И я ему поверила. Не мог он врать на крыше собственного университета.

Некоторое время мы молчали, просто стояли и смотрели друг на друга. Глупо! Мне простительно, сам мэтр Олоний подтвердил, что у меня ветер в голове, но Деймон! Или это я на него дурно влияю?

— Что ты так на меня смотришь?

Некромант сразу посуровел, наморщил переносицу.

— Да так… Товар изучаю. Все же двадцать восемь — это возраст, вдруг через год морщины пойдут, волосы выпадут? А я девушка молодая, мне нельзя рисковать. Так что заранее предупреди, если облысение уже началось, тогда и связываться не стану. Найду себе юного абитуриента и закручу с ним любовь.

Деймон сначала шумно засопел, прищурился, а затем расслабился, фыркнул. Понял, я озвучила мужской перевертыш. Не всех мужчин, справедливости ради, а неотразимых красавцев, пачками отвергающих всех, кто старше их хотя бы на минуту. Всем известно, женщины как молоко, только созрела, а через час уже прокисла.

— Погуляем?

Устав стоять, потащила Деймона вдоль парапета, придерживаясь за его плечо, взгромоздилась на самый верх.

— Я лечу!

Раскинув руки, закрыла глаза, подставив лицо ласковым порывам ветра.

Любовный жар улегся, его место заняло небывалое спокойствие. И ощущение правильности. Все именно так, как должно быть: я, крыша, Деймон… Можно и без крыши.

— Рисковая ты!

Ворчит для порядка, а сам запрыгнул на соседний каменный блок.

— Осторожнее! — пришло мое время волноваться. — Упадешь, империя потеряет ценного сотрудника.

— Как скажете, айла!

Заставив напоследок мое сердце сжаться от страха, Деймон спрыгнул на крышу. Ловко, не покачнувшись, а ведь она покатая!

— Позер!

Сама слезла аккуратно, перестраховываясь. У меня завтра суд, нельзя допустить, чтобы Эрик и его семейка порадовались из-за моих увечий, им положено только плакать. Долго и кровавыми слезами.

— Эй, вы там! А ну слезайте! — послышался снизу суровый мужской голос.

Следом резко вспыхнул кристаллический ручной фонарь, силясь осветить наши силуэты.

— Попались! — задорно констатировал Деймон.

Складывалось впечатление, будто для него это веселая игра, а встреча со сторожем — щекочущее нервы приключение. Воистину, я его заразила, испортила хорошего человека, надо срочно лечить.

— Идем!

Потянула Деймона к слуховому окну. Не хватало, чтобы на него составили протокол! Вот позор-то! И, самое главное, повышение отдадут другому, а этого я допустить не могла. Не из корыстных соображений — из соображений справедливости. Человек мужественно пришел преподавать в академию, терпел меня, мои зелья, ни геллера не получил за сдачу в наем мансарды, он заслужил награду. Себя, конечно, тоже подарю, даже на ленточку по такому случаю потрачусь, но любовные утехи на хлеб не намажешь и горделиво соседям не предъявишь.

Но я не была бы ведьмой, если бы просто предложила бегство:

— Спрячемся в какой-нибудь аудитории и переждем. У меня шпильки есть, замок открою.

И два нашкодивших подростка пятидесяти лет отроду на двоих, хихикая, вприпрыжку скрылись от возмездия.

Глава 25

Синенькая юбочка,

Ленточка в косе.

Кто не знает ведьмочку?

Ведьму знают все.

Подружки на шабаше

Соберутся в круг.

Как колдует ведьмочка!

Лучше всех подруг.

Кружится и юбочка

И ленточка в косе,

Кто обидел ведьмочку,

Все лежат в росе.

Задорная детская песенка кружилась в голове, когда я, сама серьезность, скромность и невинность, входила в зал заседаний.

Видимо, семейство Монфей опасалось фейерверка эмоций с моей стороны, раз добилось закрытого судебного представления. В последний момент передумало. А еще утверждают, будто у людей без дара интуиция слабо развита!

Отсутствие зрителей меня чуточку расстроило, но тесное общение с Деймоном тлетворно на меня влияло, я согласилась не размазывать Эрика по мостовой тонким слоем. Ему еще со своей Елизаветой как-то жить, пусть ограничится красными ушами. Пожалеть, убогого, надо: без любви, без перспектив, с синим языком. С высоты своего счастья мне нетрудно.

Деймон со мной не пошел, сослался на то, что его присутствие могут истолковать превратно, поэтому меня сопровождал мэтр Олоний. Вот уж кто вне подозрений! Хотя от папаши Эрика всего можно ожидать, вдруг он мне связь и с фонарным столбом припишет? Вот он сидит, такой важный, думает: как сейчас даст больно! Только можно ведь и промахнуться, самого себя щелкнуть по носу.

Вручила повестку секретарю и вежливо поздоровалась с судьей:

— Ваша честь.

Даже книксен сделала.

— Мой защитник, — представила спутника. — Достопочтенный мэтр Герберт Олоний, магистр магии и профессор уголовного права.

О последнем узнала по дороге в суд, но преподнесла все так, будто изначально воспринимала его как защитника, а не моральную поддержку.

Зато теперь понятно, отчего Деймона на уголовщину потянуло — учитель прельстил рассказами об убийственной романтике.

— Кхм…

Судья переглянулся со старым лордом, будто спрашивая совета, как поступить в непредвиденной ситуации.

Ай-ай, господа, рассчитывали вчетвером раздавать одну бедную девушку! Эрик с папенькой явились с адвокатом, чем я хуже?

Только лорд Монфей открыл рот для выражения бурного протеста, как мэтр Олоний ловко подсунул судье под нос лицензию и диплом со всеми печатями. Сдается, он и перо феникса из рукава выудил, если понадобилось. Не человек, а воплощение Двуликого какое-то!

— Все в порядке, — с видимым сожалением, обращаясь к хмурым обвинителям, констатировал судья и вернул мэтру бумаги. — Можете занять свое место рядом с подзащитной.

Цок-цок.

Голову прямо, на Эрика не смотрим, рож не корчим. Пару раз вздохнем — и глазки в пол. Идеальная мать, женщина и возлюбленная, ходячая добродетель.

— Итак, все стороны в сборе. Заседание объявляю открытым!

Стук молотка подал сигнал к первому акту пьесы. В ней адвокат обвинителя в красках живописал злодеяния особы, едва не погубившей лучшего представителя имперского общества. Я аж заслушалась и прониклась отвращением к мерзкой ведьме, вылезшей на минутку из пучины разврата, чтобы отравить наивного Эрика. Правда, оставалось загадкой, как он не разглядел печати порока на ее челе. Но ему простительно: всего двадцать три годика, а тут цельная ведьма, соблазны… Потом, конечно, он осознал свою ошибку, но коварная я приставила нож к горлу и потребовала на себе жениться. Ну и чашечку чая, чтобы подсыпать туда приворотное зелье. Эрик оказался кремень, быстро сделал предложение другой. Тогда зловредная ведьма надумала его извести. И переписать его имущество на себя — это я уже сама мысленно добавила. Если уж злодействуй, то до конца. Героические усилия врачей спасли влюбленных, но оставили шрамы на их теле и репутации. Елизавета, между прочим, тоже в благотворительности принять участие хотела, а Эрик — подобрать на том же балу невесту номер два, если с первой любовь сдуется. Компенсируй, мол, Джуди