Меган смотрела на него, широко распахнув глаза.

– Все реально, Меган, – жестко произнес он. – Все реально.

Он сам долго не мог поверить в реальность собственных открытий. Да и поделиться ему было не с кем – разве что с собственным дневником, который приходилось тщательно прятать от отца. Ведь никогда не было ясно, когда именно на него сойдет педагогический порыв, и он примется наверстывать упущенные годы. К этому моменту отец постоянно брал Дроссельфлауэра с собой – не отпустил в университет так же, как ранее не отпустил в школу, считая, что на практике сын обучится всему намного быстрее и качественнее. И Дроссельфлауэр учился. У него действительно получалось создавать прекрасное: он видел красоту и мог воплотить ее в камне, мраморе, кирпиче и стекле. Но отец всегда оставался недоволен его работой.

– Вечно ворчал, что за мной приходится переделывать. И превозносил готику превыше всего остального! – Дроссельфлауэр всплеснул руками. – Мир меняется! Становится совершенно другим! Разве можно так упираться в прошлое? Ведь будущее не остановить. Когда мы мечтаем – мы все планируем и выстраиваем возможные варианты будущего. И невозможные – вот последние я всегда и стремился воплотить.

Воплотить удалось далеко не сразу. Помогла случайность, чудовищная, роковая случайность, которая в корне изменила жизнь не только самого Дроссельфлауэра, но и сотен других юношей и девушек, которые умели, хотели и по-настоящему желали мечтать.

Отец отправил его по рабочим делам в один из сотен маленьких, скучных, одинаковых европейских городков. Дроссельфлауэр приехал в город, а вот уехать из него уже не смог.

– Так же, как и вы, моя дорогая, я застрял здесь. Я был первым пассажиром поезда, в котором пропадают люди, который появляется ниоткуда и исчезает никуда. Звучит, как жуткая сказка о городке в горах? Но на самом деле, это чудесно. Не желай Марблит преобразиться с моей помощью, поезд не привез бы меня сюда, я уверен.

– Что это был за город? – в отчаянии спросила Меган. – Как он назывался?

Дроссельфлауэр пожал плечами.

– Я не помню. Забыл за давностью лет. Это давно уже не имеет значения. Я дал ему имя: Марблит, в честь тех замечательных стеклянных шариков, марблов, которые, конечно, привез с собой. Я сделал их основной валютой своего прекрасного нового мира, решив навсегда отринуть деньги. Ведь деньги разрушают семьи, отнимают любовь!

– Вы просто потерянный ребенок, – прошептала Меган. – Недолюбленный и нереализовавшийся…

– Вот здесь вы не правы, леди. Я реализовался – как мэр города Марблита. И эта судьба – лучшее, что со мной было!

– Но откуда все это? Как случилось это превращение? – Меган чувствовала, что не стоит задавать вопросы и поддерживать этот безумный огонек в его глазах, но остановиться уже не могла. – Зачем вам я?

– Именно затем, чтобы преображение продолжалось! – торжествующе произнес Дроссельфлауэр. – Ведь Марблит питается мечтами и снами. Он начал это делать задолго до меня… О, мастер Гануш сам не подозревал, как именно защитил своих беглецов. Но именно я придал ему форму, наполнил смыслом и содержанием. Образцовый сказочный город… Разве мог я сделать его таким только своей фантазией? Я прекрасный архитектор, но мне нужен был материал. Сны местных жителей о лучшей жизни… Это и стало топливом.

– Вы… Вы превратили их в то, кем они заявляются? Кип, Томми, фонарщик… они все были нормальными людьми?!

Дроссельфлауэр равнодушно пожал плечами.

– Они и сейчас нормальные люди. Просто без постоянной необходимости искать способы выжить. У них есть свое дело, и нет необходимости в деньгах. Они признаны и любимы городом.

– Да они… они как лубочные картинки! Как персонажи в книгах. У них хоть выбор свой есть?

– У всех есть выбор, – ответил Дроссельфлауэр. – Я всегда спрашивал, чего они хотят.

– Но… как?

– Музыка, моя дорогая, прекрасная наука. За это я благодарен отцу: по крайней мере, этому он меня научил. Когда я обнаружил, что магия этой реальности позволяет мне, используя скрипку, входить в сны людей и материализовывать их желания, я пришел в восторг. Со временем мне удалось модернизировать эти часы… – Он любовно погладил механизм мастера Гануша по блестящему корпусу. – Конечно, мне помогли. Мои друзья, которые так же, как и я, мечтали о сказке и воплощении грез. И вот мы здесь – купаемся в нашем вдохновении и воплощенных фантазиях гостей города…

– Вам нужны мои мечты! – похолодела Меган. – А что случится со мной?

Дроссельфлауэр повернулся к ней и одарил чарующей улыбкой:

– Вы уже побывали в парке спящих скульптур?

* * *

Отсутствие Таласса изрядно отравило Хью радость от успеха. Он сделал свою первую бусину! Стекло поддалось его рукам, и ему удалось с первого раза создать крепкое, надежное стекло. мистер Гласс помог вытащить бусину из керамического одеяла, в котором она охлаждалась после плавления, и, не снимая с металлического прута, поднес к лицу, позволяя Хью лучше рассмотреть творение.

Бусина переливалась всеми оттенками зеленого. Казалось, что в глубине стекла клубится целая вселенная.

– Поздравляю, мастер Хью! – улыбнулся мистер Гласс. – У вас на самом деле талант. Вы сможете стать первоклассным стекольщиком. Так что, решили пойти в подмастерья?

– Да… нет… Не знаю, еще не решил, – неловко ответил Хью. – Я ведь раньше не думал всерьез о том, чтобы здесь остаться. Надо осмотреться и подумать, пока есть такая возможность. Но мне определенно понравилось делать стеклянные бусины!

– Эти двери для вас всегда открыты, мастер Хью, – сказал мистер Гласс и, понизив голос до шепота, повторил: – Всегда.

– Спасибо, мистер Гласс… А сейчас я, пожалуй, разыщу Таласса. У меня есть… пара вопросов к нему, да. Могу я взять бусину?

– Конечно, мастер Хью, что за вопросы? Это ваша бусина!

Мистер Гласс аккуратно снял бусину с прута и вложил в ладони Хью.

– Подождите, мастер Хью… Первая бусина – это очень важно!

Он закопался в один из шкафов и через пару минут вынырнул оттуда с мотком черного шнура в руке. Ловко отрезав небольшой кусок, он просунул шнур в отверстие и бусине и скрепил концы шнура между собой. Получившийся кулон он надел на шею Хью.

– Это так же важно, как первая чашка! – наставительно заметил он. – Кстати, вы не потеряли ту чашечку, что я сделал для вас?

– Нет, вот она, – похлопал по сумке Хью.

– Вы уже пили из нее?

– Берегу для особого случая.

– Буду рад, если этот случай настанет поскорее! – печально улыбнулся мистер Гласс и похлопал его по плечу. – Вы знаете, по каким делам ушел мастер Таласс? Сможете его найти?

– Да. Наверное. Предполагаю. Не волнуйтесь, Джим, я справлюсь.