— Ты врешь мне, — процедил Эйдан, останавливаясь перед дверьми.

— Другой версии вы от меня все равно не услышите, — пожала плечами Лиса, заставляя себя смотреть Эйдану прямо в глаза, не показывая своего страха перед темным лордом и предстоящей встречей с Императором.

Эйдан явно намеревался ей что-то ответить, но остановился, делая глубокий вдох.

— Сейчас ты будешь говорить с Императором. Ему не вздумай врать. Если, конечно, планируешь выйти из зала после этого живой. Мы заходим вдвоем. В зале перед троном обозначен круг, ты встанешь в него. Я не буду слышать, о чем вы с Императором говорите. Я останусь стоять за твоей спиной.

Эйдан замолчал, обдумывая, стоит ли ему заканчивать то, что он собирался произнести.

— Все настолько плохо? — уточнила Лиса, теряя всю свою напускную браваду, видя, как темный лорд, стоящий перед ней, заметно нервничает, держа свою правую руку на рукоятке клинка в ножнах.

— Император непредсказуем. Я не знаю, что там будет. По процедуре я буду стоять за твоей спиной. Если он прикажет, — Эйдан снова прервался, словно слова давались ему с трудом. — Я должен буду казнить тебя на месте. Выбора у меня не будет. Я могу только пообещать тебе, что я сделаю это быстро, чтобы ты не успела ничего почувствовать.

Эйдан открыл перед девушкой тяжелые двери, впуская ее в тронный зал. Лиса сделала неуверенные шаги, только сейчас осознавая, что вечер может закончиться совершенно безрадостно для нее.

Каждый шаг девушки эхом разлетался по необъятному залу. Освещение практически отсутствовало. Во всем зале был только два источника света, один освещал круг в пяти метрах от трона, куда должна была встать Лиса, второй — императорский трон.

Первые шаги Лисы по залу были неуверенными, после предупреждения Эйдана. Но девушка напомнила себе, что Темные презирают страх, и постаралась взять себя в руки. Расправив плечи, будущая Императрица (при удачных стечениях обстоятельств) с холодным выражением лица стала идти увереннее. В голове Лиса прокручивала переиначенные под себя сюжет земной сказки: «Я от Темного ушла, я от Светлого ушла, я от нежити в Мертвых землях ушла, и ты меня, Император, не поймаешь. Эх, главное теперь, чтобы это не оказался тот самый хитрый лис…»

Лиса зашла в круг, почувствовав, как на очерченной границе пересекла прохладную завесу. Она уже не слышала, как Эйдан занял свою позицию, но спиной ощущала его близость.

Лиса подняла взгляд на трон. На нем сидел древнего вида старик. Лицо его было испещрено глубокими морщинами, волосы уже давно потеряли свой цвет, оставаясь безжизненной седой соломой на голове. Кожа была покрыта пигментными пятнами, длинные желтые ногти на руках, уже начавшие загибаться полукругом, больше напоминали звериные когти. Старик был закутан в черные меха, голову его венчала массивная корона из черного золота, своей тяжестью вдавливая старческую шею глубоко в плечи.

Девушку удивил такой внешний вид Императора. Она знала, что Император был старше своего брата, лорда Кайлена Дайрела, но не думала, что настолько сильно. Раньше ей не встречались настолько пожилые темные, так что возраст определить она не могла. Но если Светлому Императору было чуть больше двухсот лет, а он выглядел не сильно старше Кайлена, то Императору Темных должно было быть не меньше трехсот лет, если не четырехсот.

Лорды жили не в пример дольше людей, но меньше, чем эльфы или гномы. Как и люди, они достигали пика своих физических показателей к двадцати-тридцати годам, а затем врожденная регенерация сохраняла их тело в практически неизменном виде столетия. Но при всем при этом, среди темных правители редко занимали трон больше чем на пару десятков лет. Правит всегда сильнейший. Императором можно было стать и в двести лет, а можно было, не дожив и до тридцати.

Лиса стояла в круге, молча глядя на Императора. Темнейший также беззвучно мерил ее тяжелым взглядом. Лисе казалось, что он использует против нее силу, настолько тяжко стало сохранять осанку прямой, а не упасть на колени на пол. Но девушка держалась, сожалея лишь о том, что не уточнила у Эйдана, как должна проходить беседа с Его Темнейшеством. Она должна поклониться? Или сперва его поприветствовать? Или смиренно ждать, когда Он сам заговорит с ней.

— Столько шума из-за одной человечки? — наконец прервал затянувшееся молчание Темный Владыка.

Лисе это не слишком помогло, вопрос был скорее риторический.

— Мне доложили, что вы устроили скандал на помолвке с моим сыном, опозорив тем самым и себя, и наследника.

— Я не могу знать, что вам доложили, Ваше Величество, — сухо ответила Лиса.

— Вы оскорбляли правую руку Императора?

— Я допускаю, что лорд Кайлен Дайрел может искренне в это верить, — ответила Лиса, практически не задумываясь. В голове, в такт биению сердца, повторялась снова и снова одна мысль: не врать, ни слова лжи.

— А вы придерживаетесь другой точки зрения? — Император продолжал смотреть на Лису своим немигающим взглядом.

— Я считаю, что своей прилюдной вспышкой гнева и неспособностью контролировать собственный полог тишины лорд Дайрел сам поставил себя в неловкое положение.

Император чуть заметно улыбнулся.

— Вы даете весьма обтекаемые ответы, леди Мароши.

— Вы задаете такие вопросы, мой Император. А я не смею оскорблять ваши уши ложью, — ответила Лиса, тут же прикусив язык. Император вполне мог счесть подобный ответ слишком дерзким, так что девушка затаила дыхание в ожидании, что вот-вот Эйдан нанесет ей смертельный удар. Он обещал, что больно не будет….

Император молчал, нагнетая мрачную атмосферу, пока неожиданно не засмеялся. От его смеха Лисе стало еще более жутко, чем было до этого.

— Вы умная девушка, леди Мароши. Это хорошее качество. Как вам мой сын?

Видимо, пока что казнь откладывается на потом.

— Вы воспитали достойного наследника, Ваше Высочество, он храбрый воин и сильный маг, который…

— Хватит лести, девочка. Вы его любите?

Не врать, не врать, не врать… — вновь застучала спасительная мысль в голове.

— Нет, Ваше Темнейшество. Темные не признают любви. Любовь слабость. Я почитаю вашего сына как своего господина и защитника, отношусь к нему с должным уважением, наши отношения построены на гораздо более крепких узах, чем мимолетная слабость страсти, — ответила Лиса, тщательно подбирая каждое слово. Конечно, о любви речи не идет, о страсти тоже. Долг жизни гораздо более крепкая связь, по мнению темных. По мнению Лисы — дружба и доверие. Ни слова лжи она не произнесла.

Император удовлетворенно кивнул.

— Моих советников беспокоит, что вы не отвечаете принятым в нашем обществе нормам поведения для женщин. Ни ваша манера одеваться, ни манера говорить…

Лиса даже поименно знала, каких именно советников это беспокоит. Вернее советника. Опять Дайрел…

— Сильную женщину может бояться только слабый мужчина, — пожала плечами Лиса, желая придать себе расслабленный вид.