– Давайте поговорим здесь. Здесь нас некому подслушать. А мы издалека увидим, вздумай к нам пожаловать гости.

Она поставила на деревянный стол, влажный от снега, свою сумочку и бережно прислонила к ней маленькое зеркало.

– Итак, Роуз, ты что-то собирался нам рассказать. По-моему, сейчас самое подходящее время.

В наступившей тишине Бритт отчетливо слышала, как хрустнула ветка, подломившись под весом скопившегося на ней снега.

– Я… даже не знаю, с чего начать, – признался Роуз.

Его лицо казалось бледным и почти прозрачным.

– Лучше все по порядку, – попросила Бритт. – Я хочу понять, что здесь происходит.

– Возможно, вы разочаруетесь в своем желании, – вздохнул Роуз. – Некоторые вещи лучше не знать.

– А в некоторых местах – не появляться, но тем не менее Бритт уже здесь, – вмешалась Гвендолин. – И я сама хотела бы, наконец, узнать все твои мрачные тайны. Думаю, тянуть уже некуда, брат. Ты и так достаточно затянул.

– Это правда, – согласился Роуз. – Но с чего мне тогда начать? Наверное, с того самого дня, когда Дроссельфлауэр впервые прибыл в город…

Узкие улочки и пряничные домики затерянного в горах крошечного городка – что может быть тоскливее для человека, который всегда стремился к большему? Роуз был настоящим художником, верящим в то, что впереди у него – большое будущее. Но наивным мечтам свойственно разбиваться о реальность. Его картины не находили отклика у галерейщиков в соседних городах. Попытавшись несколько раз и потерпев поражение, Роуз впал в отчаяние.

Лишившись веры в себя, он становился все более замкнутым и мрачным. В конце концов, единственным человеком, кого он мог терпеть рядом с собой, осталась его сестра.

– Странно… Я почти не помню это время. Как будто это было не со мной, – пробормотала Гвендолин. – Сейчас, когда ты говоришь, я вспоминаю, но до того…

– Так и должно быть. Погоди, я расскажу все по порядку. Для тебя тоже многое станет весьма неприятным открытием.

Дроссельфлауэр приехал в Марблит на трехчасовом поезде.

Тогда еще никто и предположить не мог, что этот поезд станет величайшим союзником в их сложной магии, для которой им суждено было встретиться.

– Именно так – магии, – повторил Роуз. – Ничем иным то, что мы натворили, нельзя было объяснить. Дроссель умело манипулировал терминами из математики и укладывал волшебство в формулы и задачи, но на деле все было максимально просто: он приехал в место, пропитанное волшебством, и понял, как обернуть его на свою пользу. А я… Последовал за ним. Поверьте, он невыносим – ему бывает совершенно невозможно отказать.

Судьбоносная встреча произошла в кафе у Брукс, где Роуз любил подолгу сидеть с чашкой кофе и безостановочно рисовать, пытаясь добиться идеала, о котором имел весьма слабое представление – лишь уверенность, что того, чем он владеет сейчас, недостаточно.

Дроссельфлауэр же бродил по городу и забрел в симпатичное кафе, решил почитать книжку, увидел художника за работой… К вечеру они уже были друзьями. Роуз не мог сопротивляться энергии, с которой Дроссельфлауэр ворвался в его жизнь, прорвав глухую завесу замкнутости и нелюдимости, которой тот сам себя окружил.

В тот день Роуз рисовал город. Волшебный город, который с детства видел во сне, и который, казалось, рождался на этой самой земле. Изначально разговор о том, чтобы превратить город в сказку казался Роузу просто шуткой – и только спустя некоторое время он понял, что Дроссельфлауэр был настроен серьезно.

– Он целыми днями изучал город, построенный беглыми волшебниками, – как он уверял, и мастер Гануш, и люди, бежавшие следом за ним, все были магами, прекрасно разбирающимися в устройстве волшебства. Он, как безумный, искал ключи к разгадке тайны мастера Гануша, не веря, что тот не сохранил что-то особенное для потомков, а я зарисовывал все, на что падал его заинтересованный взгляд. И, наконец, мы нашли кое-что… В старой антикварной лавке, хозяин которой собирал все, что касалось магической истории города. Соседи считали его слегка ненормальным, Дроссель – гением, а я вскоре понял, что жил как слепец, в одном городе с ним, но этой встречи могло не состояться, потому что я сам отрезал себя от мира.

– Таласс, – прошептала Гвендолин.

Роуз кивнул.

– Да, Таласс. В то время он так же жил уединенно, среди всех этих предметов старины и волшебства. Некоторые он собирал по всему городу, другие – привозил из многочисленных поездок по всей Европе. И планировал жить так до скончания времен, если бы Дроссельфлауэр не вцепился в него, как крайне заинтересованный клещ. Первые опыты происходили в подвале дома Таласса. Там мы втроем проводили целые дни, мечтали, фантазировали, строили планы о том, как преобразим город и создадим настоящее волшебное королевство. Таласс знал историю каждого артефакта в его коллекции, и это было так… увлекательно.

Поначалу Роуз не воспринимал все это всерьез – и увлеченность Дроссельфлауэра даже пугала его. Но Таласс, кажется, увлекся не на шутку, а Роуз хотел любой ценой остаться рядом с ними. Поэтому он нашел себе лучшее применение – принялся зарисовывать их идеи и мечты.

Зачем Дроссельфлауэр приехал в город? К тому моменту он вряд ли помнил об этом сам. Обратного поезда не было, да он и не стремился уехать. Утверждал, что дома никто его не ждет, и что он не может. Он мог часами бродить вдоль стеллажей с сокровищами Таласса, то рассматривая деревянную куклу в синем платье и с синими губами, то переставляя на полках оловянных солдатиков, то перебирая струны скрипки. На скрипке он играл прекрасно – и ту, что сделал мастер Гануш, Таласс подарил ему без всякого сожаления.

Так оно и было поделено лишь между ними тремя – сокровища Таласса, музыка Дроссельфлауэра и рисунки Роуза.

И часы мастера Гануша, безмолвные и тихие – в поисках ключика к ним они проводили дни и ночи, пытаясь разобраться в сложных записях, найденных Талассом – немногих сохранившихся от учеников и последователей великого мудреца.

– А потом… – Роуз выдохнул и помолчал, прежде чем продолжить. – Потом мы запустили механизм.

* * *

– Что такое сад спящих скульптур?!

Меган определенно уже слышала раньше это название.

Какая-то местная достопримечательность?

– Значит, не были, – улыбнулся Дроссельфлауэр. – Это вы зря. Такое прекрасное место, спокойное и тихое. Правда, без сопровождающих туда не попасть. Мы его немного охраняем. Жаль, жаль… Знай я раньше, обязательно сопроводил бы вас туда. Но теперь, милая Меган, я уже не могу вас отпустить. Утешаюсь тем, что в скором времени вы, так или иначе, окажетесь там.

Меган похолодела.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что сказал.

Дроссельфлауэр подошел к Меган и присел на одно колено.

– Вы же понимаете, что всех, кого привозит поезд, мы не можем поселить в столь маленьком городке? – спросил он, заглядывая в глаза Меган.