К этому времени пигмеев уже начали выводить наверх.

Наверху в крепостном дворе я поманил к себе шамана, когда тот подошел и вновь брякнулся на пузо передо мной, сказал Сильфее, чтобы она передала тому мой приказ: раболепие только по моему приказу, а не по собственному хотению, иначе накажу за такое своеволие. Надо было видеть, с какой прытью подлетел шаман с брусчатки, и как сильно побледнел.

М-да, тронков уже давно нет, а страх от них остался. Хотя этому шаману может быть сто лет в обед, он еще помнит, что и как могли сделать тронки с любым живым созданием, а вот молодежь, так может статься, даже не вздрогнет. Это как в современной мне России при слове НКВД молодежь лишь скривится да выругается, а их деды и прадеды, все еще топчущие землю, вздрогнут и побледнеют, вот как этот шаман.

– Возьми воинов и с ними подойти к тем столам, – я ткнул в сторону длинного стола, сбитого из нефугованных досок на скорую руку вчера под вечер.

Когда старик в сопровождении самого цвета своего племени выполнил мое указание, я ткнул рукой в сторону стопок масок, ровных рядов духовых ружей и холодного оружия, начищенного так, что солнечные зайчики пускали во все стороны, и сказал:

– Каждый берет маски и оружие, а ты, шаман, иди сюда.

Выслушав перевод, старик еще больше ссутулился и доковылял до меня, вид при этом у него был такой, будто он на эшафот всходит. Даже не знаю, что ему там в голову пришло, но явно подумал он о нехорошем.

– Выбирай пятнадцать любых камней, старик, – я протянул ему тонкую пластиковую коробочку, где на внутренней тряпичной подложке лежали тикеры, всего чуть больше кристалликов разных оттенков. Удалось мне уговорить Медведя, чтобы наградить шамана чуть больше, чем десятью волшебными камешками.

Когда старик взял в руки коробочку и увидел горсть отборных сверкающих камней, то он весь затрясся. У меня от этой картины даже появились опасения, что он еще рассыплет камни.

– Благодарю, тронк’ра! Благодарю!

Для себя шаман отобрал тикеры с янтарным отливом и тут же прилепил их на смолу на кожаном ремешке, что опоясывал его левое запястье. К этому моменту воины племени уже забрали по комплекту снаряжения: две маски, плевательная трубка с набором игл, нож или тесак. На каждом духовом ружье уже имелся тикер, который вдвое увеличил точность и дальность полета иглы. До подключения волшебной батарейки я смог запустить бамбуковую иглу на семнадцать метров (точнее попал в мишень на таком расстоянии, сама же игла улетала на двадцать пять), а после установки тикера я поразил мишень с тридцати пяти метров. Правда, Александр-продавец в моем сне показывал лучше результат, но на то он и консультант-демонстрант. Думаю, пигмеи переплюнут меня вдвое по показателям, что весьма и весьма неплохо, и это даст превосходство им над нашими общими врагами, прислужниками кеметян.

После того, как воины племени вооружились, всех пигмеев вывели с полуострова на берег.

– Как тебя зовут, шаман?

– Я супиш По’Бча, тронк’ра.

– Супиш? Сильфея, уточни у него, что это значит.

Через минуту шши дала мне полный расклад. Супиш – это шаман племени, сиш – ученик шамана или очень слабый шаман, например, По’Бча имел все право таким называться до момента, пока не получил от меня сильные тикеры или если бы в племени оказался кто-то помоложе и умелее его. Эдьяр – вождь племени, самый сильный и опытный воин. Фуст – это тот, кого земляне называли элитными воинами, носившие кожаные браслеты всего с несколькими кристаллами.

– Слушай меня, супиш По’Бча. Этот берег теперь ваш, можешь выбрать себе любое направление, куда вести племя. Где-то там же бродят отряды наших врагов, слуги кеметян. Задача твоего племени заключается в том, чтобы уничтожать их при любой возможности, все джунгли вокруг крепости должны быть безопасны для моих людей. Если врагов будет слишком много или окажутся сильны, то пришлешь в крепость гонца, и тогда к твоим воинам присоединятся мои с грохочущим огненным оружием, против которого нет защиты даже у кеметян. И еще кое-что тебе стоит знать, По’Бча. Скоро я приведу еще одно племя, которое будет выполнять те же задачи, что и ты. Узнаешь их по оружию и маскам. Никакой вражды у вас между собой не должно быть, это ты уясни, иначе я уничтожу всех в твоем племени и найду новых помощников, это ясно?

– Да, тронк’ра, – старик тут же растянулся на земле, всем своим видом выражая покорность и согласие с моими словами.

– Можете нанести раскраску на маски и оружие, чтобы отличаться от союзников, – разрешил я, опасаясь, что однотипность может вызвать недопонимание и вражду у дикарей из разных племен. – И еще раз говорю: если появятся проблемы, с которыми не сможете сами справиться или решение потребует слишком много времени, то приходи в крепость, По’Бча. Я выслушаю и подумаю, что делать.

Выпроводив в джунгли одно племя дикарей, я отправился за вторым. Встреча с ними прошла практически под копирку, что и первая. Разве что, вместе с шаманом – супиш Ть’Лах – на земле передо мной валялся и вождь – эдьяр До’Сэш. Награды и разговор с ними прошел по тому же плану. Из очередных отличий стоит отметить, что тикеры Ть’Лах выбрал с зеленоватым оттенком.

Разобравшись с дипломатическими миссиями, я отдал Медведю оставшиеся кристаллы и решил остаться в крепости на тот случай, если у союзников сегодня-завтра возникнут вопросы ко мне или они найдут тот отряд врагов, которые отрезали нашим охотникам головы. Думаю, что те окажутся не по зубам нашим пигмеям, и придется создавать совместный отряд.

– Здравствуй, Егор Васильевич, сколько лет, сколько зим!

– Здравствуй, Медведь.

Мужчины крепко обнялись.

– С трудом поверил, когда мне сообщили, что ты лично решил прибыть ко мне, – сказал Егор Васильевич Максимов, глава одного из трех самых сильных анклавов землян в новом мире. В свои сорок девять лет он выглядел не старше сорока. Внешность у него и вовсе была примечательная: неискушенный наблюдатель запросто стал бы утверждать, что встретил известного советского актера Авилова. Сходство между этими двумя мужчинами было поразительное.

– Отлично выглядишь, Егор. Смотрю, должность большого начальника и наличие команды целителей в поселке помогает держать себя в тонусе, – подмигнул ему Медведь.

– Приходится пользоваться должностными преимуществами, а иначе никаких сил на управление не хватит, – развел руками тот. – Пошли ко мне, отдохнешь с дороги, расскажешь о своем житье-бытье, шепнешь, зачем лично прибыл сюда.

В поселке, обнесенном высоким частоколом из обожженных и заостренных сверху бревен, Максимов занимал небольшой двухэтажный дом с крошечным земельным участком. Наверное, чуть ли не единственный огородик из всех жителей поселения имелся у его главы. Нормальных домов было немного, в среднем из десяти строений два всего могли претендовать на гордое звание коттеджа или избы, прочие были обычными бараками.

– Неплохо вы отстроились. Честно признаюсь, что удивлен такому размаху, – сказал Медведь, вертя головой по сторонам. – А что народа так мало?