Огромная каменная голова голема, появившаяся из потолка, просто откусила кинувшемуся в проход Тёмному Храмовнику его голову.

— Два, — произнес про себя Вечный Господин.

В комнату, где находился Дайонизос, Вечный Господин, Олетта и Роксана, ввалились Ганс и, поддерживаемый им, Абдигааш. Барон прислонил Абдигааша в углу комнаты. За ними вошли Ашая и Кольгрима. Они были удивлены увидеть своего Господина в такой плохой форме, но сейчас было не до этого. Кольгрима перестала поддерживать конструкцию замка, да и проклятия на такое количество врагов уже не работали.

— Уже готово? — спросил Ганс.

Вечный Господин глянул через плечо Даойнизосу. И посчитал оставшиеся строки заклинания.

— Нам нужно ещё время, — ответил он. — Немного времени. Один бой хватит.

— Черт, — ответил Барон. Он поднялся от Абдигааша и вышел из комнаты вместе с Ашаей, Кольгримой и Роксаной.

Олетта тоже двинулась за ними, но Вечный Господин положил руку на её плечо.

— Я не могу ещё раз жертвовать драконом, — сказал он. — Тебе принадлежит последняя песня в этой партий, последний выдох. Возьми со стены факел.

Барон, Ашая, Кольгрима и Роксана заняли позиции в гроте перед комнатой, где творил Дайонизос. Это был винный погреб вечного господина. Здесь стояли огромные бочки и стеллажи с бутылками. Всю комнату наполнял едкий запах брожения.

Мертвецы выломали дверь внутрь и стали заполнять собой всё свободное пространство между стеллажами и бочками. Пение, что доносилось из смежной комнаты просто сводило их с ума, заставляя рваться к дверям комнаты, где находился Дайонизос, Вечный Господин, Абдигааш и Олетта. Вот тут их и встречали последние из оборонявшихся. Барон колол в узком пространстве, выбирая целью в основном голову и шею. Меч Роксаны также не давал ей замахнуться. Ашае и Кольгриме удавалось рубить, так как их короткие ножи идеально подходили для боя в таком узком помещении. Мертвецы обращали внимание на обороняющихся в последний момент, уж очень сильно раздражало их пение. Проходы заполнялись недвижимыми телами.

Завалился один из стеллажей, рассыпав по полу винные бутылки, многие из которых не удержали содержимое внутри. Стеллаж зацепил бочку, которая, соскочив с упоров, покатилась к стене.

Раздался крик, бочка придавила Роксану. Она в последний момент присела и поэтому оказалась в пространстве между углом, образованным стеной, полом, и внешней стенкой бочки. Ей повезло и под бочку попала только ткань, а не рука и не нога, но двигаться Роксана всё равно не могла. Бочка давила на неё всё сильнее, так как давка, образованная мертвецами в небольшой комнате, постоянно толкала и бочку. Сквозь мусор и тела к двери рванул один из Темных Храмовников. Ашая ткнула его мечом в бок, но тот лишь обернулся и, не в силах развернуть палаш, ударил её набалдашником рукояти в нос, чем разбил ей его. Ашая повалилась на землю и тоже стала задыхаться под волной тел, которые падали на неё, проползали или наступали на неё.

Темный Храмовник пробрался бы внутрь, если бы, воспользовавшись его замешательством, его не поразил бы в шею Барон. Воин Проклятых Королей осел, чтобы быть поглощённым толпой надвигающейся плоти.

"Ну, вот и всё, всё подходит к концу", — подумал Вечный Господин.

Кто-то из ползущих схватил Кольгриму за ногу. Она отрубила тому руку точным ударом. В следующий момент какой-то из мертвецов нанёс Кольгриме удар. К счастью, этот мертвец давно потерял оружие и просто саданул Кольгриму по голове своим шлемом, отчего та не удержалась на ногах и также оказалась прижатая к полу без надежды встать.

