– Послушайте, неужели вы действительносчитаете, что вам необходим самолет?

– Это любимый самолет всех крупныхадвокатов-"массовиков".

– А-а, ну тогда конечно.

– Думаю, вам придется с этим смириться.

– И сколько может стоить такая игрушка?

– Сорок – сорок пять миллионов.

– Мне неприятно это вам сообщать, Клей, но увас нет сорока миллионов.

– Вы правы. Придется арендовать.

Гриттл снял очки и начал тереть свой длинныйтонкий нос так, словно у него начинался чудовищный приступ головной боли.

– Послушайте, Клей, я всего лишь вашбухгалтер, но боюсь, что больше некому посоветовать вам придержать коней, такчто вы уж потерпите. Вы сделали себе состояние. Наслаждайтесь им. Вам не нужнатакая большая фирма со столькими адвокатами. Вам не нужен самолет. Чтопоследует за ним? Яхта?

– Да.

– Вы серьезно?

– Да.

– Мне казалось, вы терпеть не можете кораблей.

– Не могу, Но это не для меня, а для моегоотца. Можно как-нибудь удешевить покупку самолета?

– Нет.

– Уверен, что можно.

– Как?

– Буду сдавать его в аренду, когда он мнесамому не будет нужен.

Закончив массаж носа, Гриттл снова водрузил нанего очки и сказал:

– Ну что ж, в конце концов, это ваши деньги,приятель.

* * *

Они собрались в Нью-Йорке, на нейтральнойтерритории, в ничем не примечательном танцзале старой гостиницы неподалеку отЦентрального парка, последнем месте, где кто-либо ожидал увидеть сборище такихважных персон. По одну сторону стола сидели члены управляющего комитета истцовпо делу о дилофте, пять человек, включая молодого Клея Картера, который явночувствовал себя не в своей тарелке. У них за спинами сгрудились помощники,референты и мальчики на побегушках, которых набрал Пэттон Френч. Напротиввосседала команда «Акермана» во главе с Кэлом Уиксом, уважаемым ветераном,окруженным не менее многочисленной группой поддержки.

За неделю до того правительство утвердилопереход контрольного пакета их акций к «Фило продактс» при стоимости однойакции в пятьдесят три доллара, что для Клея означало дополнительный доходпримерно миллионов в шесть, причем половину этой суммы он перевел нанеприкосновенный оффшорный счет. Таким образом, почтенная фирма, основаннаябратьями Акерманами столетие назад, должна была вот-вот оказаться поглощеннойкомпанией «Фило продактс», имевшей вдвое меньший доход, чем корпорация«Акермана», зато куда меньше долгов и гораздо лучший менеджмент.

Усевшись на свое место, разложив бумаги ипопытавшись убедить себя, что находится здесь, черт возьми, по праву, Клейзаметил, как на противоположной стороне стола кое-кто нахмурился. Люди из«Лабораторий Акермана» впервые увидели в лицо молодого выскочку из округаКолумбия, который устроил им этот кошмар с дилофтом.

У Пэттона Френча было множество запасныхвариантов, но он в них не нуждался. Он взял бразды правления в свои руки, ивскоре все слушали его молча, если не считать Уикса, но и тот вступал только вслучае крайней необходимости. Все утро адвокаты потратили на обсуждение всехдеталей дел, связанных с ущербом от дилофта. Групповой иск, предъявленный вБилокси, включал тридцать шесть тысяч семьсот истцов. Группа ренегатов изДжорджии располагала пятью тысячами двумястами дел и грозила предъявить ещеодин коллективный иск. Френч был уверен, что ему удастся их разубедить. Былиадвокаты, отколовшиеся от группы и планировавшие сольные выступления на своихсудебных площадках, но и они френча не тревожили, поскольку не располагаливесомыми экспертными заключениями и прочими документами и не имели шанса ихзаполучить.

Цифры отскакивали от зубов, и Клей началскучать. Единственная цифра, которая была для него важна, – пять тысяч триставосемьдесят – количество его собственных клиентов. У него по-прежнему быласамая многочисленная группа истцов, хотя Френч успешно догонял его и ужеперевалил за пять тысяч.

После трех часов статистической информациирешили сделать перерыв на обед. Управляющий комитет истцов отправился наверх, вснятые апартаменты, где для них были приготовлены сандвичи, а из напитков –только вода. Френч тут же припал к телефону, Уэс Солсбери изъявил желаниеподышать свежим воздухом и пригласил Клея прогуляться. Они пошли попротивоположной парку стороне Пятой авеню. Стояла середина ноября, воздух былхолодным и прозрачным, ветер гнал по асфальту опавшие листья. Лучшее время вНью-Йорке.

– Обожаю приезжать сюда и обожаю уезжать, –сказал Солсбери. – В Новом Орлеане сейчас восемьдесят пять [12] и влажность по-прежнему не ниже девяноста процентов.

Клей слушал молча. Он был слишком озабоченважностью момента: сделка, до заключения которой остались считанные часы,баснословные гонорары, возможности, которые открывало положение молодого,абсолютно свободного и состоятельного мужчины…

– Сколько вам лет, Клей? – спросил Уэс.

– Тридцать один.

– Когда мне был тридцать один год, мы спартнером добились потрясающего соглашения по делу о взорвавшемся танкере. Жуткаяистория, там сгорело человек двенадцать. Мы разделили ровно пополам гонорар вдвадцать восемь миллионов. Мой партнер взял свою долю и отошел от дел. Я своюинвестировал в себя самого. Создал адвокатскую фирму из преданных судейскихбойцов, большинство из которых талантливые люди и действительно любят своюработу. Построил здание в центре Нового Орлеана, искал и привлекал лучшихпрофессионалов. Теперь у меня почти девяносто юристов. За прошлый год мыогребли восемьсот миллионов долларов в гонорарах. А мой старый партнер?Печальная судьба. Нельзя уходить в отставку, когда тебе тридцать три, этонеестественно. Большая часть денег пошла прахом. Три неудачных женитьбы.Пристрастие к азартным играм. Два года назад я взял его в фирму в качествепростого служащего на жалованье в шестьдесят тысяч, но он и этой суммы нестоит.

– Я не собираюсь отходить от дел, – сказалКлей. Соврал.

– И не надо. Вы можете заработать кучу денег,и вы их стоите. Наслаждайтесь. Купите самолет, симпатичную яхту, квартиру наморском побережье, поместье, всякие такие игрушки. Но обязательно засевайтесерьезными деньгами свою профессиональную ниву. Послушайтесь совета умудренногоопытом человека.