– Другое приготовился увидеть, – этот храмовник даже позволил себе тихий и скрипучий смешок. – Думал, завтра тебя здесь насильно женили бы.

– Что? От Рысей кто-то побывал? – тоже весело спросил Волк.

– Кристина заезжала… – старец многозначительно перевел взгляд на алтарь.

Мы с Ингваром одновременно посмотрели в ту же сторону и при уже более ярком освещении храма заметили на постаменте внушительный такой кожаный мешочек.

– Просила не обращать внимания, если в обряде что-то пойдет не так, и довести его до конца.

– Понял. Но я решил жениться сегодня, Ульрик, – и после этих слов Ингвар метнул в храмовника еще более увесистый кулек с монетами, а старец на удивление ловко поймал его и моментально спрятал в складках рясы. – И желаю, чтобы обряд был законным, но не очень длинным. Сам понимаешь, эти сутки вот-вот закончатся, и ты затянувшимися песнопениями можешь отнять много времени от моей первой брачной ночи.

– Как не понять!.. Пойдемте, дети мои…

– Стойте! – прорезался у меня голос, почти задавленный удивлением от наблюдения за этими двумя ангрийцами. – Это не может быть законный обряд!

– Почему, дочь моя? – посмотрел на меня храмовник заинтересованно.

– Потому что я согласия на брак не дам.

– Ингвар! – казалось, старик развеселился еще больше. – Договорись пока с невестой, а я еще несколько свечей тем временем запалю.

– Да как же… – договорить не успела, как меня резко развернули и прервали возмущение страстным поцелуем.

Из таких объятий, в какие заключил меня Ингвар, никакая девушка не выбралась бы. И дело было не только в силе его рук. Его поцелуй… так меня еще никто не целовал. Вернее, до того меня вообще не целовали мужчины, а тут за дело взялся такой опытный любовник. Вот ноги и подкосились. Но я постаралась собраться с силами.

– У тебя ничего не выйдет, – я все же смогла проговорить это предупреждение, пусть и прерывающимся голосом. – Как бы ты ни пытался меня сейчас соблазнить…

– Соблазнить? В храме? Что ты! Я не настолько испорчен этой жизнью, детка. Вот приедем после обряда домой…

– Молодые! – прервал его голос Ульрика. – Вставайте к алтарю.

И я не успела даже голову повернуть в ту сторону, как Ингвар подхватил меня и понес к священному камню у дальней стены храма. Не знала, как другие пары вставали здесь для брачного обряда, а мой жених как водрузил меня на пятачке перед камнем под многочисленными ликами богов, тут же встал за спиной и крепко прижал за талию к своей груди.

– Мы готовы. Начинай и не затягивай.

Из обряда мне не запомнилось ничего. Потому что он был недолог, а я постоянно дергалась, пытаясь сбросить с себя руки Волка. Не вышло. И храмовник допел свою песнь. Далее уже объявленный им муж снова завладел моими губами, потом снова закутал в плащ и тогда уже подхвати на руки.

– Все. Моя жена. Хочу скорее оказаться дома.

– А я должна тебе сказать…

– К дьяволу слова. Мы женаты, и все! Осталось только подтвердить брак, но это будет несложно…

– Снасильничаешь!.. – придушенно ахнула.

– Зачем?! Применю соблазнение. То самое, детка, которое тебе начало мерещиться в храме…

О да, он его применил. А я не устояла. Потому что была доведена его настойчивыми, но одновременно и ласковыми действиями до полуобморочного состояния. Но когда почувствовала боль… богиня, я снова проявила слабость, так как вскрикнула и застонала тогда. А Ингвар… он замер, дотянулся до моих губ и зашептал прямо в них, отвлекая от начавших успокаиваться неприятных ощущений.

– Эта боль была неизбежной, любимая. Но клянусь, больше никогда… ты веришь мне, никогда не причиню боли.

– Наверное, обманываешь…

– А ты снова подозреваешь меня во лжи? Но почему? Я же никогда… хотя, наверное, сейчас правда твоя…

– Что такое?

– Совсем от любой боли все же уберечь не смогу. Милая, не дрожи ты так. То, что имею в виду, случится еще не скоро.

– Богиня!..

– Минимум через девять месяцев. Не поняла? Монашка ты моя любимая! А я говорю, что мне припомнилось, как кричат женщины, когда рожают детей. Тихо, тихо! Погоди бояться, Инга. До того будет много приятного, вот это точно тебе обещаю. Потому что те ощущения подарю именно я, твой муж.

– Ингвар? Наш брак недействителен! Потому что я не Инга… ох, что ты творишь со мной?..

– Приступил к выполнению обещания. А брак… богам виднее, детка.

Он мастерски завладел моими мыслями и чувствами. Не ожидала, что это возможно сделать через тело. Или этот Варвар начал проникать и в душу? Такая догадка, было дело, мелькнула, но была сметена новыми ощущениями. И от них я извивалась и даже кричала. А уж стонов спальня Ингвара наслушалась не счесть, причем, как моих, так и мужских. И выходило, что не только он дарил мне «много приятного», а и я ему. И в тот момент я совсем забыла и про смерть отца, и про разгромленный свой дом. Но память не исчезла совсем. Такого просто не могло быть. Особенно такая. Она начала возвращаться вместе со смущением. А его испытала, когда Ингвар потом стал рассматривать простыню подо мной и мои испачканные кровью бедра.

– Детка, я сейчас помогу тебе помыться…

Он легко встал с постели и, как был нагой, прошел к тумбе, где стоял кувшин с водой и таз для умывания.

– Не беспокойся, я протру лишь влажной тканью и сделаю все аккуратно. Вот так. А теперь надо сменить простыню. Нет, нет, это тоже сделаю сам.

Я наблюдала за ним, стыдливо кутаясь в волчью шкуру, которая служила одеялом. Отметила выражение торжества на лице и удовлетворения. Видела, как сложил несколько раз загрязнившееся полотно и убрал в шкаф.

– Надо бы замыть, чтобы потом лучше отстиралось, – неудобно было об этом говорить даже сейчас, когда по-настоящему стала уже женой этому мужчине.

– Не беспокойся, это все потом. Сейчас ты, наверное, ощущаешь себя уставшей и очень хочешь спать…

Он был прав. Напряжение этого дня сказалось, и мои веки сделались тяжелыми. Еще и поэтому я приказала себе не спешить осмыслить все со мной произошедшее, для этого будет время, утром, например. И прилегла на краешке широкой кровати Ингвара, чтобы во сне набраться сил. Муж же задул свечи и только после этого улегся под одеяло. Но прежде, чем заснуть, притянул меня к своему боку и уложил голову себе на грудь.

Засыпала я с мыслью, что Северный Волк действительно стал мне мужем. По человеческим и особенно божьим законам. Перед самым сном подняла к закрывающимся глазам руку, чтобы еще раз взглянуть на колечко на пальце, браслет на запястье и свежий порез на ладони. Надо же! Очень странно воспринималась та мысль: я и жена. Она заставила чаще биться сердце и пробудила полчище мурашек, разбежавшихся по всему телу.