Ты знаешь, какое сегодня число? Он покачал головой.

— Тридцатое мая, — сказал я.

— И что?

— А то, что дальше я не пойду.

— Ты чего? Вершина буквально в двух шагах. При чем здесь сегодняшнее число?

— Завтра твой день рождения. Ты пришел сюда не просто так, Сунджо. Ты пришел сюда ради будущего, своего будущего и будущего твоих сестер. А я сюда пришел просто так. Мне тут нечего делать. Я иду обратно, вниз по северной стене.

Сунджо смотрел на меня, как на сумасшедшего, и, возможно, в тот миг так оно и было, но я принял решение за пару минут до того и знал, что оно правильное. Я не хотел становиться самым молодым человеком на вершине Эвереста. Отец Сунджо умер, спасая папе жизнь. Если Сунджо выходит на вершину, он спасает жизнь себе и сестрам. Его имя будет на рекламе альпснаряжения по всей планете — этих денег хватит, чтобы они все вернулись в школу.

— Это слишком большая жертва, — сказал Сунджо.

— Что ты, ерунда.

— Да ладно, давай, спускайся с нами в Непал! Я покачал головой:

— Если я спущусь в Непал, все будут знать, что я был на вершине. Поэтому я должен спуститься вниз тем же путем, каким поднялся. Но я тебя кое о чем попрошу.

Я снял рюкзак, вынул из него блокнот. В кармашке блокнота лежал желтый флажок с синей горой. Я его вынул и протянул Сунджо.

— Зайдешь на вершину, привяжи его к шесту.

— Разумеется, но...

— Тебе пора.

Сунджо сложил руки, как делают буддийские монахи, и поклонился:

— Спасибо тебе, Пик. Я никогда этого не забуду.

— У нас вышло время. Я сниму на камеру, как ты выходишь на вершину, чтобы никто не мог оспорить рекорд. И нам в любом случае нужен видеоматериал.

Сунджо наскоро объяснил Йоги и Яшу новую ситуацию. Сначала они были в шоке, затем улыбнулись во весь рот и похлопали меня по плечу.

— Йоги поможет тебе спуститься, — сказал Сунджо.

— Я и один смогу.

— Он настаивает, — сказал Сунджо, — и я тоже.

— Лады, будь по-твоему.

Мы все пожали друг другу руки и обнялись. Я включил камеру и снял, как Сунджо и Яш делают последние шаги и заходят на вершину. Прикоснувшись к шесту на вершине самой высокой горы мира, они сняли маски, улыбнулись и помахали рукой на камеру.

Сунджо привязал к шесту мой желтый флаг, а затем он и Яш ушли вниз, на южную сторону, в Непал.

Под гору

Я ПЛОХО ПОМНЮ дорогу назад в Шестой лагерь. Мы вернулись к палаткам сильно после заката. Кажется, Йоги подключил мне свежий кислородный баллон, но после этого я не помню вообще ничего. Проблем со сном не было ни малейших. И я совершенно не жалел, что не ступил на вершину.

Проснулся я с дичайшей головной болью и весь в обледенелой слюне. Кислородный баллон был пуст. Я схватил другой, подключил, установил на шесть литров, подышал так немного. Голова почти прошла.

Мы с Йоги хотели спуститься побыстрее, чтобы застать Запу, поэтому не стали останавливаться в Пятом лагере, а пошли сразу в Четвертый. Там нас сразу же остановили китайские солдаты. Командир группы был одет как заправский альпинист, если не считать пистолета на поясе. На весьма приличном английском он поинтересовался, кто мы и что мы тут делаем.

— Меня зовут Пик Марчелло, а это Йоги Шерпа, — сказал я. — Мы носили снаряжение в Пятый лагерь, сейчас вот возвращаемся в базовый.

Он вызвал по радио капитана Шека, и они долго говорили по-китайски.

— Капитан хочет с тобой поговорить, — сказал солдат и передал мне рацию.

— Пик Марчелло, — сказал я.

— Сын Джошуа Вуд?

— Верно.

— Что делать гора?

— Я уже сказал вашему подчиненному, я транспортировал припасы в Пятый лагерь. Джош ведет группу альпинистов наверх завтра.

— Ты уехал с гора!

— О чем вы? — спросил я, наслаждаясь каждой секундой этого представления. — Я в Четвертом лагере.

— Ты отец иметь большой ссора.

— А, было дело. Он мне сказал, что не позволит подняться на вершину. Я разозлился, и еще как, но потом мы договорились, что в Пятый лагерь он мне подняться разрешит.

— А что другой мальчишка?

— Какой другой мальчишка?

— Сунджо!

— А, этот-то, — сказал я. — Он в Непале. Что на данный момент была чистая правда!

— Я не верить. Мой солдат вести тебя и шерп в базовый лагерь.

— Как угодно, — сказал я и вернул передатчик солдату.

Последовал еще один долгий разговор по-китайски; я знал, о чем он. Остальные солдаты слушали очень внимательно. Тот, у кого был передатчик, отпустил кнопку и отрешенно покачал головой.

— Вам нет никакой нужды конвоировать нас вниз, — сказал я.

— У нас приказ, — сказал он.

— Да ради бога, только зачем? Мы идем вниз, в базовый лагерь. Куда еще мы можем отсюда направиться?

Тут в приемнике раздался голос Джоша — он требовал меня. Солдат отдал мне передатчик.

— Все в порядке, Пик?

— Откуда мне знать? С моей стороны — да. А что с капитаном, вожжа под хвост попала?

— Как ты говоришь, откуда мне знать. В любом случае мы завтра идем в ПБЛ, так что встретим вас. Спасибо, что помог Йоги занести баллоны и еду в Пятый лагерь.

Ну разумеется, они в штабе слушали мой разговор с капитаном Шеком во все уши.

— Да не за что, — сказал я. — Может быть, ты все-таки разрешишь мне попробовать зайти на вершину?

— Пик, мы с тобой это уже сто раз обсудили. Ответ — «нет». Может быть, в будущем году или через год, когда ты подрастешь. Сейчас ты не готов.

— До связи.

Я вернул передатчик солдату, постаравшись изобразить на лице уныние.

Солдат пристально посмотрел на меня.

— Клянешься, что идешь в базовый лагерь? Я поднял вверх правую руку:

— Клянусь! А сейчас я очень хочу залезть в палатку и поспать.

Китаец кивнул.

Йоги и я побежали в палатку к Запе, не