Мы открываем их и видим там по мини-бутылке шампанского вместе с шапочками и магнитами для холодильника в форме пальм.

– Это вам в дорогу, – кивает он. – А теперь позвольте помочь вам подняться на борт.

Чарльз протягивает руку, и я уже собираюсь ухватиться за нее, как вдруг слышу крики и топот по деревянному настилу пирса.

– Подождите! Не отпускайте их пока! – Джен и Усман бегут к нам, отчаянно размахивая руками.

– Фух, мы вас застали! – задыхаясь, выпаливает подбежавшая Джен. – Зараза Усман заказал лишний круг коктейлей!

– Ты сама меня попросила! – возмущается Усман. Джен слегка тыкает его кулаком в плечо.

– Тс-с-с! Не говори им об этом! – шипит она, прежде чем заключить нас обеих в крепкие объятия. – А вы не можете разрешить им остаться? – спрашивает она Чарльза, однако тот лишь качает головой:

– Нет, разве что вы оплатите их счет.

– Когда-нибудь я так и сделаю, черт возьми, вот увидите, Чарльз! Когда смогу себе это позволить.

Он нежно улыбается ей:

– Прекратите их отвлекать! Они опоздают на самолет.

Джен обнимает нас, а затем шепчет мне на ухо:

– Ты чувствуешь то, что чувствуешь, слышишь? Считай, что получила от меня право на это. – Она отпускает меня и говорит Верити:

– Не разбивай больше ничьих сердец, ладно? Ни себе, ни другим. – И Верити смеется, пожимает плечами и отвечает, что попробует.

Мы забираемся в катер. Прошло несколько дней, а такое ощущение, что мы плыли на нем сюда всего несколько часов назад, и Усман предлагал нам пиво. Но вместе с тем кажется, что прошли годы – так сильно изменились мы за эти дни. Это очень странное чувство, однако оно мне нравится. Чарльз трубит в раковину, катер набирает обороты и отчаливает. Мы так усердно машем всем провожающим, что в конце концов у меня затекает рука и я кладу ее на колени. Верити продолжает махать, из ее глаз текут слезы. Она машет, пока Чарльз, Джен и Усман не превращаются в крошечные точки на горизонте.

– Кэйтлин? – окликает она меня, когда я тянусь к коробке-холодильнику.

– Ммм? – отвечаю я, не поднимая глаз, пока роюсь там.

– Когда мы вернемся домой, я перееду ненадолго к тебе. – Это скорее утверждение, чем вопрос. Я нахожу в коробке бутылку пива и протягиваю ей. Верити мастерски открывает ее голыми руками.

– Тебе не обязательно это делать, – говорю я. – Я в по…

Но она прерывает меня, вскинув ладонь:

– Только не говори мне, что ты в порядке. Кроме того, дело не в тебе. – Верити смотрит в море. Катер теперь набирает скорость, подпрыгивая на волнах, и мы почти подлетаем на сиденьях, когда он врезается в очередную. Соленые брызги летят нам в лицо. – Это нужно мне, ясно? Иначе я кинусь обратно к Джереми чисто от скуки. А такого мы допустить не можем, верно?

– Верно, – улыбаюсь я, стискивая ее ладонь. – Это правда.

Я смотрю, как наш остров исчезает на горизонте, превращаясь в точку, будто ничего этого на самом деле и не было. Я притягиваю Верити к себе, чтобы обнять, и понимаю: я совсем не боюсь возвращаться домой. Фактически, сейчас я скорее с нетерпением этого жду.

Мы приезжаем ко мне домой около полуночи, дрожа от холода, – наша загорелая кожа просто отвыкла от британских температур, а мое отопление было выключено всю неделю.

– Где дворецкий Джозеф, когда он так нужен? – ворчит Верити, роясь в своем огромном чемодане. – Я бы с удовольствием прямо сейчас приняла ванну.

