ненамеренные пинки. Пригнувшись, конь почти тёрся животом об землю, чтобы рыцарь в действительности как бы сидел на нём верхом. Вдобавок ко всему поводья – шнурок, снятый с ботинка Астры, – зажатые в пасти Репрева, лишь натирали уголки губ: рекой текли слюни, а изо рта доносилось лишь несвязное бормотание и мычание.

Рыцарь с детской непосредственностью и с неиссякаемым задором в глазах, не замечая лишений своего коня, подгонял его, одной рукой высоко держал поводья, другой – меч наизготове. А полосатый огнедышащий змей, сближаясь с героями, наоборот, бежал всё медленнее и медленнее. Столкнувшись лоб в лоб со змеем, рыцарь, хохоча, отвесил ему со всего маху мечом между ушами.

Агния наблюдала за сражением с башни-холма.

– Умбра, пожалей Алатара, не выколи ему глаз! – сложив ладони рупором, кричала принцесса.

– Всё нормально, Агния! – успокоил её Алатар, после чего рухнул навзничь, протянул вверх лапы, вывалил набок язык, закатывая белки глаз, и на последнем издыхании под возбуждённые крики Умбры прохрипел: «Всё кончено! Рыцарь сразил змея!» Выдержав паузу, змей приоткрыл изумрудно-янтарный глаз и, удостоверившись, что рыцарь отвлечён преждевременным празднованием победы, сначала стал с нарастающей горячностью растягивать слова и закончил всё громким звонким рыком: – Но рыцарь ещё не зна-а-ет, что змей при-тво-рил-ся мёртвым!

И под гогочущий визг рыцаря змей прыгнул с места, встал, балансируя, на задние лапы и замахал перед собой передними лапами, совсем не страшно рыча.

– Покажи когти, Ал! – Умбра размахивал мечом направо и налево, дубася сам себя остриём по спине. С Алатаром он обходился милосердно: каждый свой выпад Умбра замедлял в конце, только легонько касаясь тигриной шкуры палкой.

– Мы же договаривались, никаких когтей, ты забыл? Слово нужно держать даже в игре.

– Когти не достаём! – строго сказал оруженосец.

– Ну, тогда держись! – свирепо вскричал рыцарь. Он рубил с плеча, но змей ловко уворачивался, приседая и вовремя убирая голову в плечи, когда над ухом разудало свистел игрушечный меч. Алатар вертелся вокруг Умбры, прыжками оказываясь то у него за спиной, то сбоку, то спереди. Рыцарь крутился, держа меч в вытянутых руках, раскачивая его вверх-вниз. Но ни один приём не брал змея.

«Хорошо, тогда я тебя заколю!» – смекнул про себя рыцарь и, прикусив губу, бросился в сечу. От каждого колющего удара тигр ловко отскакивал, пятился, упиваясь своей сноровкой.

Но в один из таких выпадов рыцарь выронил из рук оружие, и оно улетело куда-то за спину змея. Вот тогда-то и пришлось звать верного коня, скучающего в сторонке и ожидающего конца боя, чтобы убраться подальше от змея, пока оруженосец делает свою работу. Астра передал Умбре меч и поспешил покинуть поле битвы.

– Вперёд, мой верный конь Репрев! – скомандовал Умбриэль.

Репрев, вздохнув, нехотя оторвал зад от земли, отряхнулся и, состроив наигранно устрашающую гримасу, пушечным ядром полетел на тигра. Но за секунду до столкновения Алатар отскочил вбок, выбросил лапу в сторону несущегося на него Репрева, и, когда тот попытался в прыжке цапнуть бенгардийца за шею, тигр мягким, изящным движением схватил его под бока, перевернул на спину и прижал к осоту.

– Меня, значит, мутузить не запрещается? – проворчал, лёжа под Алатаром, Репрев.

– Репрева там не покалечьте! – выкрикнула Агния.

– Твой боевой конь теперь в моей власти! – злобно рассмеялся змей, не обращая внимания на жалобы Репрева. – Выбирай, рыцарь: оставишь своего коня на съедение мне или осмелишься вызволить его?

– Мы своих не бросаем! – бесстрашно воскликнул Умбра. Рыцарь, расставив ноги на ширину плеч, направил остриё меча прямо промеж глаз змея и набросился на него, издав боевой клич. Алатар тенью перемахнул через голову Умбриэля раз, другой – меч лезвием выстукивал по ребристой части набрюшника бенгардийской брони, как по рубелю.

Рыцарь гнал змея к лесу; пару раз игрушечный меч с отчётливым щелчком застревал между частями доспехов Алатара – тогда игра приостанавливалась. Но Умбра вытаскивал меч, и они продолжали. И продолжалась бы игра ещё очень и очень долго, пока все, кроме, конечно же, Умбры, не повалились от усталости или если бы Алатар не нащупал что-то холодное у себя под задней лапой, продолжая отступать от атак рыцаря. Воспользовавшись замешательством Алатара, Умбра яростно колошматил того палкой, предвкушая окончательную победу.

– Умбра, тихо! Прекрати! – жёстко осадил его Алатар и нагнулся над холмиком из пожухлых листьев, еловых веток и вырванных с почвой комьев травы с длинными, как волосы, корнями. Внимательно и осторожно обнюхав холм, тигр принялся медленно разгребать сор лапой, откидывая в сторону ветки и коряги. Как вдруг замер и проговорил перепуганным новым голосом:

– Беги!.. Игра закончилась, я не шучу, это уже не игра – беги скорее к Агнии!

На Алатара с узкой остроносой морды свирепо смотрели зелёные глаза. Лесной сор фонтаном ударил вверх – невиданный зверь вылетел из своей норы, засыпая Алатара песком и грязью. Теперь он мог хорошо разглядеть морду существа: она была похожа не то на мышиную, не то на собачью. Передние, растущие из груди, лапы были точь-в-точь как у льва, а задние – как у ящерицы; лапы, равно как и грудь зверя, и толстый мясистый хвост геккона с россыпью беловатых пупырышков, переливались золотисто-синей чешуёй. Всё остальное тело покрывала лоснящаяся угольно-оранжевая короткая шерсть.

Расправив свои крылья летучей мыши, гад завис над Алатаром. Но, выхватив взглядом скачущего на спине Репрева Умбриэля, зверь хищнически облизнулся и бросился за ними в погоню, голодно сверкнув глазами. Алатар подпрыгнул и, ухватившись за хвост существа, притянул его к земле. Но зверь отбросил хвост, и Алатар покатился с ним в обнимку в траву. Гад обозлённо обернулся на отвлекающего его от добычи тигра и отрастил себе новый хвост с той же быстротой, с какой потерял. Отведя крылья назад и набирая скорость, зверь продолжил преследование по земле. Но Алатар не думал отступать.

– Астра, уведи всех отсюда! – драл горло Алатар. Астра с Агнией бежали с холма навстречу Умбре с Репревом. Но Алатара, кажется, никто не слышал за рёвом летучей твари.

Алатар, раздвинув лапы, будто скользя по льду, выдирая когтями булыжники из земли, еле успел проскочить под крылом, со свистом разрезающим воздух в миллиметре от его головы. Поджавшись, он переместил вес к хвосту и, спружинив задними лапами, подпрыгнул так высоко, как только мог, повиснув на спине мышегада. Плотно прижимаясь животом к его суковатому, как коряга, позвоночнику, Алатар подтянулся на передних лапах, вжав голову в плечи, а задними, оттопырив с каждой лапы по среднему пальцу, как бы пришпорил гада. Гад, вскинув остроносую морду, разразился зовущим криком боли. Но на помощь ему никто из