ведь и заключалась суть учений? Или вы хотите сказать… — эльф буквально окаменел, ожидая ответа и стиснув зубы так, что на скулах отчетливо проступили желваки.

— Один из телохранителей, отыгрывавших похитителей, мертв, судьба еще одного неизвестна.

Лицо жениха на миг исказилось яростью. Он вскочил, схватил со стола тяжеленую каменную подставку для канцелярской мелочовки и запустил ей в стену. Хорошо хоть не в нашу сторону, я и так чуть от страха не присела. Никогда его таким еще не видела, даже когда магический закон бредом обозвала. Через получившуюся прореху в драпировке виднелась оставленная ударом вмятина на стене.

— Владыка, я готов понесли любое наказание, но прошу, позвольте мне сейчас сделать все возможно, чтобы вернуть ее.

— Какай же я идиот! — простонал Тэль, снова опускаясь на стул и закрывая лицо руками. — Ну почему я не послушал ее и не поставил метку?

— У меня есть крайне важная информация о будущей владычице, — заговорила я, не в силах смотреть как он переживает. — Мы можем поговорить наедине?

Вейлер сначала посмотрел на меня возмущенно, но потом сник и тихо спросил:

— Владыка, мне выйти?

— Да, — так пристально глядя на меня, что, казалось сейчас дырку взглядом просверлит, решил Тэль. — Я сам сообщу тебе все, что будет необходимо.

— Первое и главное — похищена не будущая владычица, — начала я как только мы остались одни. — Я здесь, а у них Майран. Мы с ним обличьями перед началом учений поменялись. Но если я сейчас иллюзию сниму, то обратно поставить уже не смогу. Она у меня и при наличии оригинала перед глазами получаться не особо хотела.

Тэль подошел ко мне, с надеждой и недоверием всматриваясь в лицо, нерешительно протянул руку и коснулся верхнего кончика уха, на несколько секунд прикрыл глаза, ощупывая лицо, и резко выдохнув, обнял, сжав так, что, если бы не абсолютник, задушил бы, наверное.

— Свет творения! Таль! — он отстранился, все еще продолжая держать меня за плечи. — Почему ты сразу не сказала?! Я же чуть с ума не сошел!

— Прости, я не хотела делать тебе больно. Но это ведь учения телохранителей, о которых мало кто мог знать, и один из них уже мертв. А про то, где должны прятаться похитители со мной знали всего несколько эльфов, и один их них Вейлер. Ты ему веришь?

— Да, — почти не раздумывая ответил Владыка. — Он бывает чересчур назойливым, но его верность неоспорима.

— Даже если он считает, что я на тебя плохо влияю?

— Поверь мне, он так не считает. Ты можешь доверять ему.

— Хорошо. И вот еще что. Я разрешила Майрану в случае необходимости применять черную магию, вся ответственность за этот приказ лежит на мне.

— Молодец, что сообразила, — кивнул Тэль и приоткрыв дверь велел: — Заходи.

Вейлера не меньше, чем меня, беспокоил тот факт, что для похищения были использованы проводимые учения, поэтому решено было, что пока о нашей с Майраном подмене знать будем только мы трое.

Еще я рассказала им про поставленную на Черного доктора метку и вынуждена была признаться, что толку от этого мало, потому что пользоваться ей я толком не умею и все, на что способна, это ткнуть пальцем в примерном направлении.

Владыка приказал принести динамически масштабируемую карту, а глава телохранителей вывел меня на свободное место в центре комнаты и велел закрыть глаза.

— А теперь кружитесь. Как можно быстрее и до тех пор, пока не потеряете ориентацию в пространстве. В определенный момент мы почувствуете метку очень четко, — пояснил он. — Нужно будет сосредоточиться и, сцепив вместе остальные пальцы, указательные направить в нужную сторону. Не спешите, если не уверены в ощущениях, попробуйте немного сместить руки влево или вправо. Когда будете указывать максимально точно, скажите мне, я зафиксирую координаты направления для переноса их на карту. Что делать дальше, скажу после этого.

Кружиться пришлось довольно долго. Благодаря тренировкам по левитации вестибулярный апарт у меня за последнее время значительно окреп и отключаться не желал. Я несколько раз чуть не навернулась, запутавшись в ногах и, не открывая глаз, сделала себе летунец, продолжив кружиться на нем. Наконец, полностью потеряв ориентацию, я действительно отчетливо ощутила магическую метку, остававшуюся единственным ориентиром, в поглотившей мое сознание прострации.

— Хорошо, теперь не открывая глаз садитесь на пол, — велел Вейлер.

— Как садиться?

— Как вам удобно. Осторожно, не торопитесь.

Судя по этой реплике и тому, что, садясь, я завалилась на бок, меня заметно шатало. Но я этого не ощущала, по-прежнему находясь в полной прострации.

— Хорошо. Теперь представьте, что находитесь в каком-то хорошо знакомом месте, где вы знаете окрестности как можно дальше. Почувствуйте, где при этом находится метка, что есть рядом с ней, и прикиньте расстояние до него.

На какое-то время эта часть задачи поставила меня в тупик, пока я не оказалась мысленно в гостях у бабушки с дедушкой. Мы часто ездили к ним летом, когда я была маленькой. Небольшая двухкомнатная квартирка в кирпичной трехэтажке, ковры на стенах, вытертый старый палас последи большой комнаты и полосатая дорожка в спальне, большое уютное кресло, в которое я любила забираться с ногами. Дедушкино и этого казавшееся самым лучшим в мире. Крохотный поселок, затерявшийся на просторах родины у самого края леса. Мне нравилось исследовать окрестности, изучать каждую тропинку, каждую полянку. Дед часто брал меня за грибами, а мама любила кататься на велосипеде. Она собирала бутерброды, чай и мы уезжали в поля далеко-далеко. Ну или мне так только казалось в детстве. Отец почти никогда не приезжал — был занят. Он всегда был занят… Ладно, это я отвлеклась.

Представляю себя в любимом дедушкином кресле и одновременно пытаюсь почувствовать метку. Она далеко, очень далеко. Что там? Ягодная поляна… нет, дальше. Заброшенный пескарьер. Еще дальше. Метка ощущается где-то на самом горизонте. И тут я вспомнила как мы ездили в парк аттракционов. Да, где-то там… Но насколько он далеко? Не помню, точнее, даже не знаю. Ехали на автобусе больше часа, несколько остановок на трассе, потом по городу. Если средняя скорость километров шестьдесят-семьдесят, то около семидесяти мы и проехали.

Отрываю глаза и невольно жмурюсь — свет кажется слишком ярким. Мужчины выжидательно смотрят на меня, но не торопят.

— Что-то около семидесяти километров. Точнее сказать не смогу, — вздохнула я.

— Не переживай, ты молодец, — попытался подбодрить меня Тэль.

Вейлер уже склонился над картой, на которой за время моего погружения в собственные ощущения появился подкрашенный сектор, расходящийся из центра Мириндиэля.

— Можете примерно определить допущение? — обратился он ко мне.

— Что сделать?