– Я тебе приготовлю! – кричу я из кухни, где включаю отопление. – Дам тебе пожить, как Бейонсе, еще немножко. Чистая пижама в комоде!

– Я открою свое маленькое шампанское, – произносит она. – Привнесу в Шеффилд вкус Озена.

– Точно! – говорю я, появляясь с двумя чашками чая. – Представляешь, там сейчас пять утра. Разве это не странно?

– Эх, не хочу даже думать об этом, – отвечает подруга.

Я делаю щедрый глоток чая. Мне определенно этого не хватало. Там на нашей вилле был только травяной чай разных сортов в коробке рядом с чайником – мы даже ни разу его не включали. Это казалось бессмысленным, когда под рукой всегда мини-бар, полный шампанского.

– Завтра я встречаюсь с Эйд, – вздыхаю я. – Она считает, что лучше перейти в режим кризисного управления как можно скорее.

– Она довольно властная. Не забывай, что ты можешь решить по-своему. В конце концов, ты же ее начальница, – напоминает мне Верити.

– Понятно, но я ей доверяю. Она принимает мои интересы близко к сердцу.

– Да, это так, – соглашается Верити. – А потом эта свадьба! Боже, они все решили за такой короткий срок!

– Я помню, – говорю я. – Уверена, все думают, что слишком скоро, но я считаю, что в чем-то это даже мило. То, как быстро они все поняли.

– Каждому свое, – пожимает плечами Верити.

Я чувствую в желудке холодок, который стараюсь не замечать, но не могу.

– Я сказала, что Гарри может прийти, – сообщаю я, вспоминая, как в ответе на приглашение просто отметила галочкой графу, что мы будем вдвоем, и отправила это с закрытыми глазами.

– Они поймут, Кэйтлин, – заверяет она. – Как только ты проснешься завтра, напиши им небольшое письмо с объяснениями. Я могу помочь тебе его составить. Помни, что…

– …Теперь у нас нет иного пути, кроме честности. А ты не считаешь, что они могут решить, будто я сумасшедшая?

– Ты же говорила, что они милые ребята? – спрашивает Верити. Я киваю, вцепившись в чашку с чаем. – Ну и вот, все они поймут. Только придурки бы не поняли. А ты же сама не захочешь идти на свадьбу к двум придуркам, верно?

– Они не придурки, – соглашаюсь я, вспоминая лицо Элайджи, когда я появилась из-за угла в той ярко-оранжевой рыбьей шапке. Его теплую улыбку до ушей. Она права, я могу сказать им.

– Спасибо, Верити, – говорю я, зевая. – А теперь я побегу набирать тебе ванну.

Я не была в офисе с тех пор, как Стью и Эйд обнаружили меня под столом. Когда я открываю дверь и захожу, то кажется, будто я очутилась на съемочной площадке какого-то сериала. Все так знакомо – мои мотивационные картинки, серый диван… Чашка, из которой я пила, вымыта и стоит на доске, словно призрачная реликвия из другой эпохи. Конец декабря, безжизненное время между Рождеством и Новым годом, и на улицах тихо. Мне приятно думать, что даже если я и отправляла перед отъездом какие-то электронные письма, то никто не обратил бы на них внимания за эти дни. Даже подписчики Морвены угомонились. Я не получала от них никаких гадких комментариев с Рождества.

Я брожу вокруг, прибираясь по пустякам: комнатные растения политы, в основном все чисто и аккуратно, так что у меня не слишком много дел, чтобы заполнить время, пока они не приедут. Я сажусь за свой стол, открываю ноутбук и рассматриваю дизайн сайта, над которым Стью уже хорошенько поработал. Фон теперь тускло-розовый. Стью взял наши старые совместные фотографии с Гарри и придал им вид сделанных в старомодной фотобудке, разместив по краям страницы, как в альбоме. «Я нашла свою любовь, – гласит баннер, – и теперь хочу помочь вам стать такими же счастливыми, как я».