время пробежки с испанской группой, когда бешеные ледяные великаны появились двумя минутами раньше обычного, и Орион споткнулся, потому что зазевался. Мне пришлось использовать телекинетическое заклинание, чтобы вытащить его из огромной зубастой расщелины и швырнуть в сугроб – пожалуй, энергичней, чем было нужно.

– Я думаю, тебе нужно потренироваться, Лейк, – любезно сказала я ему в коридоре, пока он раздраженно отряхивался и сопел.

Я лучисто улыбнулась и сняла с его носа снежинку, и он сразу перестал дуться и попытался меня поцеловать, но кругом были люди, поэтому я охладила пыл Ориона убийственным взглядом.

Пробежка с испаноязычными ребятами оказалась слишком простой; их было еще меньше, чем индийцев, – горстка пуэрториканцев и мексиканцев, которые получили весточку от друзей, союзничавших с членами нью-йоркского анклава, и одна команда, возглавляемая девчонкой из лиссабонского анклава, приятельницей Элфи. Зато при таком составе было проще заметить, если кто-то сачковал. Угадайте с трех раз, кто не желал никому помогать. Я не удивлюсь, если вы с первой попытки назовете девчонку из Лиссабона. Она обиделась и исполнилась негодования, когда после тренировки я сказала, что она может не приходить, если будет так себя вести, и что если ей неохота лишаться нашего общества, пусть потратит ману на лечение чужих травм.

– Что ты о себе возомнила? – вспыхнув, поинтересовалась лиссабонка. – Что я теперь буду выполнять твои приказы? Ну это вряд ли. Кому ты нужна? Пошли, ребята, – велела она своей команде… только что закончившей тренировку, которая с предельной ясностью дала понять, что я была нужна им.

Ее главный боец, Родриго Бейра – номер шесть в рейтинге выпускников, совсем чуть-чуть не дотянувший до отличия, – который до тех пор сидел на полу, тяжело дыша, молча встал и принялся лечить одной из пуэрториканок глубоко располосованную руку, полную острых, неохотно таявших осколков льда. Лиссабонка уставилась на него, потом перевела взгляд на остальных членов своей команды. Не глядя на нее, они, один за другим, отправились на помощь Родриго.

Если после этого я и исполнилась самодовольства – не исключаю, – то вечерняя тренировка сбила с меня спесь. Когда мы с Орионом и Лю отправились в спортзал, на встречу с китайской группой, то не обнаружили в коридоре ни души. Мы прождали минут двадцать. Лю явно было неловко. Китайская и английская тусовки в школе довольно-таки сильно разделены, поскольку все четыре года ты изучаешь предметы либо на одном языке, либо на другом. Однако владеющие китайским ребята из Сингапура и Ханоя были в числе стоявших у дверей спортзала два дня назад, а Юнь Хо из команды Магнуса знал оба языка и обещал распространить весть – впрочем, судя по всему, она разошлась и без него.

Когда мы наконец бросили ждать, я догадалась, что кто-то распространил по школе другую весть: «Не лезьте туда».

– Я поспрашивала за ужином, – сказала Лю вечером.

Она сидела, скрестив ноги, на постели и тихонько перебирала струны лютни, а я, прислонившись к стене, вяло и без всякого энтузиазма считала петли.

– Вчера после тренировки шанхайский анклав устроил собрание выпускников, – продолжала Лю. – Когда я стала спрашивать, Юянь и Цзы-Сюань позвали меня в библиотеку.

Я положила вязанье на колени.

– И что?

– Они хотели знать, каким образом ты творишь магию, – сказала Лю. – Я согласилась с ними поговорить, если они объяснят, зачем им это надо.

Я мрачно кивнула; это был разумный обмен информацией, пускай сделки такого рода ты заключаешь только с потенциальными врагами и потому планируешь их очень тщательно.

– Цзы-Сюань спросил, нет ли у тебя проблем с мелкими заклинаниями.

Я удивленно взглянула на Лю. Этот вопрос застал меня врасплох. С моей точки зрения, Цзы-Сюань должен был спросить, где я буду брать силу для заклинаний, если, например, в день выпуска у меня закончится мана, или, например, каким образом мне удается справляться с огромными злыднями. Большинству волшебников плевать, в состоянии ли ты добыть чашку кипятка для чая, если они знают, что ты можешь превратить целое озеро в лаву.

– У меня проблема в том, чтобы добыть мелкие заклинания.

– И накладываешь ты их тоже не без труда, – заметила Лю. – Мне казалось, что это неважно, но Цзы-Сюань заставил меня задуматься. Я действительно замечала… помнишь, в августе, когда мы только начали работать над заклинанием усиления, я пыталась сначала научить тебя сохранять тон, чтобы ты случайно не взяла неправильную ноту и не изменила смысл?

– Угу, – отозвалась я.

Тот давний, полный наслаждений вечер накрепко запечатлелся в моей памяти. Я раз десять пыталась произнести заклинание и чуть не завязала язык узлом в процессе, а потом сдалась и сказала Лю, что просто выучу проклятую мелодию как следует, памятуя о том, что в противном случае меня разнесет на кусочки.

Лю кивнула.

– Заклинание сохранения предназначено для маленьких детей, которых нужно научить звать на помощь. Я умела накладывать его в три года.

Я, очевидно, взглянула на Лю с явным сомнением на лице, потому что она добавила:

– То же самое и с Моей Прелестью.

Я инстинктивно потянулась к кармашку на груди, где, свернувшись, спала мышка.

– Что с ней не так?

Лю покачала головой.

– Все так. Но понадобилось гораздо больше времени, чтобы она проявила себя как фамильяр. И сейчас она ведет себя довольно странно. Я видела, как она попыталась укусить Ориона, когда он хотел положить руку тебе на плечо. Это значит, что она имеет мнение, независимое от тебя. С мышами, честно говоря, так не бывает.

Я хотела сказать, что мое мнение насчет попытки Ориона положить руку мне на плечо (или на любую другую часть тела) полностью совпадает с мнением Моей Прелести, но тут Лю многозначительно взглянула на меня, и я промолчала.

– Кроме того, я поняла, что ты почти никогда не пользуешься нормальными заклинаниями, – продолжала она. – Ты подметаешь комнату шваброй, прежде чем наложить чары.

– Мои заклинания отправят в ближайшее мусорное ведро всех присутствующих в комнате.

Лю кивнула.

– Да. И эти заклинания тебе легко даются, прямо сами собой выскакивают. Поэтому ты никогда не пользуешься магией, если можешь обойтись своими силами.

– Но как Цзы-Сюань это все угадал? – спросила я, помолчав.

У меня голова шла кругом. Действительно, мне почти никогда не достаются обыкновенные бытовые заклинания, а те немногие, что я получаю, всегда чересчур сложны – вроде тех чар, что я получила в прошлом семестре. Они оказались совершенно бесполезны в смысле обмена, поскольку были на древнеанглийском языке, а кроме того, требовали вдвое больше маны, чем современные заклинания, и много внимания. Я предполагала, что это школа ополчилась