Брали не всех – совсем маленьких и «жирных» отбраковывали сразу, так как нужно было быстро перелезать через высокую ограду и, возможно, давать стрекача от грозного сторожа, желательно оставшись невредимым, без соли в известном месте тела. Меня взяли! Ведь я уже перешла в третий класс, была юркой и быстро бегала. Заводила привел нас к месту, где «точно не было сторожа», мы перелезли через забор, и начался сбор плодов. Я набрала в подол больших спелых красных яблок и уже собиралась, неспешно их перебросив через забор, покинуть «театр действий», как тут кто-то истошно заорал: «Ата-а-ас!» Это значило одно: сторож нас увидел и расправы не миновать. До забора было далековато, нужно было успеть перемахнуть через него и, петляя, как заяц, увернуться от соляного заряда. Я отпустила подол платьишка, перемахнула сначала через добычу, а затем, не чуя ног, добежав до спасительного забора, – и через него. Сзади слышались страшные ругательства и проклятия от сторожа в наш адрес. И вдруг совсем рядом послышался первый выстрел! Это было так громко и так страшно!!!

Никогда больше в своей жизни я так быстро не бегала! Выстрелы продолжались, впереди вдруг показалось гороховое поле. Добежав до него, я упала навзничь на теплую землю, задыхаясь и не веря в спасение. Горох уже цвел, был довольно высок, и я стала невидимой для грозного сторожа. Вдруг крики и выстрелы прекратились, и наступила такая тишина!

Я легла на спину, легкий ветерок покачивал стебли гороха, которые были сплошь усыпаны разноцветными душистыми цветками. Ах, какой же был этот аромат! Подняв вверх глаза, я увидела бездонное синее небо, а в нем – высоко парящего жаворонка. Он пел свою бесконечную прекрасную песню. Меня охватила такая безмятежность, такое чувство покоя, безопасности и единения с этим чудесным миром!

Позже я по радио услышала песню Глинки на слова Кукольника «Жаворонок». Господи, да она же про того жаворонка над гороховым полем! До сих пор, когда у меня начинает болеть голова или портится настроение, я вспоминаю это пережитое блаженство. И боль покидает меня, настроение поднимается и возвращается то радостное ощущение жизни.

В 1985 году мне двадцать пять лет. Друзья приглашают в поход в Фанские горы. Самолет, автобус. И я все никак не могла поверить, что попала туда, где Юрий Визбор «сердце оставил в Фанских горах». Поход сложился прекрасно! Но от одного момента у меня до сих пор наворачиваются слезы на глаза. Несколько человек, мы отошли от палаток. Сидим молча. Один парень что-то наигрывает на гитаре. Я отвернулась ото всех, потому что плакала от счастья, что все это вижу. До сих пор считаю, что «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал».

И еще одна история. Мне тридцать лет, я не замужем. И вот в моей жизни появился мужчина. Через какое-то время я понимаю, что беременна. И вот я иду от врача, который подтвердил мою догадку. И мне хочется всем подряд рассказывать, что у меня будет ребенок. Мне казалось, что если я подпрыгну, то обязательно взлечу. Этот мужчина стал моим мужем. Мы родили сына, а потом и дочь. Двадцать три года мы вместе и очень счастливы. Сыну исполнилось двадцать три года. Он заканчивает Бауманку, живет в общежитии. И когда я о нем думаю и вдруг звонит телефон, я думаю: «Наверно, сынок», – и никогда не ошибаюсь! Вот такая у нас с ним телепатическая связь.

Спасибо за ваши истории счастья! В суете мирских забот не всегда находишь время вспомнить о светлом. А тут вспомнила, всплакнула и будто снова все пережила.

