Пещеры князя Симеона, в которых предположительно много золота, уже недалеко. И завтра, если Ирик Бородин не ошибся, мы будем на месте. А пока привал вблизи развалин старого зеленогорского острога, и, выпросив металлоискатель, я решил попытать счастья. Прибор хороший, после армии хотел такой купить, но не сложилось, постоянно не хватало денег. Однако мечта поискать клад осталась, и на Кромке она осуществилась. Причем вдвойне. Можно с металлоискателем походить, а потом спуститься в легендарные пещеры и обнаружить груды золота. Разумеется, если они существуют.

Отряд двигался к цели, но меня это касалось лишь краем. Самое главное — знания, которыми делился со мной Сыч. Мы общались каждый вечер и часто отделялись от отряда, уходили в ночь, и старший ученик ведьмака рассказывал о разных техниках и приемах, которые он использует. Пока все достаточно хаотично, и я многого не понимал. Чем отличается хорошее место от плохого? Как слушать голоса леса и напитать себя природными силами? Как впадать в транс, который помогает обнаружить опасность? Как кинуть следящую нитку, которая приведет воина к демону? Как обнаружить магическую слежку? По каким признакам определить логово врага и его созданий? В чем сила магических рун, знаков и оберегов? Как развить силу воли? Ну и так далее. Сыч говорил, а я слушал. Информацию впитывал, словно губка, но при этом никак не мог настроиться на волну моего наставника, и от этого становилось не по себе. Неужели я такая бездарность и не оправдаю надежд учителя? Однако Сыч меня подбадривал и говорил, что это нормально. Невозможно сразу понять сущность ведьмака и перенять его опыт. Наступит срок — и я все пойму, а потом начну применять боевые навыки воина-колдуна на практике. Нужно только проявить терпение и продолжать учебу. Что тут сказать? Я ему верил и был терпелив…

Тем временем поиск продолжался.

Взмах влево, взмах вправо. Снова писк. Сильный. Звук ровный. Посмотрел на экран: цветной металл и железо. На мусор не похоже. Значит, придется копать.

Лишние мысли рассеялись, и опять я взялся за лопату. Копал без всякого удовольствия. Хорошо бы взять с собой копачей… Но нашему отряду посторонние не нужны, в нем только дружинники и мы с Сычом. Поэтому копаю сам.

Скрежет. Металл. Сгреб смешанную с камешками серую землю и увидел ровную крышку ржавого ящика. Сердце дрогнуло. Нашел. Что-то нашел. Ура-ура! Лопата задвигалась быстрее, и в этот момент я был подобен маленькому трактору, который пыхтит и ворочает грунт. Однако, несмотря на это, для полного освобождения ящика понадобилось целых двадцать минут, очень уж он объемный и тяжелый.

В общем, помучился. Но ящик, размерами примерно полтора метра в длину, шестьдесят сантиметров в ширину и полметра в высоту, достал. И, прежде чем его вскрыть, взял перерыв, залез на поросший мхом камень и осмотрелся.

Лагерь отряда — рядом, и дружинники, посмеиваясь, наблюдали за мной. Они не верили, что в этом месте сохранилось хоть что-то стоящее, а мне было все равно.

Неподалеку появился Сыч, который ходил в разведку. Он двигался быстро и бесшумно, подошел ко мне и посмотрел на ящик:

— Что там?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Давай быстро посмотрим содержимое и в лагерь пойдем. Рядом разбойники, надо Ирику сообщить и решить, что с ними делать.

— Понял.

Я склонился над ящиком. Ничем не примечательный. Старый. Видно, что в земле пролежал долго. Кое-где на металле есть остатки зеленой краски. На крышке замок, сплошной кусок ржавчины.

Впрочем, рассматривал находку недолго. Замок старый, почти сгнил, и я его сковырнул. Затем вытащил нож и поддел крышку. Рывок. Другой. Открыл ящик, и мы смогли увидеть содержимое. А там… там… ничего, кроме какого-то гнилья, трухи и мотка медной проволоки. Реальность разочаровала.

Сыч поворошил содержимое, а затем опрокинул находку и высыпал содержимое на слегка прикрытую снежком траву. Что было в ящике раньше? Наверное, вещи. Что-то из хлопка и льна без пуговиц, поскольку, кроме меди, металла внутри не оказалось.

— Да уж… — протянул Сыч, — обманка…

— Точно, — согласился я с ним и, сбросив ящик обратно в яму, мы направились в лагерь, где я сдал металлоискатель и лопату дружиннику, а Сыч отправился к командиру.

Ирик выслушал разведчика и задал пару уточняющих вопросов:

— Далеко пещера разбойников?

— Пять километров, — ответил Сыч.

— А это точно не горцы?

— Точно.

— Сколько их?

— Я видел двадцать человек и еще полтора десятка в пещере. Бойцов только половина. Остальные женщины.

— Рабыни?

— Не думаю. Они вели себя словно свободные, и у многих оружие: пистолеты и ножи.

— Как у них налажена охрана?

— Парный пост на тропе. Больше ничего.

— Глаза им отвести сможешь?

— Смогу.

— Что это за отряд?

— Думаю, остатки банды Солончака, которого весной положили.

— Вооружение у разбойников какое?

— Пара автоматов, винтовки и карабины. Старье.

— Кроме тропы к пещере подходы есть?

— Снизу нет. Сверху — не знаю, не поднимался.

Командир задумался. С одной стороны, разбойники ему не интересны, можно обойти их базу, тем более что она в стороне от нашего маршрута. Но с другой стороны, если золотые пещеры не миф, разбойники могут доставить нам проблемы. Клад можно вывезти, а что дальше? Кто-то должен добывать золото дальше, и ради этого преображенские купцы скинулись рубликами, дабы иметь долю в последующих доходах. Значит, потом появятся рабочие, рудознатцы, и придется строить дорогу. А рядом разбойники, которые начнут грабить караваны. Так что лучше прихлопнуть грабителей сейчас, когда они не ожидают нападения. Все равно придется проводить зачистку.

Наконец Ирик принял решение. Он посмотрел на своих воинов и отдал команду:

— Выдвигаемся к пещере. Зачистим разбойников, а завтра дальше пойдем. Впереди Сыч. Он убирает караульных, а мы за ним.

Дружинники обрадовались. Во-первых, они были уверены, что легко одолеют банду. Во-вторых, возьмут трофеи. Золото в пещерах, которые еще надо найти, то ли будет, то ли нет, и это сокровище Вадима. А вот взятое с разбойников полностью принадлежит им: оружие, одежда, монеты и прочий хабар. Ну и в-третьих, мужики хотели баб. Они ведь бандитские подстилки, а значит, кто за них спросит? Слаб человек и склонен обижать слабых. Особенно если за плохой поступок нет никакого наказания. А что с пленницами будет после, никто думать не хотел. Дружинники были распалены, и у меня мелькнула мысль, что к пещерам пленных женщин воины не потянут.

Впрочем, что бы я ни сказал, мое слово для воинов ничего не значило. Для дружинников я пока никто, всего лишь один из молодых учеников ведьмака, и у них свое начальство в лице Ирика. Поэтому я промолчал.