- Да. Вечером следующего дня мы стояли на оборонительной стене и провожали взглядом садившееся за море солнце. Очевидно, под воздействием этого чудесного зрелища Иоланда решилась излить мне душу. У девочки и правда случилась первая любовь. Каким-то немыслимым образом Родриго сумел передать ей записку в Ренне, в которой предложил встретиться в аббатстве Мон-Сен-Мишель. Девушка согласилась, отпросилась у отца и приехала в обитель в октябре.

- Очень удобно, - кивнула Бланка, натягивая поводья загарцевавшей лошади.

Животным не нравилась столь длительная остановка. - Авранш рядом, Родриго мог приехать в любой момент. А то, что девушка после расторгнутой помолвки так долго находится в монастыре, никого не удивляло.

- Согласна. Родриго устроил все очень умно. Но вернусь к своей слежке. Я подсмотрела их встречу… Не могу говорить об этом без слез: сияющие глаза, нежные прикосновения, робкие поцелуи. Они упивались каждым мгновением своей любви, которая - оба прекрасно это понимают - не имеет права на будущее.

Дамы вновь пустили коней шагом. Судя по длинной паузе, Бланку потрясла неожиданная любовь молодых людей, которая может обернуться бедствиями для многих. «Сияющие глаза и робкие поцелуи» ничуть ее не задели. Без тени улыбки она приступила к допросу:

- Вы пытались поговорить с Родриго?

- Признаться, что я за ним следила? Ни за что! Иначе навсегда потеряю его доверие. Я пыталась вызвать Родриго на откровенность еще до своей поездки в аббатство, но он упорно отнекивался. Про портрет, висящий на шнурке у него на шее, сказал, что просто забыл отдать; носит, чтобы при первом удобном случае вернуть.

- Вы считаете, что они уже преступили запретную черту?

- Ох, не знаю! Очень надеюсь, что нет! Иначе Моклерк убьет Родриго.

- Не просто убьет, а медленно, с пытками и мучениями. И никто не сможет за него заступиться, даже я! Древние кутюмы, поощряющие месть, тем более месть за поруганную честь незамужней дочери, самые прочные! Королевские законы их еще нескоро сломают. Где сейчас Иоланда?

- Уехала к отцу еще перед Рождеством. Но влюбленные могут придумать (если уже не придумали) дюжину других способов для встреч.

Бланка ухмыльнулась:

- Вот когда посетуешь на чрезмерные умственные способности Родриго. А я как раз подыскала ему прекрасную партию. Ждала письменного разрешения от родственников невесты и уже собиралась порадовать жениха…

- Думаю, пока что лучше не говорить ему об этом. Несмотря на кажущуюся мягкость, он в некоторых вопросах проявляет удивительное упрямство. Не ставьте меня в неловкое положение: я умру от стыда, если он ответит отказом на ваши старания.

- Конечно, не буду! Я тоже самолюбива. Зачем ставить под удар собственную гордость, заранее зная результат? - криво ухмыльнулась Бланка и жестко закончила: - Немедленно отзовите Родриго из Авранша. Впрочем, я сама скажу об этом Габриэлю.

* * *

Бланка наслаждалась ужином в семейном кругу своей конфидентки. Дети, наспех поев, умчались решать очень важные, только им известные дела, а взрослые под нежную мелодию обсуждали самые обычные житейские вопросы.

Королеве нравилось гостить в Эспри. Любящие супруги создавали атмосферу приятного душевного комфорта, по которому она очень тосковала после смерти мужа. К тому же ее гостеприимно принимали здесь не из-за корысти (она это твердо знала), радовались не королеве, а именно ей - женщине по имени Бланка.

Ко всем прочим удовольствиям Бланка с наслаждением нежилась в здешнем роскошном бассейне, напоминавшем виденные ею в детстве мавританские купальни. Мало того, камеристка Сабины оказалась прекрасной массажисткой (Габриэль показал ей несколько приемов, запомнившихся ему еще с арабских бань). Бланка с удовольствием подставляла под сильные пальцы Манон расслабленное после горячей воды тело. Вот и сейчас на ужин она пришла после водных процедур, вся наполненная приятной истомой. Глаз королевы радовало абсолютно все: роскошный зал с массивной серебряной посудой на столе, мириады свечных огоньков в бронзовых канделябрах и люстрах, красивые хозяева, слушающие приятную музыку, - на балкончике странствующий трувер удивительно чистым голосом выводил нежное[74]. Бланка усмехнулась: труверу, нашедшему приют в этом уютном замке, тоже повезло. Он может до весны предаваться любимому занятию, не тревожась о хлебе насущном.

…Она очнулась от грез и вновь включилась в беседу. Габриэль, громко смеясь, рассказывал о Леванте, точнее о том, что почувствовал, когда увидел дамасскую розу в мозолистой лапище тамплиера.

- Контраст был разительным. Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. А когда он, закатив глаза, еще и понюхал цветок, мне пришлось резко закашляться в кулак. Кстати, те розовые кусты прижились?

- Конечно, и эти цветы растут уже во многих французских садах. Вельможи королевства дерутся за каждый новый саженец привезенной тобой розы, - ответила за королеву Сабина. - Я не раз тебе об этом рассказывала!

- Неужели? - Габриэль искренне удивился. - Не помню.

- Так же, как я не помню, сколько стрел в колчанах твоих лучников. А ты наверняка не раз рассказывал мне о подобной ерунде.

- Ерунде? - Габриэль захлебнулся возмущением.

Бланке захотелось вставить реплику в их смешную перепалку, но вошел мажордом и доложил о прибытии королевского гонца. Сердце королевы забилось в тревоге.

- Похоже, пришел конец моему безмятежному отдыху.

Предчувствие не обмануло ее. Прочитав послание сына, она погрузилась в мрачные размышления.

- Что-то случилось, ваше величество? - прервала затянувшееся молчание Сабина.

- Да, случилось. Я рассчитывала, что у меня в запасе еще месяц-полтора, но Моклерк не дал мне этого времени. - Бланка взглянула в полные искренней тревоги глаза хозяев замка и изложила суть: - Союзники Пьера вторглись в графство Шампань. Еще осенью, используя письмо Алисы Шампанской с заявлением о правах на владения Тибо, герцог легко собрал новую коалицию. Бароны охотно поддержали претензию Алисы.

- При этом на саму Алису им глубоко наплевать, - негромко протянула Сабина.

- Зато есть прекрасный повод вновь выступить против меня, только не в честном противостоянии, а исподтишка, разоряя моего верного вассала.

Все замолчали, обдумывая печальную новость. Габриэль первым нарушил тишину:

- Насколько я понимаю, граф Булони Филипп Юрпель напал с севера? Кто еще выступил?

- Не поверите - герцог Бургундский!

- Он же пару лет назад женился на дочери Робера де Дрё! - воскликнула Сабина.

- Вы забыли: она еще и дочь Аэнор, и мать имеет на нее сильное влияние, - ухмыльнулась Бланка. - Уверена, они вместе подбили герцога Бургундского выступить против Тибо.