вселенной беспорядочно подпрыгивали и приземлялись в таком порядке, который был благоприятен для Гейтса в начале его удивительной карьеры. Никто не скажет, что Билл Гейтс и Майкл Джордан не заслужили того, что у них есть. Они гении! Но позиция Фрэнка такова: можно признать, что часть их заслуг объясняется удачей. Что не умаляет их достижений. Он просто обращает наше внимание на то, что все мы отчасти обязаны своими успехами случаю, и отмечает тех, кто достаточно умен, способен и талантлив, чтобы извлечь выгоду из событий, происходящих в их жизни. И мы постоянно сталкиваемся с людьми, взаимодействуем с ними миллионами способов, с кем-то больше, с кем-то меньше, но это во многом определяет ее.

Примерно раз в год я люблю ездить в Лас-Вегас. В основном я играю в блек-джек с низкими ставками, по 10 или 15 долларов на раздачу, и обычно в итоге проигрываю пару сотен баксов. В тех редких случаях, когда в конце поездки я остаюсь в плюсе — выиграв около 100 долларов, — я очень волнуюсь и чувствую себя несчастным. Почему? Потому что считаю себя одним из самых удачливых людей на земле. И я вижу смысл в том, чтобы потерять 150 долларов, играя в настоящие азартные игры: это как жертва, которую я приношу богам удачи, чтобы