Но я не только не услышал в ответ ее «люблю», а ещё и был снова растоптан ее каблуком. Нет доверия, нет уважения, нет любви. Вот и все три столпа растаяли как сигаретный дым. О чем тут ещё говорить?

Веру я привез на квартиру в Москве, чтобы она могла уладить вопросы с документами и остальные свои проблемы.

Наличие пустой квартиры, где ни одной пылинки не было убрано рукой хозяйки, подвигло Веру на откровения.

— Ромочка, я так ошиблась насчёт нас. Надо верить в судьбу, ведь не просто так мы с тобой встретились.

— Вер, ты в Москве зачем? — не хотелось мне впадать в историю давно минувших дней.

— К тебе ехала. Данила сказал, что ты не женился, потому что меня любишь до сих пор.

С какого параплана свалился мой брат Данила, я не знаю, но, глядя на Веру, точно вижу, что больше не люблю. Она красивая, хозяйственная, такая домашняя женщина, которая, как и Стефи, мечтала о большой семье. Но одни приоритеты в жизни не делают их похожими. Такая как Стефи одна, это точно. Двух таких земля не вынесет. Кстати, что с этим принцем заморским у Веры?

— Не сложилось у вас с этим… Не помню, как зовут.

Вера наморщила лобик и виновато на меня смотрела.

— Мы любили друг друга. Очень. Такие чувства были, что дух захватывало. И оба очень хотели ребенка. Он сына хотел, наследника. В общем… ты только не злись, но когда у нас не получалось, я пошла по врачам. Долго рассказывать, но итог ты видишь. Я бесплодна, и ничего мы не смогли сделать. Столько всего мне пришлось пройти… Не буду вдаваться в подробности. Просто не зачать, не выносить даже… такого, как ты, из пробирки… прости… я не смогу. И знаешь… мы начали ссориться. Я была вымотана этими клиниками, гормоны горстями делали из меня злобную, мерзкую, вечно ноющую и скандалящую мегеру. И он… загулял, короче. Нашел моложе, здоровее и не выносящую мозг девицу. Залетела она от него…

Вера еще долго рассказывала, как развалились их отношения, как угасла любовь. А я зачем-то проецировал все на себя и Стефи. Наверное, такая же участь ждала бы нас, если бы она дала мне шанс тогда. А теперь… он мне не нужен.

— А ко мне ты зачем приехала? — чувствуя себя самым настоящим запасным аэродромом или даже последним вариантом, спросил я, но никакой обиды от этого не ощущал.

Я вообще больше ничего не чувствую. Какой-то ледяной кусок ноет в груди, но со временем, потом, я и к нему привык. Просто пустота. Белая до слепоты, словно бескрайний, ледяной и тихий континент, где под километровыми толщами льда остались только воспоминания.

— Я подумала… раз мы оба такие… неполноценные, наверное, нам судьбой было предначертано быть вместе. Я дура, что этого не поняла. Мы можем взять малыша из детского дома, я даже с резиновым животом могу походить, чтобы никто не заметил. И когда…

— Не интересует. Найди другого «неполноценного», Вера.

Я не особо утруждал себя объяснениями и разговорами с ней. Мне было все равно, что она будет испытывать, просто плевать. Наверное, Стефи заразила меня своим отношением к чувствам окружающих. Вера прожила еще пару недель в квартире, постоянно лезла с разговорами о нашей любви неземной, блядь. И, не добившись от меня ответного рвения, уехала в Самару, к родителям своим. А я так и не мог снова пробудить в себе вкус к жизни, интерес к чему-либо.

Буквально через пару дней приехал Данила, опездюлился за чушь, что он нагородил Вере, и поделился новостью:

— Моя Крис беременна! Свадьба через месяц.

Эта новость меня не сразу заинтересовала. Заставила задуматься, лишь когда я вспомнил, что только половина пацанов из пробирок имеют проблемы с потомством. Я ведь столько лет считал, что я как раз из той половины, и вроде неудивительно, что Данил из другой. Но! Я ведь не знал, что Вера сама оказалась не способной к зачатию! И это — жирный червь сомнений в собственных выводах.

Первой мыслью было, как ни странно, не бежать по врачам и проверять, а о том, что Стефи я натолкал этих головастиков под завязку.

Сдать анализ оказалось делом не страшным, а можно сказать, привычным за последнее время. Всего-то нужно зайти в комнату, достать смартфон и придушить питона. Самое сложное было не кончить на лицо сучки, как обычно, а отправить все в баночку.

Через пару дней я получил результат и… вот уже третий день бухаю, а Андрей вытаскивает мое пьяное тело из клубов и привозит домой.

Да, я, наверное, совсем потерял человеческий облик. Но ведь и не каждый день ты узнаешь, что просрал несколько лет жизни по инерции. Даже звучит глупо. Просто как дерьмо по течению поплыл, когда меня разжаловала из рядов пригодных мужчин та, с которой были планы на всю жизнь.

С каждым днем алкогольного беспредела я все больше ужасался, как быстро и неумолимо моя упорядоченная жизнь без парашюта спикировала на остров никчемных людей.

— Самойлов, если ты опять напьешься сегодня, я тебя закрою в комнате отца на даче. Оттуда еще никто с такой несчастной рожей, как у тебя, не выходил. И платить больше за твое бухло не буду!

— Так и знал, что свидания с тобой — полное дерьмо.

— Это вся Москва знает! И для роли моей подружки у тебя шерсти многовато. Нянчусь тут с тобой, как наседка!

— Я на базу возвращаюсь, мамочка, беги обратно в свой курятник, — незаслуженно ворчу я на Андрея, который мою тушу в одиночку таскал и не дал натворить глупостей.

Был бы сейчас Гришка в Москве, он бы не только не таскал, а творил бы вместе со мной, глядишь, я бы опять женатым проснулся на какой-нибудь стерве.

— У тебя вроде открытие твоей пещеры? Я приеду. Тему придумал. Там же у тебя светлячков миллиард, так вот, вместо салютов запустим в небо сотни горящих бумажных фонариков. Такое масштабное отражение твоей миниатюры.

— Куда уж масштабнее, чем вселенная звезд?

— Система зеркального отражения, помнишь, Сумрак нам все уши причесал? Вот он сказал, что…

— Он несет ахинею. Вся его теория о тысячах зеркал разбилась на мелкие куски легким движением руки той, которую я видел в каждом отражении.

Скрывать от Аристова мои чувства к Стефи не имеет смысла, он чего только ни наслушался от меня за эти дни. Какого черта я звоню именно ему?

— Ладно… я к Браунам еду. Хочешь, что-нибудь передам ей?

— Ага. Передай, что она дрянь.

— И все? — весело приподнял брови Андрей, спихивая свою собаку размером с тапок на меня.

— Нет, конечно. Еще сука, стерва… ты запиши, все не запомнишь.

— Идиот. И, похоже, это у вас обоих не лечится, — вздохнул, сука, друг, чтоб его черти кочергой отходили!

— А у тебя лечится? Весь инстаграм своей студентки слюнями залил!

— Я-то хоть только слюнями, — хохотнул Аристов.

Да что такого-то? Ну, было пару раз! Просто скучал… просто всё ещё люблю…