— Убрались все! — рыкнул он на ее прихвостней.

И уставился ей в глаза. Прозвучало резко, что-что, а страху Гумеш умел нагнать. Какими бы крепкими не были у женщины нервы, она напряглась. А он язвительно расхохотался.

— Боишься остаться со мной один на один, царица? — спросил вкрадчиво и поцокал языком. — Что, Алтын, страшно?

Конечно ей было страшно! Ведь она всего какая-то человеческая самка, возомнившая себя царицей. Женщина медленно выдохнула, глядя на него, и встала.

Красивая рука, украшенная золотом, взметнулась. Голос прозвучал твердо.

— Оставьте нас.

Наги тут же зашипели и ощерились, а тот плюгавый наг и вовсе взвился у ее ног:

— Госпожа, тебе нельзя оставаться с ним один на один!

— Ер-Ге, я царица, — спокойно проговорила она. — И мне лучше знать, что можно, а что нельзя.

И снова повторила:

— Оставьте нас.

Наги убрались, но крайне неохотно. Царь пернатых смотрел им вслед, сложив на груди руки, презрительная улыбка кривила губы. Они чудовищно раздражали его, но всему свое время.

Наконец они остались одни. Он не мог не признать, что женщина была хороша, настоящая красавица. Гумеш хмыкнул и стал обходить ее кругом. Ему надо было приглядеться, как следует рассмотреть свой подарок.

Однако дерзкая самка не стала ждать, пока он удовлетворит любопытство. Она не спеша пошла вперед, прямо к его креслу, обтянутому кожей нага. И села в него. Гумеш смотрел ей в след и не знал, восхищаться или гневаться? Она раздражала и возбуждала его одновременно. Победил интерес.

Развернулся и подошел к ней, неспешно впечатывая шаги в пол. Остановился так близко, что его ноги почти касались ее коленей. Красавица сидела, опустив руки на подлокотники, ровно, как будто палку проглотила.

А за маской спокойствия в ней чувствовалось напряжение. Он знал, что означает этот блеск глаз и ускорившееся дыхание. Ситуация заставляла ее нервничать и заводила одновременно.

Гумеш почувствовал мгновенный отклик. Он уже не помнил, когда ощущал нечто подобное. Ай да человечка!

Медленно, едва касаясь, провел гладкой рукоятью плети по ее руке. И уловил реакцию. Зрачки расшились, едва заметная дрожь побежала по коже. Он тут же подался к ней.

Чтобы получить взгляд как удар и услышать холодное резкое:

— Чего ты хотел?

Мужчина усмехнулся, придвигаясь еще ближе. Гладкая, оплетенная мягкой кожей рукоять плети поползла по ее руке вверх.

— Я хочу получить свой подарок, — проговорил он.

И протянул руку, желая взять ее красивое лицо за подбородок.

— А я нет, — она ловко вывернулась и взглянула на него с вызовом.

А потом встала и пошла к выходу.

— Стой! — рыкнул василиск.

Еще ни одна из человеческих самок не смела уходить от него без разрешения. Однако она и не подумала остановиться, как будто не слышала приказа. Василиск мгновенно оказался рядом и ухватил ее за предплечье. Они так и застыли уставившись друг на друга.

— Я сказал, стой! — приказал он, наступая.

— А то что?

Строптивая самка, дикая! Гумеша неожиданно увлекла эта игра даже больше, чем он мог себе представить.

— Выпорю, — склонился к ней и придвинулся ближе.

Но женщина снова вывернулась и пошла к выходу, Он дал ей отойти, а потом лениво проговорил, скрестив руки на груди:

— Что, царица, поджала хвост? Страшно? Я был уверен, что ты сбежишь.

И тут она развернулась, фыркнула на него и пошла дальше. Все-таки сбежала. Гумеш шумно выдохнул и хлестнул плетью по полу, а по губам скользнула улыбка.

Его проигнорировали, но, как ни странно, ему понравилось.

***

Единственное, чего хотелось Алтын, так это вернуться и заставить его проглотить свои слова. Однако она гордо и неспешно удалилась, потому что так было правильно.

Как же она злилась! Каков наглец. Смел ее касаться!

С ним вообще невозможно говорить нормально, все на грани. Но в этой игре было то, что заставляло ее чувствовать себя живой. Огонь, яд, соблазн. После серой скуки однообразных дней это… бодрило!

Оставшись одна в своих покоях, царица сидела у зеркала и смотрела на себя. Однако видела она в отражении другое. Завораживающе прекрасное лицо, горящие жадным огнем глаза и издевательскую улыбку.

Гумеш. Пошляк и гад.

Она бы солгала себе, сказав, что этот мерзавец не привлекал ее. Привлекал, еще как привлекал! Он был силен. Так силен, что от его магии и энергетики у нее сладостью пощипывало кончик языка. Настоящий монстр, притягательный, жестокий и коварный.

А ее защищает от него только амулет на шее, да женское упрямство.

Сейчас она царица, это так.

И все же Алтын не могла не понимать, насколько ее положение шатко. Да, у нее есть свита, та самая, что ей У-Лэншшш дал. Но понимала она и то, что пока еще все просто не пришли в себя. Василиски помалкивают, потому что ошарашены. А наги всячески выказывают ей преданность, потому что в этом логове врага она единственный гарант их безопасности.

И как скоро все это перейдет в другую стадию?

Как скоро все они станут сговариваться за ее спиной? Трудно придется ей тогда. Однако и это не слишком пугало Алтын. Она смогла бы удержать их всех в узде, где силой, где хитростью, где жестокостью, где лаской.

Если бы в дело не вмешался Гумеш.

Это полностью изменило расклад. Алтын не сомневалась, что ей придется люто воевать с ним. Но воевать можно, если только ты сильнее, а она сильнее не была. Сегодняшний день показал это.

Да. Она хотела власти, хотела отомстить всем, кто когда-то ее обидел. Хотела стать царицей, потому что это был ее удел по праву. Но! Хотела ли она крови, войны на уничтожение? Войны с сомнительным исходом? Нет.

Значит, остается хитрость.

«Заставь его полюбить тебя, и станешь счастливой», — сказал ей тогда черный наг.

Какая женщина не хочет быть счастливой?! И для этого ей нужно всего лишь покорить одного мужчину. Алтын невольно усмехнулась своим мыслям. Почему нет?

Сегодняшний день показал многое.

Гумешу нравятся игры? Ей тоже нравились игры. И здесь у нее есть против него неплохое оружие. Женское.

Проще действовать, когда решение принято. У нее даже созрел план действий. И да, в этой войне она собиралась победить. Но…

Заставить мужчину влюбиться и не влюбиться самой.

Вот где была главная опасность.

***

С того момента жизнь в царстве василисков потекла по-новому.