— припомнил я. — И вести их в бой против особо сильных Тварей. И жертвовать собой, чтобы этих тварей сдержать, если надо. Что-то такое.

Сказав это, я тут же сделал себе мысленную пометку приглядывать за Аркадием в боевой обстановке — как бы в самом деле жертвовать собой не принялся. Он-то явно к этой клятве отнесся серьезно, пусть даже ему ее и навязало донорское сердце!

— Примерно, — кивнул Аркадий. — Так вот, мне было ясно, что ничего подобного Тени не делали по крайней мере последние лет пятьдесят, а скорее, сто — не то Служба непременно их бы засекла. То же самое с отпущениями. Как только я узнал, что у Тени есть возможность отпустить двоих детей-волшебников в год, я сразу же понял, что они, мягко говоря, злоупотребляют своими полномочиями. Ведь условия отпущения никак не регламентируются! Это не обязательно должна быть награда, может быть, наоборот, наказание за проступок. Или можно отпустить кого-то явно не подходящего, кто целый день скучает по маме и ревет, — Аркадий произнес это с таким выражением лица, будто вспомнил кого-то реального. — Но, опять же, за последние сто лет ни одного такого случая не было! Или, по крайней мере, этих случаев было исчезающе мало — ни Служба, ни ее зарубежные аналоги ни разу не засекали внезапно появившегося из ниоткуда ребенка подходящего возраста и параметров без документов! Не было и случаев возвращения к семье. Значит, мы имеем дело с тотальной потерей эмпатии и простой человеческой порядочности, усиленной круговой порукой. Что отлично соответствовало психопрофилю Кесаря, нарисованному со слов Кирилла и Марины.

— Ясно, — Магистр кивнул, потом перевел взгляд на меня. — А вы, Кирилл? Вы тоже так подумали?

— Не совсем, — я пожал плечами. — Я таких сложных выводов не делал. Мне просто было ясно… — я запнулся, не зная, как сказать. Потом, наконец, сформулировал. — Я еще когда только стал ребенком-волшебником, страшно напрягся от их общей атмосферы… Деградантства какого-то, скрытой безнадеги. Выученной беспомощности даже! И вот когда я узнал, что есть модеры, которые вроде как призваны следить… Мне сразу стало ясно — ни хрена они свою работу не делают. Если бы делали, дети-волшебники не выглядели бы так!

Бастрыкин кивнул.

— Резонно. Есть расхожая поговорка — власть развращает, — он вздохнул и то ли поморщился, то ли наоборот, очень мимолетно улыбнулся. — На самом деле, по моему опыту, качественная власть — власть здорового человека, как говорит сейчас молодежь — дисциплинирует. Развращает в первую очередь отсутствие контроля, которое почему-то склонны с властью отождествлять. Ну или отсутствие ответственности. Однако, опять же, как показывает практика, чувства ответственности даже на одно поколение-то не всегда хватает. Что ж… — Бастрыкин сделал еще паузу, будто размышлял над чем-то. — Из ваших слов, кстати говоря, следует, что еще одного уровня контроля над Тенями нет? Если они модераторы, то можно предположить еще и наличие администраторов?

— Нет, — качнул головой Аркадий. — Тени называются «Тенями магов» не просто так. Условным админом мог бы быть только реальный Древний маг, один из авторов Проклятья. Если бы на Терре остался хоть один такой, он давно бы проявил себя.

— Однозначно, нет, — подтвердил я. — Проклятье — это все-таки не современная кибернетическая система! У него даже логов не ведется, насколько я понимаю! И вообще… Дыра на дыре, если бы у них был нормальный процесс разработки отлажен, с тестировщиками, с поэтапным вылизыванием, с… Ну не знаю, — я вдруг сообразил, что, несмотря на мои смутные планы (в прежние времена) стать когда-нибудь программистом, собственно процесс разработки программного продукта я представляю довольно слабо. — В общем, — закончил я, — у них бы столько дыр не было. Взять тех же Теней! Одна Тень получается примерно на тысячу детей-волшебников — где уж тут за всеми уследить! Они, может, от чувства беспомощности и начали окукливаться. Проклятье явно не испытывали даже на дистанции в пару лет, максимум — запустили, проверили, что вроде фурычит, и свалили!

Во всяком случае, если среди предыдущих наборов Теней были ребята вроде Свистопляса, они, должно быть, прошли очень, очень долгий путь до нынешнего состояния.

— Мои аналитики с этим согласны, — чуть улыбнулся Великий. — Есть даже мнение, что Проклятье в принципе не было рассчитано на такой долгий срок, какой проработало. Лет на триста-четыреста в лучшем случае. И сейчас мы имеем дело с системой не только дырявой, но и откровенно пережившей заложенный в ней предел прочности.

— Это какие аналитики? — почти ревнивым тоном спросил Аркадий. Да нет, просто ревнивым, без всяких «почти»!

— Разумеется, у меня есть и другие аналитики, кроме тебя! Хорош бы я был, если бы не подстраховался — особенно с твоей привычкой чуть что двигать кони! — ворчливо проговорил Бастрыкин. — Или отказываться от должности, потому что времени у него, видите ли, не хватает.

— Так… — Аркадий прищурился. — Это ты Колганова, что ли, привлек?

— Ну а если и его, то что? — хмыкнул Бастрыкин.

— Ничего… — экс-аналитик вздохнул. — Прав он, конечно. Мне тоже аналогичные мысли в голову приходили. Другое дело, что мы ничего не знаем о мерах, которые должны были прийти Проклятью на смену. Кто-то должен был вернуться и отменить его? Или оно должно было само сойти на нет, просто что-то пошло не так? Пока у меня нет ответа на эти вопросы, я не рискую теоретизировать о планах древних магов, чей характер и мотивы нам абсолютно неизвестны.

— Ну-ну, — хохотнул Бастрыкин. — Я все равно не могу позволить себе получать данные из одного источника, каким бы надежным он ни был! Сам знаешь, к чему это приводит, так что не ворчи… Ладно, господа, хорошо с вами, но времени не так много.

Он поглядел на меня.

— Кирилл, кстати говоря… Хотел вам сказать, что ваш спич о роли человека в государстве произвел на меня впечатление. На мой взгляд, все примерно так и есть.

Я онемел. Это он о том разговоре в больничной палате, перед операцией Аркадия? Когда мы чуть было всерьез не поссорились? Но там же не было жучков! Аркадий же сам сказал! Или соврал? Или Командор действительно подслушивал под дверью?

Аркадий поймал мой взгляд и пожал плечами.

— Жучков там не было, но я потом написал подробнейший отчет. С дословной передачей всего