Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подлила кофе из кофейника.
— Тогда всё равно масса вопросов. Как он там оказался? И почему именно мне?
Анджей посмотрел в сторону Живоглота, который выдувал огненные сердечки и распугивал местных.
— Судя по всему, при борьбе со смолью ему удалось выскочить из своего тела и оказаться в другом мире. А вот ты… — Поворот головы, прищур желтых глаз. — Ты похожа на мою дочь. И в то же время — нет. Но что-то общее у вас, безусловно, есть.
— Спасибо на добром слове, — проворчала я. — Выгонять хоть из дому не будете, папенька?
Анджей закатил глаза.
— Господи, что ж мне всё время попадаются ехидные женщины?
Я не ответила, сидя как нахохлившийся воробей. А что? Пусть отвечает!
— Во-первых, если б не твоё появление, вообще неизвестно, смог бы я вернуться в прежнее состояние. Как видишь, проклятье Альжбеты работало по-особенному. Во-вторых, я действительно буду искать Алину и Тадеуша, но это не значит, что куда-то выгоню тебя. Если судьба подарила мне двух дочерей вместо одной, то надо быть благодарным. К тому же мне есть ещё чем заняться: с Ключами колдовства ещё очень много работы.
Это впечатлило. Я не думала, что ответ будет именно таким.
— А тело? Ведь это не моё.
Анджей пожал плечами:
— У меня нет гарантий, что удастся вернуть мою Алину. Как и Тадеуша. Если вообще по нему судить, то он там и тело обрел, и живет. Возможно, Алина вообще не захочет возвращаться. Она слишком… в мать.
Тишина, заставившая вытянуться в струнку. Потому что именно от его слова сейчас зависит очень многое.
— Но я даю слово, — продолжил Анджей, — что не подниму на тебя руку, что бы ни произошло.
Я облегченно выдохнула.
— Но вот касаемо «выгнать»…
Недоуменно хлопнув ресницами, я уставилась на него.
— Эй! Только что сам сказал, что не тронешь и оставишь!
— Конечно, — улыбнулся он, в жёлтых глазах мелькнула хитринка. — Только вот ты теперь жена Леха Скорбуты, поэтому… и выгонять не потребуется — он сам тебя утащит на плече в свою пещеру!
* * *
Малгожата собиралась к отъезду — Палланок не мог долго оставаться без присмотра. К тому же всё уладилось. Алина вернулась, чувствовала себя неплохо. Появился Анджей, который пропадал столько лет. Да и Вислава не такая уже гадина, как казалось раньше.
Лешек влюблён в свою девочку по уши: было видно, что разорвёт горло любому, кто посмеет её обидеть. Тут можно быть спокойной, у молодых всё будет хорошо.
Малгожата поставила саквояж на сидение и закрыла дверцу машины. Пожалуй, стоит попрощаться с племянницей. И, конечно, пригласить в Мункач. Ведь зимой должны приехать Эрик и Матияш, надо обязательно познакомить сорванцов с их рыжей сестричкой.
— Снова бежишь? — раздался за спиной голос Марка.
Сердце ёкнуло. Не хотелось самой себе признаваться, что она предпочитает всё бросить и уехать, нежели посмотреть правде в лицо. А правда в том, что Горневич не просто знакомый. И даже не друг. Он…
Малгожата медленно обернулась.
— Добрый день, пан Горневич, — произнесла она холодно и невозмутимо. — Прекрасно выглядите.
— Спасибо, пани Каторжинская, не жалуюсь на внешность, — сообщил он ледяным тоном.
Охо-хо, руки на груди сложены, ноги на ширине плеч. И взгляд черных глаз как игла, готовая насмерть пригвоздить бабочку к стене.
— Малгожата, ты ещё не поняла, что я тебя не отпущу?
Внутри снова полыхнуло. Опять эти замашки недобитого тирана. И пусть где-то там на краю сознания приятно знать, что ты небезразлична мужчине, но всё равно это не причина разговаривать в таком тоне. Для этого есть милая Янина и масса других девиц, которые согласны покорно опустить взор, выслушивая рычание своего самца. А пытаться надавить на Малгожату уже как-то поздновато. Особенно когда ты дважды мать и один раз вдова.
— Марк, кажется, ты слишком много на себя берешь, — спокойно ответила она, не собираясь робеть. — Ты не можешь ничего со мной сделать, как бы ни хотелось…
— Это мы ещё посмотрим, — почти прорычал он, подходя ближе.
Между ними неожиданно сверкнула черная молния, и оба отшатнулись в стороны. А потом раздалось деликатное покашливание Шлях-Успенского.
— Прошу прощения, мои шановные, что прерываю вашу беседу, — сказал он с едва различимой улыбкой, — но мне крайне необходимо поговорить с пани Каторжинской.
На лице Марка отразилась досада, но он тут же с ней справился и взял себя в руки. Только метнул предупреждающий взгляд на Малгожату.
— Да, конечно, мой князь. Мне как раз надо прочесть важную… почту.
Стоило ему уйти, как Шлях-Успенский снова улыбнулся, оказался возле Малгожаты и предложил руку.
— Прогуляемся, прекрасная пани?
Не зная, смеяться или наоборот, она только выдохнула и подхватила князя под руку.
— Разумеется, мой князь.
Поначалу разговор шёл о всяких мелочах, потом о здоровье Алины и о Выданье, на котором они с Лешеком уже будут присутствовать только в качестве гостей. Пока болтали, дошли до Княжеских садов, где царили мир и покой.
— А как же ваш дар в этот раз? — осторожно поинтересовалась Малгожата. — Ведь вы уже Алине отдали силу.
Шлях-Успенский не выглядел расстроенным.
— Ничего страшного, ради такого дела можно вознаградить ещё одну ведьму. Я сейчас благостен как никогда и… Пани Каторжинская, скажите, хотели бы вы, чтобы ваш князь и дальше творил добрые дела?
Малгожата насторожилась, однако ответила:
— Разумеется. Я могу что-то для этого сделать?
Задорно зачирикали яркие птицы, сидящие на кустах роз. Князь улыбнулся.
— Как я люблю иметь дело с умными женщинами. Да, моя прекрасная пани, можете. Видите ли…
Малгожата уже трижды отругала себя, что оказалась слишком умной. Но назад хода нет.
— Речь Шветная богата полезными ископаемыми, Силезианские шахты приносят в казну достаточно злотишей, чтобы оказывать им государственную поддержку. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — кивнула Малгожата, судорожно соображая, что будет дальше.
— Для нас крайне важен союз с подземными кланами. Они хоть и хитры, но дела ведут прекрасно. К тому же это будет очень выгодная сделка для нас. Поэтому… буду вам признателен, Малгожата, если вы выполните мою просьбу и…
«Просьбу, которая в любой момент может стать приказом», — пролетела заполошная мысль.
— …станете женой пана Горневича.
Малгожата чуть не споткнулась, но Шлях-Успенский мягко удержал её, не давая
