апреля 1917 г. военный отдел Союза казачьих войск подал военному министру России А.Ф. Керенскому записку с планом масштабных преобразований в области устройства военной организации казачьих войск и воинской службы казаков. Записка эта была составлена исходя из требований и резолюций, выносившихся на казачьих войсковых съездах, и в основном выражала взгляды сторонников «самостийности» казачества.

В записке требовалось: учреждение центрального казачьего представительства при Ставке, вхождение казачьих частей исключительно в состав казачьих соединений и набор их кадрового состава только из казаков, однородность казачьих соединений, то есть чтобы они состояли из частей только одного определенного войска, формирование при всех казачьих частях пулеметных команд и артиллерийских батарей, отмена института денщиков и т. д. В дальнейшем основные пожелания, высказанные в данной записке, были развиты в подготовленном Военной комиссией Всероссийского учредительного съезда казачьих войск докладе, утвержденном 17 (30) июня[398].

Временное правительство стремилось «сохранить войсковую казачью систему в надежде широко использовать казачество для удушения революции», а потому согласилось на проведение желаемых казаками положений. Прежде всего, при Ставке Верховного главнокомандующего был создан Казачий комиссариат Совета союза казачьих войск, состоявший из шести комиссаров, на фронтах — фронтовые, из трех, в армиях — армейские, из двух. При этом казачьим комиссарам давалось право реорганизации и устройства канцелярии расформированного Штаба Походного атамана казачьих войск при Верховном главнокомандующем и вмешательство в работу над созданием нового Полевого штаба казачьих войск при Верховном главнокомандующем. Еще одной крупной уступкой казакам было одобрение Временным правительством формирования казачьих корпусов и замысла создания на Западном фронте отдельной от регулярных войск Казачьей армии[399].

В конце концов осуществилась и идея автономизации казачьих областей, по крайней мере у казаков Северного Кавказа и Предкавказья, когда 21 октября (3 ноября) 1917 г. во Владикавказе был создан «Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и Вольных народов степей». Он объединил в себе в себе Донское, Астраханское, Кубанское и Терское казачьи войска, горцев Кубанской, Терской и Дагестанской областей и калмыков Астраханской и Ставропольской губерний, примкнувших к Астраханскому войску. Главой союза был избран кадет В.А. Харламов[400].

На Кавказе за казачьи голоса соперничали друг с другом три политические силы: эсеры, меньшевики и большевики. При этом, если к первым и вторым казаки в основной своей массе относились сочувственно, с поддержкой, то к последним — с нескрываемым неприятием, ибо в них видели источник угрозы для демократической революции.

Так, в резолюции бригадного комитета Отдельной Кубанской казачьей бригады от 13 (26) июля 1917 г. говорится: «По большей части под именем большевиков скрываются люди порочные, люди „обиженные“ с низвержением старого строя, желающие как можно больше ввести в жизнь России смуты и разрухи и этими смутой и разрухой уничтожить добытую свободу и достигнуть возврата к старому режиму. Этим людям сейчас на руку требовать немедленного прекращения войны, уничтожения всякой власти»[401].

Особенно стойки в антибольшевистской позиции были казачьи части, дислоцировавшиеся в Персии, так как «Персидский фронт, как второстепенный, привлекал к себе внимание большевиков в меньшей степени, чем другие фронты, поэтому там было значительно спокойнее, не было особенно бурных выступлений, и фронт держался крепче, чем где-либо в другом месте». Антибольшевистской оппозиции «содействовало то обстоятельство, что фронт… был разбросан на протяжении 1500 верст, и им было легко (особенно если учесть, что на фронте было много казачьих частей) создавать… маленькие вандеи. Позднее эти маленькие вандеи объединились в Совет солдатских депутатов Персидского фронта, ставший в сущности филиальным отделением штаба генерала Баратова». Кстати, по причине такой «малой политизированности» Персидского фронта туда в 1917 г. стремились перевестись с Заладного театра военных действий многие офицеры, а также сохранившие дисциплину казачьи части, так как только там на первом месте стояла все еще не революция, а война с иностранным врагом[402].

Однако, несмотря на первоначальную непопулярность среди преобладающей части казаков политики большевиков, последние смогли выправить ситуацию в свою пользу, став проводить активную работу по привлечению на свою сторону казачьих низов. Более того, большевистская идея как философия находила определенное сочувствие среди казаков, так как в идеале она понималась ими как проповедование христианской добродетели. Этот факт как нельзя лучше выражает вышеупомянутая резолюция бригадного комитета Отдельной Кубанской казачьей бригады от 13 (26) июля 1917 г.: «Есть искренние люди из так называемых большевиков, которые стремятся к идеальной жизни человечества, к жизни братской-святой, к такой жизни, когда не должно быть разграничений имущества и всех благ земных, но таких людей искренних из миллионов встречается один. Иисус Христос давно проповедовал эту истину, но уже 2000 лет прошло, а мы, по своей грешной природе, не можем пойти по его стопам»[403].

Для институализации своего влияния на казачество большевиками были созданы соответствующие органы. Так, в конце апреля — начале мая 1917 г. при ЦК РСДРП(б) формируется Всероссийская военная организация, в которую включается Казачья секция, а 12 (25) июля в Военном отделе ВЦИК из членов ЦСК организуется Казачий подотдел во главе с есаулом А.Г. Нагаевым, служившим, кстати, на Кавказском фронте, в Персии, в составе 7-го Оренбургского казачьего полка. Тогда же при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов создается пробольшевистский Союз трудового казачества. Усиливается и агитация — среди казаков стала широко распространяться большевистская пресса. Например, на Кавказском фронте особой популярностью пользовались газеты «Солдатская правда», «Кавказский рабочий» и «Прикубанская правда»[404].

Эти меры смогли вызвать у части рядовых казаков сочувствие большевизму. Более всего восприимчивы к пропаганде «пролетарской революции» оказались кубанские пластуны, так как формировались они в основном из казачьей бедноты. Вскоре это привело к пробольшевистским выступлениям в казачьих частях. Так, например, в июле в Тавризском гарнизоне 600 солдат и казаков приняли предложенную большевиками резолюцию против всеобщего наступления на всех фронтах, провозглашенного А.Ф. Керенским. Особенно усилилось влияние большевистской партии на Кавказском фронте после июльских событий в Петрограде, когда на Кавказ были сосланы 18 тыс. солдат Петроградского гарнизона, являвшихся активными сторонниками Ленина и его компании[405].

Но все же казаки, «проявляя некоторое колебание под воздействием революционных рабочих, солдат, матросов и крестьян и большевистской пропаганды и агитации», в основной своей массе были верны Временному правительству, видя в нем гарантию укрепления военной мощи страны, победы над внешними врагами и обретения общественной свободы, что подтверждают многочисленные резолюции, петиции и политические обращения казачьих частей и организаций.

Так, 5 (18) апреля Союз донских казачьих офицеров «просил передать Верховному командованию сердечный привет офицерам и солдатам родной Русской армии и всецело присоединяется к ее голосу довести войну до победного конца и защищать неприкосновенность и