доказано». Даже если Анну Дорланд оправдают, даже если не обвинят в убийстве, она все равно навсегда останется на подозрении. Такой вопрос не решается посредством неожиданной вспышки дедуктивной логики или обнаружения кровавого отпечатка пальцев. Предстоят долгие юридические дебаты, двенадцать законопослушных граждан рассмотрят ситуацию со всех сторон, включая эмоциональную составляющую. Допустим, связь будет доказана: эти двое встречались и ужинали вместе. Возможно, даже удастся установить наличие ссоры, но что дальше? Поверят ли присяжные в причину ссоры? Решат ли они, что это – лишь уловка для отвода глаз, или, возможно, что двое бессовестных мошенников поцапались между собою? Что подумают присяжные об этой некрасивой, угрюмой и молчаливой девочке, у которой никогда не было настоящих друзей, и чья несмелая, неловкая попытка найти любовь оказалась такой неудачной, такой трагической?

И еще этот Пенберти… но его понять проще. Пенберти, уставший от нищеты циник, знакомится с девушкой, которая в один прекрасный день может унаследовать изрядное состояние. От зоркого взгляда врача не укрылась обуревающая Анну жажда страсти: Пенберти понял, что с этакой легкой добычей справится играючи. Он ею занялся – сама девушка его, конечно, только утомляла, – хранил все в тайне, выжидая, куда подует ветер. А потом – старик, история с завещанием, удобный случай. И несвоевременное вмешательство Роберта… Увидят ли все это присяжные именно под таким углом?

Уимзи высунулся из окна такси и велел водителю ехать в «Савой». По прибытии он поручил девушку заботам гардеробщика, а сам отправился наверх переодеться. Обернувшись, он не без удовольствия отметил, что приставленный к нему сыщик ожесточенно спорит со швейцаром на входе.

Бантер, заранее вызванный по телефону, дожидался хозяина с парадным костюмом наготове. Переодевшись, Уимзи снова спустился в холл. Сыщик тихонько пристроился в уголке. Уимзи ухмыльнулся и предложил ему выпить.

– Не обессудьте, милорд, работа такая, – вздохнул детектив.

– Ну, разумеется. Вас сменит тип в крахмальной рубашке, я полагаю?

– Именно так, милорд.

– Ну, удачи ему. Счастливо оставаться.

Лорд Питер вернулся к своей даме, и вместе они прошествовали в ресторан. Зеленый цвет ей абсолютно не шел, красавицей Анну не назвал бы никто. Но характер в ней чувствовался, и его светлость нимало не стыдился своей спутницы. Он вручил девушке меню.

– Что вы желаете? Омар с шампанским?

Анна весело рассмеялась.

– Марджори говорит, вы настоящий гурман. Никогда бы не подумала, что гурманы заказывают омаров с шампанским. Я-то омаров не особо люблю. Держу пари, здесь есть какое-нибудь фирменное блюдо, верно? Давайте его и закажем.

– Очень правильный подход, – похвалил Уимзи. – Я составлю для вас удивительный ужин.

Его светлость подозвал метрдотеля и углубился в вопрос по-научному.

– Huitres Musgrave[44] – я, безусловно, принципиальный противник кулинарной обработки устриц, но это блюдо просто превосходно, так почему бы и не отступить разок от правил в его пользу? Зажаренные в своих раковинах с тоненькими ломтиками грудинки, стоит попробовать, не так ли мисс Дорланд? Суп, разумеется, Tortue Vraie[45], и ничто другое. Так, теперь рыба… о! – только Filet de Sole[46], совсем чуточку, – что-то вроде дефиса между прологом и основной темой.

– Звучит заманчиво. А какова же основная тема?

– Думаю, Faisan Roti[47] с Pommes Byron[48]. А для улучшения пищеварения – салат. Да чтобы на зубах хрустел, официант, слышите? И под занавес – Souffle Glacé[49]. И будьте добры карту вин.

