– Ну, так в чем дело? – спросила она нетерпеливо,сунув ему чашку кофе и присев у кухонного столика.

– Ты одна?

– В комнате – родитель с пассией, скоро, должно быть,кофейку возжаждают…

– Ну и что? Мы с тобой вроде бы совершеннолетние…

– Зачем пришел?

– Даша, я что, попал в немилость? Так резко?

– Да нет, при чем тут… – пожала онаплечами. – Просто не ожидала…

Ситуация была – глупее некуда. Даша отчаянно искала выход,чувствуя себя сопливой девчонкой, еще не привыкшей к сложностям с мужчинами.

– Значит, заложил меня Виктор… – протянула она.

– Ну и прекрасно. А то у меня было стойкое убеждение,что телефончик ты подсунула неправильный… Угадал?

– Слушай, что тебе надо?

– Да чтобы все продолжалось, – сказал онбезмятежно. – Так даже лучше, без маскарадов-то…

– А если я не хочу?

– Ой ли?

– Ты что, и в самом деле полагаешь себя лучшим мужикомв мире? – сердито бросила Даша.

– Господь с тобой, Дашенька, не настолько янахален… – он нагнулся и взял ее за руку. – Нам просто было хорошо,жалко это обрывать, вот тебе и вся правда…

– А если мне не жалко?

– В глаза мне посмотри.

Она подняла голову – и впервые в жизни не смогла с холоднымдостоинством встретить мужской взгляд. Оставалось надеяться, что ничего он незаметил, – но надежда была дохленькая.

– Я прекрасно понимаю, что ты гордая, – сказал онтихо. – И не намерен на твою гордость покушаться. Но и отцепиться от тебя,прости, уже не могу. Солнечный удар, как говорится…

Самое грустное, что слушать это было приятно – как, нинапоминай себе, что он может с ней играть точно так, как она сама играла с нимсовсем недавно… «Бог ты мой, – подумала она беспомощно, – неужели иРыжая ухитрилась однажды влипнуть?»

– Давай я за тебя все скажу, – усмехнулсяон. – Влияние момента, каприз, теперь ты досадуешь и сожалеешь… Только этовсе ерунда, верно? Я же не пацан, могу определить, когда женщине по-настоящемухорошо…

– Слушай, мне в самом деле некогда, – сказала она,пытаясь вернуть тону непреклонность.

– Ну хорошо, – Роман отпустил ее руку, отступил нашаг. – Не буду приставать. Работа есть работа, работа есть всегда… Тыпросто будь готова к тому, что я совсем скоро возникну на пороге с огромаднымбукетом… Ладно?

– Там посмотрим, – сказала она, стараясь невстречаться с ним взглядом.

Когда входная дверь захлопнулась за ним, Даша вернулась накухню, одним глотком допила остывший кофе и с превеликим удовольствиемзатейливо выругалась про себя. С-ситуация… Сразу и не сообразишь, что теперьделать. Чертовски хотелось верить, что он говорил искренне. Однакопрофессиональная недоверчивость моментально подбрасывала свою ложку дегтя: чтоже, он, такой умный, хваткий и проницательный, будучи о ней, надо полагать, уженемного наслышан, поверил, будто Рыжая прикатила в «Золотую падь» развеятьсясамым примитивным образом? С явным ничтожеством Витенькой Логуновым? Свежо предание…Нет, надо взять себя в кулак и играть по высшему классу…

Скрипнула дверь. Даша вышла из кухни, чуточку сердясь, чтоприходится ломать голову над очередной сложностью, пусть и мелкой: интересно,кого это родитель приволок, и как с ней держаться?

На миг ей показалось, что она то ли спит, то ли самымвнезапным образом рехнулась.

В коридоре, преспокойно сложив руки на груди, стоял исмотрел на нее с легонькой усмешкой человек, вторую неделю, как считалось,мирно лежавший на Кагалыке под помпезным черномраморным памятником. Невысокий,лысоватый, лобастый – господин Гордеев, Фрол, «черный губернатор» собственноймрачной персоной.

Из-за его плеча мгновенно выдвинулась крепенькая, довольносимпатичная блондинка в синем свитере, вполне профессионально держа дулом вверхчерный пистолет, замерла и уставилась на Дашу со спокойной уверенностью хорошообученной служебной собаки, привыкшей кусать не раньше, чем это по-настоящемунеобходимо.

– Доброе утро, Дарья Андреевна, – сказал Фрол сосвоей неповторимой улыбочкой.

Даша открыла рот и обронила фразу, состоящую из однихсмачных многоточий, потом повторила ее, уже с расстановкой.

– Это понятно, – кивнул Фрол. – Это отудивления… Дарья Андреевна, я не привидение.

– Это-то я уже поняла, – чуть сварливо сказалаДаша. – Многому готова поверить, когда речь заходит о привидениях, ночтобы их сопровождали охранники с пушками… Чем обязана?

Теперь она поняла, что там за заноза ныла в подсознании.Сообразила, в чем загвоздка. Единственный, чьего приказа мог бы послушатьсяБеклемишев, не поднять скандала, а потом и поделиться добычей – как раз Фрол…

– Бек знает, что вы живы, – сказала она, скорееутверждая, а не задавая вопрос.

Фрол преспокойно кивнул:

– И еще несколько человек, как вы понимаете. Воскресшиепокойники – по крайней мере в моем случае – никак не могут обойтись безподдержки живых… Кофейком не побалуете?

В некоторой растерянности Даша протянула:

– За мной, вообще-то, вышла машина…

– Вот с вашей машиной какие-то мелкиенеприятности, – сказал «черный губернатор» с обаятельной улыбкой. –Авария совсем несерьезная, но времени потребует.

Даша с некоторых пор считала, что ничему уже не способнаудивляться. Однако шантарский авторитет номер один, мало того, что воскресшийиз мертвых, но вдобавок потягивавший кофеек у нее на кухне – картина из областисамой необузданной фантазии…

В то же время другой половинкой сознания, работавшейпо-прежнему четко, она констатировала, что Фрол, как обычно, рассчитывал наполдюжины ходов вперед. Самое последнее место, где его рассчитывают встретитьте, кто подозревает, что на Кагалыке лежит другой, – квартира некоейД. А. Шевчук…

Девица осталась в коридорчике, молча заняла там позицию, иДаша физически чувствовала лопатками ее хищно-спокойный взгляд. Фролнепринужденнейшим образом сидел на деревянном табурете. Спросил небрежно:

– Вопросы будут? Из категории тех, на которыеобязательно последует ответ?

– Конечно, – сказала Даша. – Зачем – неспрашиваю. Точное повторение хода Ивана Грозного, а? Ложился в постельку, охали стенал, что помирает, бояре, придурки, начинали вокруг вожделенного тронадраться, а пока они друг дружку за бороды таскали, из-под кровати вылезалМалюта, а к царю вдруг в ноженьки сила возвращалась…