Барон видел, как последний Храмовник, раскидав своих воинов, двинулся к двери. Но Ганса самого уже прижали щитом к стене. Мертвец, который его прижал, отрубил бы ему конечности, но его давили так, что он не мог пошевелиться. Рука Ганса тянулась к Храмовнику, но сделать он уже ничего не мог.

Дархан открыл дверь. Посреди комнаты заклинатель читал книгу. Враг Проклятых Королей стоял чуть правее от заклинателя, по другую руку от заклинателя стояла женщина с факелом в руке, та что могла превращаться в огненную ящерицу. Абдигааша Дархан даже не удостоил своим вниманием.

Тёмный Храмовник не стал ждать, когда женщина плюнет в него огнём, барьер тёмного благословения хозяев скрыл своего последнего избранного с ног до головы, а на кончиках пальцев руки, выставленной вперёд, стала формироваться вся ненависть, накопленная веками прозябания в своих могилах Проклятых Королей.

— Ну вот и всё, — сказал Вечный Господин.

В этот момент Дайонизос закончил петь песнь лесного духа. Камешек едва заметно треснул надвое.

— Дыши, — скомандовал Вечный Господин.

И Олетта дыхнула огнём через факел. Но пламя предназначалось не Дархану. Оно окотило камень и дало ему столько тепла, сколько ни одно дерево на окраине мира не получает за всю жизнь. Янтарь треснул и из него вылетели две частички лесного духа.

Одна частица вошла в тело Вечного Господина, который принял её со смирением и благодарностью. Вторая полетела к Дархану.

Проклятые Короли взвыли. Всё это было ловушкой. Хитроумной ловушкой даже не их лютого врага, стоявшего перед ними, а самого духа леса, который тысячу лет висел на шее ведуньи и ждал своего шанса поквитаться с теми, кто уничтожал его леса во время охоты на ведьм.

Частица пролетала через магические потоки, сквозь земли, леса и моря. Проклятые Короли, слитые в одну бесформенную, полную злобы сущность, не имеющую ни границ, ни вида, обитавшую в своих гробницах, не могли ничего сделать. Вся их ненависть держала магический поток открытым и отречься от неё они не могли, они и были ею.

И осколок, попавший в Вечного Господина, и осколок, прошивший Проклятых Королей, пустили в их магии корни. Эти корни разлагали разлажённое, уничтожали искажённое и обращали жалкое в великое. Дух леса делал то, что делает всё живое на всём мёртвом. Он двигал жизни вперёд и от этого рос сам.

Зелёная вспышка поглотила всё и всех в комнате, за её пределами, во всём замке.

Олетта ничего не видела и не слышала. Она находилась в полной тьме.

— Я мертва? — задала вопрос она.

— Нет, — перед ней из тьмы показался молодой человек.

Короткие чёрные кудрявые волосы обрамляли правильные черты его лица. У человека был высокий лоб, кустистые брови, зелёные глаза, кожа оливкового цвета, тонкий нос и пухлые губы, которые соседствовали с волевыми скулами. Торс его был атлетичен. Но весь его образ не вязался с расшитой робой Вечного Господина и его посохом в руке.

— Господин? — проговорила Олетта.

— Сейчас просто Август, — улыбнулся Вечный Господин. — Это последние мои секунды здесь. Я хочу сказать тебе спасибо. И пожелать удачи. Миру очень повезло, что ты у него есть.

Тьма вокруг Олетты задрожала, и она начала проваливаться куда-то вниз. И прежде чем она проснулась, она почувствовала, что катится к земле. Олетта упала, ушибив колени и локти. Открыв глаза, она увидела над собой крону невообразимо огромного дерева, которое затеняло всю долину, где располагался замок Августа. Олетта осмотрелась. На месте скалы и замка теперь находился гигантский ствол, равный по ширине скале. Корни, вздымавшиеся из-под земли, были такими большими, что по ним могла проехать повозка, и скорее всего ни одна.