– Ваш отец сказал, что у вас водятся деньжата.– Глаза Молтби скрывали непроницаемые солнцезащитные очки.

– Ну, вообще-то он прав, – ответил Клей.

– Эта посудина стоит четыре миллиона, онапрактически новая, одна из лучших. Ее построили для какого-то придурковатогокоммерсанта, который потерял свои деньги быстрее, чем заработал. Таких прудпруди, если хотите знать. В общем, мы с ней подвисли. Этот рынок не такой ужбольшой. Мы снизим цену до трех миллионов. А чтобы вас не обвинили в воровстве,зарегистрируем яхту в Багамской чартерной компании, тогда можно будет проделатькучу всяких трюков с налогами. Я не могу вам все объяснить, но в Нассау у насесть адвокат, который все устроит. Если вам удастся застать его трезвым,конечно.

– Я сам адвокат.

– Тогда почему вы трезвый?

Оба жизнерадостно рассмеялись.

– А как уменьшить расходы, связанные спокупкой?

– Трудно, очень трудно, но опять же это ваше,адвокатское, дело. Я всего лишь моряк. Кажется, вашему старику посудинанравится. Эта яхта способна совершить безостановочный переход от Бермудов доЮжной Америки и приносить хорошие деньги.

Это были слова моряка, притом, видимо, несамого лучшего. Но Клей мечтал лишь об одном: если он купит отцу эту яхту,чтобы она оказалась хотя бы не убыточной, а не превратилась в «черную дыру».Молтби исчез так же незаметно, как появился.

Через три дня Клей подписал контракт напокупку яхты за два миллиона девятьсот тысяч. Адвокат, который, надо сказать,был не совсем трезв оба раза, когда Клей с ним встречался, зарегистрировал ее вБагамской чартерной компании на имя Джаррета, Клей не упоминался вовсе. Это былсыновний подарок, авуар, спрятанный на островах, как и сам Джаррет.

В последний свой вечер в Нассау, когда отец исын сидели в глубине захудалого салуна, набитого драгдилерами, неплательщикаминалогов и алиментов сплошь американского происхождения, Клей, разламываякрабовый панцирь, задал наконец вопрос, который мучил его уже несколько недель:

– Может случиться, что ты вернешься в Штаты?

– Зачем?

– Чтобы заниматься юриспруденцией. Стать моимпартнером. Опять охотиться за нарушителями закона и надирать им задницы.

Джаррет улыбнулся. Старая мечта: семейнаяконтора. Клей хотел вернуть ему эту мечту, предоставить респектабельноезанятие. Мальчик еще жил под сенью темного облака, которое для Джаррета давнорассеялось. Впрочем, учитывая недавний успех Клея, можно было сказать, чтооблако значительно скукожилось.

– Не думаю, Клей. Я сдал лицензию и пообещалдержаться подальше.

– Но тебе хотелось бы вернуться?

– Может быть, чтобы защитить свое доброе имя,но не для того, чтобы снова заниматься юриспруденцией. Слишком тяжелый у менябагаж и слишком много врагов, которые продолжают шнырять вокруг. Мне пятьдесятпять. Поздновато начинать все сначала.

– А что с тобой будет через десять лет?

– Я так далеко не заглядываю. Не верю я вкалендари, расписания и списки запланированных дел. Намечать себе цели –дурацкая американская привычка. Это не для меня. Я стараюсь жить сегодняшнимднем, ну, может быть, пару дел загадывать на завтра, не более того. Чертовскиглупо планировать будущее.

– Прости, что спросил.

– Живи настоящим, Клей. Завтрашний день сам осебе позаботится. Сейчас у тебя, насколько я понимаю, карманы полны.

– С этими деньгами я буду занят по горло.

– Не профукай их, сынок. Знаю, это кажетсяневероятным, но ты удивишься: новые друзья будут вырастать вокруг тебя какгрибы. И женщины станут падать с неба.

– Когда?

– Подожди немного. Я когда-то читал книгу –«Золото дурака» или что-то в этом роде. Сборник рассказов об идиотах, имевшихогромные состояния и по глупости пустивших деньги на ветер. Занятное чтение.Поищи эту книгу.

– Думаю, я смогу устоять.

Джаррет закинул в рот креветку и сменил тему:

– Ты собираешься помогать матери?

– Наверное, нет. Она не нуждается в помощи.Если помнишь, у нее богатый муж.

– Когда ты говорил с ней в последний раз?

– Одиннадцать лет назад, папа. Почему это тебяволнует?

– Просто любопытно. Странно: женишься наженщине, живешь с ней двадцать пять лет… Иногда интересно узнать, что онатеперь делает.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– О Ребекке?

– Проехали.

– Тогда пойдем сыграем в кости. У меня ещеосталось четыре тысячи.

* * *

Получив толстый пакет из адвокатской конторыДж. Клея Картера-второго, мистер Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд,немедленно вскрыл его и нашел большое количество документов, касавшихсясоглашения по дилофту и сопровождавшихся письмом от адвоката. Он с почтирелигиозным рвением следил за ходом дела по Интернету в ожидании момента, когдаможно будет получить деньги с «Лабораторий Акермана».

Письмо гласило:

Уважаемый мистер Уорли!

Примите наши поздравления: по коллективномуиску к «Лабораториям Акермана» в окружном суде Южного округа Миссисипидостигнуто соглашение, Вам, как истцу первой очереди, причитается 62 000долларов, В соответствии с контрактом, заключенным между Вами и нашей фирмой,оплата адвокатских услуг составляет 28 процентов этой суммы. Суд также утвердилсумму в 1400 долларов в качестве оплаты процессуальных издержек. За всемивычетами, Вам полагается 43 240 долларов. Пожалуйста, подпишите приложенноесоглашение, заполните анкеты и без промедления вышлите их обратно в прилагаемомконверте.

С наилучшими пожеланиями,

Оскар Малруни, поверенный в делах.

– Каждый раз новый адвокат, – проворчал мистерУорли, просматривая бумаги, среди которых было постановление суда о признаниисделки действительной, извещение индивидуальному участнику коллективного иска иеще какие-то документы, читать которые у мистера Уорли вдруг пропала охота.