Разумеется, адвокат использовал другие выражения, но нелепица выходила та же.

Чтобы не смеяться в голос, решала задачки по арифметики. Она всегда давалась мне тяжело, печальная мина обеспечена.

Успела дойти до умножения дробей, когда судья позволил мне изложить свою точку зрения.

Мельком глянула на Эрика и его попашу. Напряжены, ждут подвоха. Правильно ждете, милые, я не зря молчала, не швыряла огнем как обычно.

Поднялась.

Мэтр Олоний на мгновение крепко сжал мою руку. Успокоила его взглядом: комедий не намечается, только трагедия.

— Ваша честь, — голос мой чуть подрагивал — я умело вжилась в роль, — мне прискорбно слышать все то, что здесь было сказано. Особенно в свете тех обещаний, что подвигли меня приехать в столицу, искать встречи с лордом Эриком Марлоу. Признаю, в случившемся есть моя вина. Мне следовало бы сразу догадаться, между нами не может быть ничего общего, но, как любая девушка, я верила в сказки. А еще честному слову человека благородного происхождения. Вот, возьмите!

Протянула связку бережно сохраненных писем.

— И составьте свое суждение и о моей нравственности, и о том, кто из нас двоих являлся соблазнителем.

— Протестую!

Раскрасневшийся адвокат папаши Эрика едва не брызгал слюной.

— Эти… Эти письма — подделка!

— Откуда вы знаете, что это письма? Откуда вам известно их содержание? — вступил в бой мэтр Олоний.

— Но ваша подзащитная только что сама…

— Моя подзащитная лишь попросила приобщить к суду некую улику или улики.

— Не делайте из меня дурака! Айла достаточно пространно намекнула на сделанное сыном моего подзащитного предложение, предложение, даже мысль о котором нелепа!

— Вовсе нет. — Я твердо выдержала его гневный взгляд. — Вы юрист и должны точно воспроизводить формулировки. Я говорила о неком честном слове, каком именно, додумали вы сами. Или, как утверждает мэтр Олоний, вы действительно что-то скрываете от суда?

Когда целыми днями вертишься в Уголовном департаменте, волей не волей нахватаешься канцелярских оборотов.

Выдав заковыристую короткую речь, довольная собой, опустилась на место.

А вот адвокат доволен явно не был, наоборот, посылал всех и вся к демонам.

— Протест отклоняется, — музыкой прозвучало для моих ушей. — Суд объявляет перерыв, чтобы ознакомиться с новыми уликами.

И потянулись долгие минуты ожидания…

Пока я мирно болтала с мэтром Олонием на отвлеченные темы, скамья обвинения бурлила. Отец и сын явно не сошлись во мнениях. Закончилось тем, что, вырвавшись из цепкой хватки родителя, Эрик направился ко мне.

— Что делать? — шепотом спросила мэтра.

— Выслушать. Если предложит примирение, соглашайтесь.

Соглашайтесь! Да мне ему… Впрочем, если уж начала новую жизнь, то начни ее правильно.

— Джульетта…

Эрик робко закашлялся. Ну прямо невинная овечка из речи адвоката!

— Да?

Сделала вид, что только сейчас его заметила.

И ни капельки не хочу превратить в козленочка. Хотя тут мое хотение разбивалось не только об Уголовное уложение, но и скромные возможности. Это в древности необразованные ведьмы бесконтрольно видоизменяли население, а теперь все строго по учебному плану и должностной инструкции.

— Джульетта… — Он сделал поверхностный вздох и через плечо глянул на отца. — Я… Я не хотел до этого доводить.

Сижу, молчу, жду примирения.

— Я… Ты тоже нехорошо поступила!

А как все начиналось! Опять Джульетта виновата.

Но «тоже» — уже прогресс, вдруг я недооценила побитого молью принца.

— И готова публично извиниться.

А ты думал, снова гадостей наговорю? В суде? Нет, милый, я ученая.

— Прямо в суде готова и выплатить штраф. Ну и бесплатный антидот сварить, хотя… — Мельком посмотрела на рот Эрика. — У вас синева уже сошла, у леди Елизаветы тоже скоро должна.

— Ты изменилась!

А вот и зубы прорезались.

Люди не меняются, меняются только маски.

Пожала плечами:

— Стала взрослее?

— Другой.

Перевод: я не добился нужной реакции, поэтому удаляюсь. А мог бы обойтись без скандала… Ничего, грабли и для дворян полезны, лоб не расшибет.

Удар действительно вышел знатный, особенно по самолюбию.

А следовало бы знать, что влюбленные девушки хранят письма возлюбленных под подушкой, перечитывают долгими бессонными ночами, а не воровато сжигают в печке. Но кто с кем общался, тот на то поведение и рассчитывал.

Как вытянулось лицо лорда Монфея! Беднягу аж перекосило от осознания моей честности и порядочности. Он столько денег на адвоката потратил, а неразборчив в словах и связях оказался сыночек. Сдается, сразу за дверьми зала суда Эрик получит сочную оплеуху, а то и вовсе с треском вылетит из завещания. У дворян с этим просто: развелся с постылой женой, купил себе молодую — и снова отец.

Меня наказание тоже не обошло стороной, но я морально подготовилась. Подготовиться материально, к сожалению, не получилось, однако мэтр Олоний обещал помочь, беспроцентно ссудить нужную сумму на неопределенный срок.

— Деймон потом отдаст, — беззаботно отмахнулся он.

Нахмурилась:

— С чего бы?

У нас отношения только начались, он мне не муж, чтобы долги оплачивать.

Мэтр Олоний многозначительно улыбнулся и толкнул локтем в бок:

— Самое интересное пропустите!

Я? Да никогда в жизни! Когда еще представиться случай поставить на колени дворянина? В переносном смысле, по суду извинения приносились стоя, но я потребую еще в письменном виде, над кроватью в рамочку повешу. Свои произнесла на удивление легко — отболело.

После… После я поехала не праздновать, а на работу. Тяжела участь отбывающей наказание практикантки! Сердце грела лишь грядущая совместная поездка с Деймоном на выходные, где мы планировали придаться разнузданной страсти. В первый раз, между прочим, что бы там обо мне ни думали. А думали, как оказалось, всякое, еще и щедро делились с окружающими.

— Вот!

Закачавшая внутрь очередную порцию змеиного яда Эльвира вручила мне письмо.

— Там еще второе есть, но, ладно, пожалею. Не все сразу.

— Нет уж, давайте оба!

Гадая, что еще могло случиться, забрала конверты. Один со штемпелем академии, второй от родителей. Волнуются, наверное, как я, пеняют на недостойное поведение, помешавшее провести с ними каникулы. Все оказалось гораздо хуже…

— Деймон, ты это видел?!

Вихрем ворвалась в кабинет и сунула под нос некроманту письмо. Он недовольно глянул на меня, прошипел:

— Осторожнее! Ты едва не уничтожила улики.

Те песчинки и кусок грязной ткани на бумажке?

— Боюсь, скоро кое-кто другой уничтожит тебя, а ты о грязи с кладбища думаешь.

К счастью, мы были одни, выбирать выражения не приходилось.

Кабинет Деймона, секретный оплот следствия имперского масштаба, достался мне в качестве довеска к сердцу его владельца. Пусть из моего тут пока была только сумочка, но я намеревалась со временем застолбить помещение, изгнав из него лишний элемент — не в меру языкастого сменщика Деймона.

Сейчас дело тоже