О, Светлейший! Я совсем не это имел в виду!

«Девочка моя, только держись. Ты сможешь. Ты справишься. Ведь ты сильная», – молил я, а  стены тряслись все сильнее. По ним уже зазмеились длинные трещины и из них с сухим шорохом сыпалась каменная крошка.

Булавка на полу гасла и вспыхивала, вибрировала, и я слышал высокий и жалобный звон, от нее в разные стороны летели искры. Как жар лихорадки сменяется ознобом, так и белый свет на ней сменялся золотым, а я боялся даже представить, что сейчас чувствует Мелисса и насколько ей тяжело.

Разве столь нежное создание заслужило подобные испытания?

От очередного удара покосилась решетка. Я подбежал, хотел завершить начатое Мелиссой, но магически закрепленные прутья держались еще крепко и не поддавались.

Я снова отошел и почувствовал, как под ногами что-то хлюпает.

Оп-па! Из появившихся трещин и между плитами пола проступала вода.

Она прибывала устрашающе быстро. Что там творит Мелисса? Успела затопить весь замок?

Нет, тогда бы сюда хлынула волна и все смела.

Стены снова качнулись, и я едва успел отпрыгнуть – отделившись от потолка, туда, где только что стоял я, упал внушительный кусок камня, а вода уже достигла коленей и затопила первые ступени лестницы.

Прикинув глубину темницы, я пришел к неутешительному выводу – когда она доберется до земли и стражников, здесь все будет окончательно затоплено.

Видимо, едва не наступивший конец света здесь не в новинку. Никто не прибежал к дверям храма, не молил Светлейшего о пощаде. Землетрясение и угроза наводнения тоже никого не напугали – все занимались своими делами.

Ну и нервы.

А может, это обычное дело при укрощении строптивых невест перед свадьбой.

Свадьба! Черт!

Это же якобы был предсвадебный обряд. Значит, времени у меня до рассвета.

– Надо освободить Ладислава, – я обернулась на мага, а он стоял запрокинув голову и сложив руки, наподобие нашей молитвы.

Вдруг, я не поверила своим глазам, от него отделилась туманная, но все же прозрачная копия, приподнялась над полом, ненадолго зависла, покачиваясь, а потом поплыла к сияющим сводам, где и растаяла.

Маг обернулся, поймал мой ошеломленный взгляд, и в уголках его глаз собрались тонкие морщинки.

С ума сойти! Он умеет улыбаться?

– Надо было еще кое о чем позаботиться, – тихо сказал он, а потом кивнул. – Ты права, надо освободить Ладислава. Пойдем. Сможешь открыть двери?

Глупость какая! Конечно же, я смогу открыть дверь.

Подошла к высоким резным створкам и толкнула, но они даже не пошевелились. Тогда я толкнула сильнее – результат тот же. Надавила плечом. Он издевается?

Вопросительно взглянула на мага, а он продолжал улыбаться.

– Здесь магические запоры.

Вот как? Но моя сила ограничена.

– Попробуй, – предложил маг, и его голос будто толкнул меня в спину.

Я прикрыла глаза и заглянула внутрь себя.

Магия все еще недовольно двигалась в белесом коконе и старалась освободиться, но странным образом я чувствовала, что могу им управлять. Будто Верховный пресвятейший подарил мне небольшую часть своих сил, и они готовы повиноваться. И это была не пугающая и сбивающая с ног магия, способная лишить тебя самой себя.

Если сравнивать, например, с животными, я бы сказала – то, что творилось со мной было сродни свирепому оголодавшему тигру, а сейчас будто около меня находилась хорошо воспитанная служебная собака.

Разница потрясающая. И мне безумно захотелось точно так же приручить свои силы.

Я направила белую, чистую энергию на двери, и они распахнулись. Невероятно!

Свежий ветер ударил в лицо множеством мелких соленых брызг. Я чувствовала такую легкость и свободу, что хотелось обнять весь мир, но возвышающаяся передо мной и подпирающая черное небо толстая башня мешали этому.

Я бросилась к ней, но маг, поймав за руку, удержал.

– Там стражники, – он качнул головой, указывая на башню. Я кивнула. – Магия пресвятейших особая. Она чистая, светлая. Она не может причинять зло. Если попытаешься с ее помощью кому-то навредить, то она обернется против тебя и уничтожит.

Ясно. Никакого членовредительства. Но ведь я могу усыпить. Это не вред, а одна сплошная польза.

Маг снова хитро улыбнулся.

Мне практически ничего не пришлось делать. Когда подкралась ко входу в башню, стражники уже сладко посапывали, привалившись к камню стены.

Отправленная мной белесая дымка послушно окутала их, и стражники задышали глубоко и ровно, как во время глубокого сна.

Ладислав!

Я неслышно сбежала по лестнице.

Странно, в прошлый раз она была не так сильно разрушена.

Взмах руки, и скособоченная решетчатая дверь послушно открылась – Ладислав сидел на жестком топчане и, сжимая булавку, удивленно на меня смотрел.

– Пойдем, – не обращая внимания, что весь пол залит водой, я вошла в темницу и протянула руку. – Ты свободен.

– Как у тебя получилось? – выдохнул он. – Эти решетки делали лучшие маги.

– Все расскажу, но потом. Нам надо торопиться, – я сжала твердую ладонь и хотела бежать к выходу, но Ладислав дернул руку, и, не удержавшись на ногах, я упала ему на грудь.

– Мелисса, – пробормотал Ладислав, и на миг я забыла обо всем. Усыпленные стражники, взломанная решетка, нависшие над головой отвратительная свадьба и угроза смерти – все стало неважным, кроме крепких рук на моей талии и настойчивых губ на моих губах.

Лаская губы, Ладислав собрал волосы у меня на затылке, немного потянул, и я послушно откинула голову, раскрываясь и принимая более глубокий и жадный поцелуй. Слегка помассировал – теплая, расслабляющая волна прокатилась по всему телу, согрела от затылка до кончиков пальцев, и мир исчез.

Я цеплялась за сильные плечи, боясь потеряться в обступившей нас пустоте, впивалась в любимые губы, вдыхала ставший родным аромат лилий, и одновременно разлеталась на части от переполнявшего счастья.

Уступая своим желаниям, я теснее прижалась к Ладиславу, будто хотела стать его неотделимой частью, пальцы зарылись в густые волосы, и тут же почувствовала, как сильные руки крепче сжались на талии, прогибая, подчиняя, но это не вызывало протеста. Тихий стон, сорвавшийся с моих губ, стал тому подтверждением. Он встретился с точно таким же стоном Ладислава. И  я увидела, действительно увидела, как они сливаются и вспыхивают невероятным, ослепительным сиянием, где бледное золото только подчеркивает силу и мужественность бронзы, а она в свою  очередь оттеняет и ограждает защитным кольцом красоту и нежность золота.