Они разговорились. Теперь, когда ей не нужно было защищаться, девушка оказалась вполне приятной собеседницей. Возможно, суждения ее отличались некоторой прямолинейной напористостью, но чуть-чуть мягкости дело вполне бы поправило.

– Что вы думаете о «Романэ Конти»? – вдруг осведомился его светлость.

– Я плохо разбираюсь в винах. Сорт неплохой. Не такой сладкий, как сотерн. Чуть резковат на вкус. Резковат – зато не водянистый, ничего общего с этим кошмарным кьянти, которое рекой льется на вечеринках в Челси.

– Вы правы. «Романэ Конти» еще недостаточно выдержано, но крепости довольно, лет через десять отменное вино получится. Вот перед вами бутылка 1915 года. А теперь смотрите. Официант, унесите это и принесите бутылочку 1908 года.

Лорд Питер склонился к собеседнице.

– Мисс Дорланд, могу я повести себя дерзко?

– Как? Зачем?

– Не художник, не богемная натура, не профессионал, но человек светский…

– Вы изъясняетесь загадками.

– Я говорю про вас. Именно такому типу мужчины вы очень понравитесь. Посмотрите: вино, которое я отослал, не годится ни для любителей омаров с шампанским, ни для молодежи: уж больно терпкое и емкое. Зато сколько в нем силы, сколько внутренней цельности! Вот и вы такая же. Чтобы оценить это вино, нужен тонкий вкус знатока. Но в один прекрасный день и вас, и его оценят по достоинству. Вы меня понимаете?

– Вы действительно так думаете?

– Да, но мужчина вашей мечты окажется совсем не таким, как вы себе представляете. Вы ведь всегда считали, что ваш избранник станет над вами властвовать, верно?

– Ну…

– Но вы поймете, что лидер – именно вы. А ваш избранник будет этим очень гордиться. Вы встретите надежного, великодушного мужчину, и все закончится просто замечательно.

– Я и не знала, что вы пророк.

– Теперь знаете.

Уимзи взял у официанта бутылку 1908 года и бросил взгляд на дверь. Мужчина в накрахмаленной рубашке в сопровождении менеджера направлялся в их сторону.

– Я пророк, – подтвердил Уимзи. – Послушайте, сейчас произойдет кое-что неприятное, вот в эту самую минуту. Но не беспокойтесь. Пейте свое вино и доверьтесь мне.

Менеджер подвел гостя к их столику. Разумеется, это был Паркер.

– А! – радостно воскликнул Уимзи. – Прости, что начали без тебя, старина. Присаживайся. Ты ведь уже знаком с мисс Дорланд?

Паркер поклонился и сел.

– Вы пришли, чтобы арестовать меня? – спросила Анна.

– Просто чтобы пригласить вас проследовать со мной в Скотленд-Ярд, – поправил Паркер, вежливо улыбаясь и расправляя салфетку.

Побледнев, Анна взглянула на Уимзи и поднесла бокал к губам.

– Чудесно, – отозвался Уимзи, – у мисс Дорланд есть что порассказать тебе. После ужина мы с удовольствием отправимся к тебе. Что будешь кушать?

Не отличающийся воображением Паркер потребовал бифштекс.

– А не встретим ли мы в Скотленд-Ярде каких-нибудь общих друзей? – допытывался Уимзи.

– Возможно, – кивнул Паркер.

– Эй, да развеселись ты! Ты своим мрачным видом мне весь аппетит отбил! Эгей! Я слушаю, официант, в чем дело?

– Прошу прощения, милорд. Этот человек – инспектор сыскной полиции Паркер?

– Да, да, – подтвердил Паркер, – что случилось?

– Вас к телефону, сэр.

Паркер удалился.

– Все в порядке, – обратился Уимзи к девушке, – я вижу, что вы – человек честный, и, черт меня возьми, я вытащу вас из этой грязной истории!