Мне не хотелось к прочим своим странностям — Клятвенный Камень, Цинь Сна — добавлять ещё и талант обучения техникам по одному лишь описанию, обходясь без свитков. И того, что обо мне знали наёмники, уже было достаточно для зависти. Пусть символ Древних Верность гораздо лучше, чем контракты с условиями, которые использовали Саул, но случиться может всякое. Как бы моё желание скрыть талант мастера Указов ни привело к тому, что я только сделаю хуже.

Поэтому и тренировался с наёмниками я с помощью старых техник. Вот спустя время, вернувшись с Поля Битвы и встретившись с ними вновь, можно уже и показать новые техники. Купил, выучил, использую. Главное, найти этого урода, что притворяется сектантом и вернуть родных. Невольно я вновь коснулся кисета и скользнул в него духовным зрением. Контракты семьи были целы, успокаивающе чернели на полке.

Калеб наконец добрался до террасы, буркнул:

— Подвинься.

Склонился над порогом, вглядываясь в то, что я увидеть был не в силах. Зато я принялся внимательно следить за действиями самого Калеба. Впрочем, он всего лишь замер, словно погрузившись в медитацию. Хотя, скорее всего, так оно и было. Медитация познания. Сейчас Калеб пытался увидеть и разобраться в том, что приводило ловушку в действие. Если это формация или начертание, то нам повезло. В этом у Калеба талант, пусть и слабый. Но если здесь массив, который не нуждается в основе, то придётся идти в обход. Правда в этих развалинах можно перелазить через стены в любом месте. Или, почуяв опасность, рвануться вперёд, а не назад.

Калеб отмер, сунул руку в кисет, достал пузырёк и кисточку. Не спеша начертил прямо по пыли несколько символов. Совершенно мне незнакомых. Видимо, в каждой профессии они свои. Затем Калеб вернул вещи в кисет и вытянул руку над надписью.

Десять вдохов ничего не происходило, затем она вспыхнула огнём, выгорая, а по комнате пронеслось что-то вроде отсвета от этого пламени.

Калеб же поднялся на ноги и махнул рукой:

— Чисто.

Я усмехнулся:

— Но проверять мне?

Калеб вскинулся, но я уже шагнул вперёд. Ничего. Ни малейшей опасности. И шипы, конечно же, не вынырнули, пытаясь пробить мне ступни. Смерив меня недовольным взглядом, Калеб обернулся и махнул рукой, подзывая остальных.

В этот раз мы обошли остатки поместья вместе. В одной из комнат, в углу под слоем прелых листьев Юрлем отыскал голубые монеты:

— Отлично! Брат Даргел, ты разом оправдал все эти пустые попытки. Парни, — Юрлем оглядел всех по очереди. — Здесь девять монет. Думаю будет справедливо дать новичкам сразу по две. Первая их добыча. Пусть удача их не оставит. Согласны?

Все одобрительно заворчали. Я же промолчал, что мне и двух монет мало, договор был о другом. Но сейчас явно была не делёжка всей добычи. К тому же… Что мне эти две монеты духовной яшмы?

Юрлем же глянул на темнеющее небо и предложил остаться в поместье. Слава отмеченного Полем Битвы места убережёт от большей части гостей. Когда же все принялись жевать сушёное мясо, Юрлем спросил меня:

— Ну и главное, брат Даргел. Не против продолжить и дальше ходить по таким местам?

— Я ведь сам это тебе предложил. Думаешь, откажусь от своих слов?

Юрлем пожал плечами:

— Мало ли. Я поначалу за тебя испугался. Думал, голем тебя сейчас в землю вколотит. Решил было, что он равен седьмой, а то и восьмой звезде Воина. Уж так он махал кулаками, так махал! Правда, ты потом его ловко, одним ударом уничтожил.

Рейка перебила Юрлема:

— Брат Даргел очень и очень хорош. Думаю, он бы и с восьмой звездой потягался на мечах.

Я усмехнулся:

— Тебе-то откуда знать?

— Как откуда? — Рейка нахмурилась. — В нашей семье у меня шесть братьев. И три дяди. Пусть они все наглые и самодовольные, но я отлично видела на что они способны на турнире.

Я заинтересовался, и уже сам перебил:

— Турнир?

Рейка тут же подбоченилась:

— Ага! Нашей семье уже сорок лет. Мы хорошо известны едва ли не на трети земель Шепчущего Ручья. И стремимся к большему! Каждый год в нашей семье проводятся турниры молодых поколений. Сначала себя показываем мы, молодое поколение. А потом наши отцы. Дедушка стар и готовится отойти от дел. А семью он передаст лучшему из сыновей. Вот мы и поддерживаем силу отцов своими схватками.

Калеб хмыкнул:

— Ты ведь проиграла. Уж поддержала, так поддержала отца.

Рейка вспыхнула, сжимая кулаки:

— Да всё потому, что меня всю жизнь готовили, как лекаря и нет родного брата! Отец и не хочет поэтому сражаться за место главы семьи. Но дяди наглеют, наушничают, дед постоянно урезает содержание отца и меня. Как я могу стать хорошим лекарем, если в прошлом году мне не выделили зелья Возвышения?

Рейке не хватило воздуха, она замолчала, переводя дух. Хонь закрывал рот руками, видимо давясь от смеха. Я подумал и спросил:

— Так может, отцу видней? Может, ему не по душе сражаться. Или он не хочет, чтобы сражалась ты. Лекарь — это тоже очень и очень хорошо. Это уважение и заработок.

Рейка огрызнулась:

— Чтобы получить уважение, нужно показать себя. А как я это сделаю, если мне не хватает сил на семейные техники? Мне нужно ещё две звезды, но впереди первая Преграда. Поэтому я и сбежала из дома. Мне нужны деньги на зелье Возвышения. Если я заработаю на него, то стану сильней. В следующем году сумею победить брата Алгола и получу от дедушки ещё одно зелье в награду и доступ к семейным техникам. А уже тогда можно подумать и о заработке.

Повернувшись в сторону Калеба, Рейка буквально выкрикнула:

— Понял?!

Я, оглушённый, поспешно отошёл, позабыв обо всех своих вопросах. Пусть с ней Вей общается. Ему вроде нравится.

Решив, что мне уж точно не с руки лезть и к парням, которые споро раскидывали ногами листья у провала окна, готовя место для сна, уселся у стены, положил Верный под руку.

Переправил время в истекающем Указе ограничения, вслушался в тишину поместья, проверил контракты, застегнул цепочку, готовясь помедитировать. В этот мгновение мимо решила пройти Рейка, распустившая волосы и заново их собиравшая. Мазнула мне длинным хвостом по лицу и вскинутой в защите руке. Маска не дала что-либо почувствовать, но вот волосы на пальцах заставили меня вздрогнуть от воспоминаний.

Город Древних, старая руина поместья, шелк волос слабой, умирающей Лейлы под пальцами…

Я буквально швырнул духовную энергию в жетон Древних. Быстрей, наполняйся!

Сейчас я искал спасения в его лесе, над которым возвышались скалы. Уж лучше заняться медитацией там, чтобы не видеть ни поместья, ни парней, ни этой Рейки.

Но первое, за что зацепился глаз, когда перед глазами появились надписи жетона, это ярко-белая строка среди привычных бледных: