— Найдите его, — заявила она, когда рассказ Стасаподошел к концу. — Я взаперти долго не выдержу. Я пропустила массаж и уменя уже что-то хрустит в спине , я же чувствую. И вообще, мне нужен свежийвоздух, я не могу сидеть в четырех стенах, к тому же твой телефон без концазвонит, меня это пугает. Я на грани. Я кинулась утешать Ритку, мы всплакнули наплече друг друга и я, набравшись отваги, предложила:

— Надо идти в милицию.

— Мне? — испугалась Ритка.

— Нет, мне. Надо рассказать им про этого типа. Онинайдут его быстрее, чем мы. В конце концов, они же милиция и просто обязаныискать.

— Я бы не стал спешить , — вздохнул Стас. —Наш рассказ особого энтузиазма у них не вызовет. Какой-то сомнительный тип,которого к тому же еще надо искать, а здесь готовенький подозреваемый. Если быу нас было что-то конкретное…

— Чего уж конкретней. — Для тебя, не для них. Затонаш тандем наведет их на интересные мысли и очень может быть, что они нагрянутсюда с ордером на обыск и у всех нас будут неприятности.

— У меня клаустрофобия, — напомнила Ритка.

— Я в курсе, — кивнул Стас.

Мы дружно вздохнули и замолчали, настроение было безнадежноиспорчено.

Где-то через полчаса Ритка попросила:

— Маня, съезди домой, привези мои вещи. Если уж мнесуждено томиться взаперти… допустим, вечернее платье мне ни к чему, но бельепросто необходимо.

А еще пижама, тапочки и…

— Хорошо, — с готовностью согласилась я, а Стаснахмурился.

— Только самое необходимое. Если кто-то из любопытныхувидит тебя с чемоданом… Не забывай, Риту ищут.

Лучше бы он этого не говорил, Ритка вновь заревела, а мнесделалось грустно.

По этой причине я сразу засобиралась домой. Стас вызвалсяменя сопровождать.

По дороге ему позвонили на сотовый, судя по всему, с работы.Не знаю как он, а я про его работу совершенно забыла и сначала разозлилась,какая может быть работа, раз Ритка в беде, потом загрустила, вспомнив протуфли. Конечно работа для мужчины дело важное и даже нужное, более того,полезное. Из этих соображений я спросила его с максимальной трепетностью:

— Что-то случилось?

— Ерунда, — отмахнулся он и кашлянул. — Надоподписать кое-какие бумаги.

— Знаешь, что мы сделаем? — предложила я. —Высадишь меня возле дома и отправишься на работу, а когда освободишься, заедешьза мной. Хорошо?

— Мне было бы спокойнее…

— Я же у себя дома.

— Хорошо, — кивнул он.

Мы оставили машину возле подъезда и вместе поднялись навторой этаж. На этом настоял Стас, хотя я нужды в том не видела. Он прошелся поквартире и остался доволен увиденным, хотя мне она никогда особо не нравилась.Впрочем, возможно его удовлетворение было вызвано вовсе не общим видом нашегожилища, уточнять я не стала.

— Запри дверь, — сказал он и я последовала за нимв холл. — Я позвоню, как только освобожусь.

Я согласно кивнула, а он обнял меня и принялся целовать.Пока я размышляла, как разумнее отреагировать: напомнить, что туфли не дают емуправа на всякие вольности или, напротив, показать, что я оценила некоторыеположительные качества его натуры, Стас отстранился, а я, между тем,только-только начала получать удовольствие… В общем, сама поцеловала его,по-товарищески. Он отреагировал неожиданно, но в целом правильно, мы увлеченноцеловались и еще вопрос, куда бы нас это завело (лично я начисто забыла зачемприехала сюда, Стас про неподписанные бумаги тоже не вспомнил), но тут зазвонилтелефон и весьма настойчиво. Это вернуло меня к действительности. Я попятиласьи смогла частично освободиться.

— Надо взять трубку, — шепнула я.

— Угу, — буркнул Стас.

Я вздохнула, протянула руку и схватила трубку, но опоздала.Однако, не успела я водворить ее на место, как телефон вновь зазвонил.

— Да что за черт, — возмутился Стас. Я вновь снялатрубку и даже сделала пару шагов в сторону, кашлянула, дабы по возможностинормализовать дыхание, и сказала:

— Слушаю. — Меня тоже слушали, но отозваться непожелали. — Алло, — на всякий случай позвала я, безрезультатно.

Я бросила трубку и к тому моменту вспомнила, что Стас,несмотря на кое-какие положительные качества, по словам Светки страшный бабники доверять ему — непростительная глупость , а я девушка серьезная, мне замужнадо.

— Отправляйся на работу, — сурово заявила я,поправляя прическу. Он сделал недоброе лицо и вроде бы собрался ответить, носправился с собой и вышел из квартиры достойно, с улыбкой на устах и сзаверениями, что позвонит сразу, как освободится.

Дверь за ним закрылась, а я начала размышлять: правильнопоступила или нет.

С одной стороны, конечно, правильно, а с другой… Взадумчивости и почему-то скверном настроении я побрела в Риткину комнату, нашлав гардеробной сумку, не слишком вместительную, дабы не увлекаться, и началасобирать Риткины вещи. Я успела сложить белье аккуратной стопочкой, когда замоей спиной послышался шорох, именно шорох, не стук, не грохот, но в тишинеквартиры он почему-то звучал угрожающе. Я вдруг испугалась, медленно повернулаголову и тут на шее у меня оказался шнурок. Я схватила его рукой, но он стремительносдавливал мне шею, я хотела закричать и не смогла, а освободиться или хотя быповернуться, чтобы увидеть кто там за моей спиной, тем более: силы былинеравные. Я только слышала, как человек дышит, тяжело, с хрипом и вдругподумала: «Зря я прогнала Стаса, похоже это мое последнее невезение».

Совершенно неожиданно все кончилось, то есть некто отпустилшнурок, а я повалилась на пол, хватая ртом воздух. Все мои мысли и чувства былисосредоточены на одном: дышать. Так что происходящее меня вовсе не занимало дотой поры, пока я не смогла отдышаться, а когда смогла, чувства ко мне вернулисьи я с изумлением обнаружила рядом с собой здоровяка Васю. Он стоял на коленях иточно заведенный повторял:

— Живая?

Только я собралась заорать во все горло и замахнулась на него,с намерением подороже продать свою жизнь, как заметила, что рядом лежит ещеодин тип. Лежит и вроде не дышит, на голове дурацкая шапка с прорезями,закрывающая лицо, а в руке удавка, то есть шнурок. Тут я сообразила, что Васявовсе не убийца, он спаситель и с громким воплем бросилась ему на шею:

— Вася…