восстанавливалась. Но затянувшееся сражение и его размах сделал почти неизбежным включение новых участников.

Они появились на той стороне, где находились Веста и Рэй, а моя система идентифицировала их и без помощи глаз. Сразу дюжина гиеноидов сражалась с шестью сауритами. На стороне первых находилась и бо́льшая численность и превосходство техники над грубой силой. С другой стороны, ящеры обходили их скоростью и так хорошо известной нам поразительной выносливостью. Они навязали половине соперников ближнюю борьбу, в то время как оставшиеся в стороне гиеноиды отстреливали их поодиночке. Нашему сражению они пока не уделяли внимания.

А вот мусорной куче малоподвижные цели показались привлекательней Весты. При ее наступлении обе стороны вынужденно попятились, но особо увлеченная борьбой пара замешкалась. Мусорная куча оплела обоих щупальцами, и неуверенный отпор некоторых гиеноидов не изменил ее намерений. Безразмерное чрево заглотило добычу.

Некоторое время пара противников еще барахталась в утробе чудовища, но уже не могла быть вызволена даже активными стараниями товарищей. Их тела разлагались с удивительной скоростью, одежда таяла, кости, лишенные мышц, разъезжались в стороны и исчезали.

Индикатор здоровья мусорной кучи пополз вверх.

Я обежал ее, чтобы находиться ближе к центру событий.

Веста отложила использование кинетических сфер и выжидала, Рэй расположился между нею и потенциальными противниками. Дальнейшее поведение последних интересовало нас всех.

И гиеноиды, и сауриты скоростью превосходили мусорную кучу. Однако, отступая, они продолжали сражение между собой. Гиеноиды неожиданно оказались в гораздо худшем положении, нежели их соперники. Им редко удавалось поразить подвижные цели, правда, в половине случаев, промахиваясь, они все же попадали в мусорную кучу позади. Сауриты же достигали больших успехов – обезоруживали, рвали когтями, вырывали куски плоти, отгрызали пальцы. Один из них сумел даже отхватить гиеноиду руку, после чего другие ящеры, налетев, разодрали безрукого противника на части, которые тут же поглотила мусорная куча. Ей это прибавило здоровья, но незначительно.

Сауриты завладели инициативой, а значит, стали мишенью Рэя.

– Я справлюсь, – пообещал он, предлагая нам сосредоточиться на уже изрядно поднадоевшем противнике.

Веста вновь отщипнула от кучи большой кусок, но затем лицо ее отразило смесь сомнения и паники.

– Мало энергии? – догадался я.

Она кивнула.

– Ты всегда можешь рассчитывать на помощь Рэя, – сказал я ей.

– Тебя уже нельзя оставить одного, – возразила она.

Я не согласился, но для спора не было времени.

Рэй положил одного саурита. Гиеноиды поглядывали на него с опаской, но пока разумно не пытались приобрести нового врага. Впрочем, когда сауритов оставалось трое, а гиеноидов восемь, вторые пересмотрели приоритеты и дружно атаковали марсианина.

Не столько из необходимости, сколько поддавшись эмоциям, я отстрелил ногу одному гиеноиду и с удовлетворением смотрел, как его добивает саурит. Правда, когда гиеноид оказался при смерти, я все-таки его добил – даже в такой ситуации разум не победил моей жадности.

Рэй переключился на гиеноидов, мы с Вестой помогали ему простыми атаками. Он разумно начал с тяжелораненых: помогая себе крыльями, быстро настиг и поверг одного, затем пробил грудь другому. Метеоритный щит рассеивал энергозаряды полностью, а дуинсектный доспех пропускал лишь малую их часть. Против шести оставшихся гиеноидов, даже без помощи трех сауритов Рэй легко бы вышел победителем, не будь у него надобности защищать нас.

Стабильность системы Весты нарушилась, а производительность начала падать. Веста слабела, ее движения замедлялись. Мусорная куча начала ее догонять.

Это не укрылось от внимания Рэя. Оглушив щитом саурита, вдруг напавшего на него, когда их общая цель оказалась убита, он подхватил Весту и улетел прочь, бросив мне обещание скорейшего возвращения.

Я остался один в окружении врагов. Гиеноиды добивали сауритов, а я помогал проигрывающей стороне продержаться дольше. Можно было попытаться сбежать из боя, но с большой вероятностью моя энергия закончится быстрей, чем я пропаду с радаров гиеноидов. Лучше попытаюсь отбиться.

Пятеро гиеноидов расстреливали последнего саурита. В очереди на смерть я был следующим. Совместными усилиями нам удалось сократить их количество до четырех, затем мой напарник упал ничком и вкусил пепла.

«Возвращаюсь», – сообщил Рэй.

К тому моменту я был тяжело ранен и бежал слишком медленно, чтобы рассчитывать оторваться от преследователей. Еще дважды раскалили мой доспех и обожгли тело энергозаряды.

И вдруг пальба прекратилась.

– Стойте! – донесся издалека голос Коршуна.

Я, удивляясь, остановился и обернулся.

Гиеноиды обступили неоморфа и с любопытством его изучали. Мусорная куча также неожиданно прекратила преследование и ползла обратно в котловину залечивать раны.

– Кто ты такой? – удивленно спросил гиеноид Коршуна.

– Я был таким же гиеноидом, как и ты. А потом меня поймал безумный ученый и пришил ко мне части чужого тела.

– Где он?

– Как его найти?

– Убьем его!

Гиеноиды мгновенно забыли обо мне.

– Я сделаю это сам. А тот человек, – Коршун указал на меня. – Будет мне наживкой.

– С ним были еще двое.

– Крылатый мутант безумен, но меня слушается. А женщина – супруга мужчины и наше средство манипуляции им.

Их невзыскательные умы были удовлетворены такими объяснениями.

– Помочь тебе? – предложил первый гиеноид.

– Нет, я справлюсь.

– Твой человек сбежит.

– Не убежит. Смотри. Эй, человек, иди сюда!

Я потупил взгляд и, покачиваясь, словно плохо управлял телом, побрел к нему.

– Ложись на спину.

Я послушался. Он поставил ногу мне на живот.

– Вот видите.

– Отлично надрессировал, – похвалил Коршуна гиеноид.

– Люди, – презрительно процедил другой. – Только как подставки для ног и годятся.

Остальные засмеялись. Кто-то сплюнул и замарал мой доспех. Этого я уже не мог стерпеть.

Я столкнул ногу Коршуна, подскочил и направил на обидчика энергорукава. В ту же секунду тупая боль ударила в висок. Сообщения о своем оглушении я уже не видел…

Восстановившись, я открыл глаза и приподнялся, приняв сидячее положение. Коршун, Веста и Рэй дожидались моего пробуждения. Рядом лежали знакомые гиеноиды, чьи глумливые лица теперь застыли слепками боли. Доспехи и оружие у них уже забрали.

– Что произошло? – спросил я.

– Тебя спас марсинский друг, – ответил Коршун.

– Конечно, не на твою же помощь рассчитывать.

– Я пытался тебя спасти, – оскорбился он. – Жаль, ты этого не понял.

Я отключил батарею и встал. Голова не болела, не кружилась, я был здоров и не получил повреждений, которые система не могла бы устранить за десять минут. Веста и Коршун также не имели царапин, и только Рэй выглядел усталым. Впрочем, его состояние не вызывало опасения.

Словно наперекор моему мнению, он закашлялся.

– Не заболел? – обеспокоился я.

– Остаточный мусорный газ, не более того.

– Добьем мусорную кучу? – спросила Веста.

– Попробуем.

Та успела отползти довольно далеко, но через пять километров бега трусцой мы ее догнали. К счастью, она не умела восстанавливаться