Однажды под утро со своей закадычной подругой Иркой мы поймали грязные «Жигули». За рулем сидел обычный узбек с золотыми зубами. В машине пахло так же обычно, как и во всех «Жигулях», в которых ездили узбеки. Мы в очередной раз возвращались из ночного клуба. В наших кровеносных сосудах бурлил привычный коктейль из наркотиков, алкоголя и никотина. Эйфория сходила на нет, и мы уже чувствовали усталость. Я уже не помню, как мы расплатились и вышли из машины. А когда поднялись в Иркину квартирку, то я поняла, что оставила свой ноутбук в попутке. Мне казалось, что там осталась вся моя жизнь! Более всего было обидно, что я больше не увижу свои модельные фотографии, на которых была изображена в лучших видах. Вместе с ноутбуком были забыты также и документы на мою новую машину, совсем недавно купленную на крупный выигрыш в покер. Я не стала сильно расстраиваться и сделала плюшку из гашиша. Потом мы обе покурили из устройства под названием «парашют», которое я сама смастерила из пластиковой бутылки из-под кока-колы и серого мусорного мешка. Когда дым пропитал наши легкие и смешался с кровью, я подняла руки к небу и сказала: «Боже, если ты существуешь, верни мне, пожалуйста, мой компьютер, и я отдам этому узбеку пятнадцать тысяч рублей!» В моем кошельке, кажется, оставалось около двадцати тысяч. Деньги странным образом приходили и уходили из моей жизни. Для заработка я никогда ничего не делала специально. Но каждый раз, когда сумма наличных приближалась к нулю, я чувствовала приближение страха остаться без средств к существованию и начинала назло этому чувству транжирить деньги, как будто бросала последние сбережения в лицо страху. Деньги все равно появлялись, а страх продолжал во мне жить. Но на этот раз я не отдала деньги страху, а решила заключить сделку с Богом. Помню, как Ирка обрадовалась моим словам и сложила ручки на груди. Наверное, потому что слова эти были очень искренними. Через несколько секунд мне позвонил узбек и сказал, что нашел номер моего телефона в документах на машину и готов привезти все забытое туда, где мы сейчас находимся. Я тут же выпалила, что дам ему пятнадцать тысяч, когда он приедет. На что он ответил, что ничего не нужно. Я же ему сказала, что не смогу изменить свое намерение, так как пообещала это Богу. С дрожью в голосе узбек произнес: «Ну, тогда я куплю сыну велосипед!» Мне очень понравилась эта идея, и я поддержала ее. А подруга очень удивилась и повертела пальцем у виска: «Ты че, и вправду пятнашку ему собралась отдать? Дура, что ли?» На что я ответила, что сама она дура и ничего не понимает. Через двадцать минут их старенькая колымага припарковалась в Иркином дворе.

Солнце уже светило вовсю. А вокруг стояли каменные многоэтажки питерского спального района. Я выбежала навстречу к моим узбекам, ставшим уже родными. А они выскочили из машины и побежали ко мне навстречу всей своей семьей: папа, мама в цветастом платке и тоже с золотыми зубами, а также их сын, мальчик лет шести. Я начала благодарить их и сунула пачку купюр отцу семейства. А потом мы все не сдержались и по очереди стали заключать друг друга в объятия, а мальчик начал подпрыгивать от радости, словно мячик. И как только уместилось столько счастья и тепла в столь коротком моменте жизни?! Потом они быстро нырнули в свой космический корабль, тщательно замаскированный под старые «Жигули», напоследок улыбнулись мне из иллюминатора своими золотыми улыбками, и уехали, словно их и не было вовсе…

Так состоялась моя первая встреча с Богом!

Зима. Я в восьмом или девятом классе. Папа принес домой лыжи, мы завтра должны ехать на дачу и кататься на новом снегоходе. Мы хотим прицепить к нему трос и кататься за ним на лыжах. Бежим вместе с папой в магазин, который находится в нашем же доме. Покупаем лыжную смазку и обратно. А потом пытаемся разогреть ее маминым утюгом, в квартире страшная вонь, злая мама, которой мы испоганили утюг. А мы с папой смеемся и разогреваем смазку, размазывая ее под музыку по лыжам.