собой манастрел. После третьего взрыва, когда в огненном шаре исчезла последняя выделенная батальону для задания машина, Шонбин почувствовал, как что-то ударило его по голове, и упал на землю, быстро теряя сознание.

Когда он пришёл в себя, на окрестности уже опустилась ночь. В чистом от облаков небе издевательски мерцали звёзды, словно напоминая о произошедшем. Напрягшись, Шонбин приподнялся и сел, после чего огляделся по сторонам. Но не увидел вокруг ничего, кроме обломков, тел и исковерканной взрывами земли. Где-то на краю поля, как ему показалось, горели какие-то огни. Скорее всего, это был лагерь батальона. Точнее, того, что от батальона осталось.

Не без труда встав на ноги, Шонбин посмотрел в сторону тёмной полоски проклятой городской стены, до которой они так и не смогли дойти. Как и до этого, на ней не было заметно и следа беспокойства. Лишь редкие отсветы караульных фонарей.

Отвернувшись, он медленно побрёл прочь, стараясь не споткнуться. Раз уж он выжил, надо добраться до лагеря. Командование наверняка уже запросило подкрепление и новую технику, чтобы воздать по заслугам долбаным демонам… А смогут ли они? Что они, простые солдаты, могут противопоставить той мощи, что играючи разделалась даже с автоматонами? Шонбин вдруг понял, что он не хочет в лагерь. Он хочет просто уйти подальше отсюда и где-нибудь затеряться.

Не он первый был дезертиром и не он станет последним. В демоническом поселении его, конечно, не примут, но он слышал, что где-то есть бандитские шайки, состоявшие из беглецов с обеих сторон…

Всё же споткнувшись, он чуть не упал на чей-то труп и случайно зацепился взглядом за порванный вещмешок, валявшийся неподалёку. Хотя это был стандартный рюкзак имперского солдата, что-то подсказало ему, что это именно его рюкзак. И, взяв его в руки, Шонбин увидел на том именную бирку.

Он был жив. Он остался при руках и ногах. И это, как показалось ему, было отличным поводом выпить. Вытащив из недр вещмешка чудом уцелевшую бутылку, он выбил пробку из горлышка и принялся жадно пить, не остановившись, пока не осушил её до дна.

— Аааргх! — рявкнув в сердцах, Шонбин выбросил опустевшую бутыль и принял решение.

Он уходит. Он больше не хочет снова оказаться на подступах к этому городу. Не хочет стать тем, кто окажется в первых рядах, принимая на себя удар испепеляющего луча.

Отвернувшись и от лагеря, солдат вытащил из рваного рюкзака уцелевшую часть пайка и зашагал на север, поглядывая по сторонам в надежде подобрать с какого-нибудь тела целый вещмешок и припасы. Если у него будет запас еды, он…

По спине солдата вдруг пробежал холодок. Он неожиданно понял, что тут есть кто-то ещё и, кажется, он смотрит прямо на него. Резко обернувшись, Шонбин, к своему удивлению, увидел неподалёку маленькую девочку в пышном платье. Она стояла на обломке автоматона и с любопытством глядела на него, сверкая загадочными рубиновыми глазами.

Восемью глазами.

Сердце солдата бешено застучало. Едва ему стоило встретиться взглядом с таинственной девочкой, как инстинкты просто взвыли, требуя бежать со всех ног и неважно куда, лишь бы подальше от неё. Но ноги не слушались и предательски дрожали.

Попытавшись сдвинуться с места, Шонбин лишь позорно шлёпнулся на землю и судорожно попытался отползти подальше от пугающей девочки.

Но та в один прыжок оказалась прямо возле него и хихикнула. После чего сделала изящный книксен, приподняв подол платья, и солдат расширившимися от страха глазами увидел, как из под него, тускло поблёскивая, выскользнула пара паучьих лап с длинными клинками на концах.

Глава 20. Только глаз да глаз

Я не был до конца уверен в том, что явление Мурзика действительно оказалось воздействием воли Мастерских дайсов, но, как минимум, теперь у меня имелись хоть какие-то шансы сгладить конфликт с Азарат.

К моей огромной радости, халис не стал артачиться или убегать, а, кажется, двинулся нам навстречу, начав спрыгивать со стены по уступам и обломкам. Отлично, отлично. Иди сюда, харя!

— Азарат, смотри! — заорал я уже обычным голосом, без магического усиления. — Видишь шерстяного засранца впереди? Это он во всём виноват, а не я!

— Надеешься спихнуть вину на какого-то монстра?! — раздалось за спиной. — Ты просто смешон!

— И не спихиваю я ничего! Мне об этом Богиня поведала! Ты не веришь словам Богини?! Тогда иди и допроси эту тварюгу впереди!

Прости меня, Легри, за эту маленькую ложь. Но это ложь во спасение твоего бесценного апостола!

Вот только со своим предложением я вступал на довольно тонкий лёд. Если халис сболтнёт что-то не то, вместо решения я получу ещё большую проблему! А ведь он наверняка сболтнёт, ещё и встрече обрадуется, небось! Вот блин! Кажется, я сделал только хуже! Неужели на дайсах выпал провал? Зная свою удачу, даже не удивлюсь!..

Так, а что делать-то теперь?! Свернуть в сторону и попытаться избежать встречи с Мурзиком? Нет, Азарат тогда точно решит, что я воду мучу, а…

А…

А?..

А с чего я вообще решил, что они друг друга поймут?

Антоха, ты что, совсем хлебушек?! У тебя тут халис и драконесса! Твари не просто из разных монстрячьих сословий, но ещё и из разных видов! Ты-то со своим «Полиглотом» понимаешь всех и каждого, но они — явно нет! Если Азарат, кажется, ещё способна говорить на общетельварском в своей гуманоидной форме, то вот за Мурзиком подобные таланты не замечены и без автопереводчика он явно говорит только: «Раааааар!!!!». Даже близко не будет походить на драконье: «РРРРРЫЫЫЫААААААРРРР!!!!!!».

В общем, если всё подытожить… Надо продолжать бежать!

Особенно учитывая тот факт, что ощущение жара за спиной настигало меня куда быстрее, чем приближалась полуразрушенная городская стена, а вместе с ней и спустившийся на землю Мурзик.

— Забавно! — ожидаемо воскликнул пушистый засранец, стоило мне оказаться достаточно близко. — Не знал, что вы здесь, Владыка! Узнали, что мы отыскали Великую Мать? Ваш приказ помог нам обрести счастье! Счастье это забавно!

Кинув быстрый взгляд за спину, я не заметил у Азарат каких-либо признаков того, что она поняла хоть слово из сказанного трёхглазым монстром.

И это было хорошо. И это было замечательно. Потому что тот с первых же фраз ляпнул то, чего драконессе слышать вообще не следовало!

Но, раз уж дела обстоят именно так, грех было не прикинуться валенком и продолжить гнуть свою линию. Хуже от этого, как только что выяснилось, всё равно не будет.