мне верила, но в то же время и словам учительницы было сложно не поверить, та ведь не юлила и говорила вполне разумно. Ну а то, что подростки, когда и если чего-нибудь натворят, могут такого наговорить в попытках отмазаться, что просто «туши свет», это известно любому родителю.

Мой телефон квакнул, пришло сообщение, от Насти…

«Златка, ты же в действительности не подрезала телефончик у этой высокомерной сучки?».

Подняв глаза на отправительницу, я отрицательно помотал головой и на лице маминой подруги вновь появилась блаженная улыбка.

Человек — вечный праздник…

— Ирина, я предлагаю вам поступить следующим образом… — продолжила явно воодушевленная «классная». — Доводить это дело до милиции, конечно же, не стоит…

Она вновь поглядела на Катю, и та, отрицательно помотав головой, с пафосом произнесла:

— Я же говорю, что не могу обижаться на нездорового человека. Заявление в милицию мои родители писать не станут!

— Я думаю, Злату необходимо будет показать профессиональному психологу, пока она чего-нибудь еще не натворила… — заявила «классная», вперив взгляд в маман.

— Уху… — дала пространный ответ та, уставившись на столешницу. — Посмотрим…

— Ну и, конечно же, находиться в этой школе Злата уже не сможет. Ее попросту заклюют одноклассники, и она станет изгоем. Я с этим ничего поделать, увы, не смогу, сами понимаете. Да и…

— Екатерина Петровна, я выражусь чуть более конкретно! — злым тоном и все с тем же высокомерием заявила Листьева (девица эта хорошо умеет говорить и обладает богатым словарным запасом), чуть ли не впервые проявив живые эмоции, а затем уставилась на…Стёшу. — Никаких заявлений на Злату мои родители писать не станут только в том случае, если ее ноги больше не будет в одном со мной помещении! Не знаю уж какие у нее там проблемы, но страдать от них я не собираюсь!

И этот ее взгляд повернул мои мысли в иное русло.

На меня Листьевой наплевать, это очевидно. Она меня в упор не замечает, я для нее попросту не существую, но…

Стёша!

Яркая, харизматичная и невероятно спортивная личность, чьи физические кондиции и прекрасное телосложение наверняка заставили не одну представительницу «прекрасного пола» сгрызть ногти по самые локти. Добавить к этому еще и полнейшее финансовое благополучие ее семейства…

Листьева попросту завидует.

Она же девчонка-подросток, а значит, несмотря на образ Снежной королевы, внутри нее бушуют гормоны, давя на эмоции…

Моя Злата — близкая подруга Стёши, это общеизвестный факт в школе. А раз так, то Катя решила «наступить» на ту «ногу» моей подруге, до которой сможет дотянуться.

То есть, «ударяя» меня, она тем самым «бьет» по Стёше. Мне так кажется, по крайней мере…

В той среде, в которой я работалтам, подсиживание и подставы коллег были вполне обычными вещами, ибо это и должности, и гранты, и денежные потоки, et cetera.

Здесьподобное настигло меня прямо сразу, хотя и совершенно по иным причинам и иными методами, но…

Все! Все нужные слова сказаны и далее ждать уже не стоит, только маман зря расстрою. Итак, вон, сидит как в воду опущенная. И не известно, до чего еще она там додумается…

Самое время поднять «ставки»!

— Уверены, Екатерина Петровна? — поинтересовался я, глядя мимо нее.

— В чем же это я должна быть уверена? — вопросом на вопрос ответила та, поправив очки.

— В сказанных словах. — ответил ей.

— Злата…! — «классная» явно начала раздражаться. — Вместо того чтобы немедленно извиниться перед Катей, ты…

— Сейчас я извинюсь! — перебил ее я, беря в руки телефон. — Сейчас я перед всеми вами извинюсь!

«102».

— Кому ты звонишь? — почуяв неладное, спросил директор.

— Дежурная часть, здравствуйте… — по громкой связи ответила на его вопрос тетенька-милиционер, после чего…

— Злата…! — раздался дружный вопль всех присутствующих взрослых, а затем директор торопливо продолжил. — Злата, просто скажи, что ошиблась номером, и повесь трубку! Ты чего творишь-то?! С ума сошла?!

— Извините, Юрий Николаевич, но… — я кисло улыбнулся ему. — Я согласна со своей классной руководительницей, за преступлением должно следовать наказание. Если я воровка, то…

Я пожал плечами.

— Алло, алло…! — раздалось из динамика.

— Здравствуйте, моя фамилия Петрова, зовут Златой Анатольевной. Я учащаяся девятого «Г» класса, школы номер девятнадцать тринадцать. — представился я.

— Что у тебя случилось, Злат? — поинтересовалась милиционер.

— Злат! Пожалуйста, не надо! Прекрати! — мама, выглядящая сейчас так, что краше в гроб кладут, вскочила со своего стула и попыталась отобрать у меня телефон. — Мы сейчас тут все уладим, золотце!

— Мам… — я прикрыл аппарат своим корпусом и Стёшей, а затем перешел на тихий шепот. — Я же тебя специально предупреждала, помнишь? Все будет хорошо, просто наблюдай за цирком.

— Алло, алло…! — вновь раздалось из динамика.

— Кража телефона. — ответил я, когда мама, прекратив попытки забрать аппарат, встала рядом со мной, опершись спиной на стену. — Я желаю вызвать…

Тут я запнулся.

— Злат, может, не надо? — испуганным шепотом поинтересовалась подруга.

— Надо, Стёша, надо! — ответил я, продолжая размышлять.

У родителей Забавы как-то раз, много лет назад, местная пьянь обнесла дачу и по этому поводу приезжали опера, а значит, мне они и нужны. Наверное…

— …оперуполномоченного.

— Так, стоп! — перебила меня милиционер. — У тебя же украли телефон?

— Украли, да. — согласился я. — Только не у меня, а у одноклассницы.

— Тогда почему звонишь ты? — уточнила дежурная.

— Это потому, что телефон нашли в моем рюкзаке. — терпеливо ответил я. — Ну, вы понимаете...

— Это…шутка? — слегка запнувшись, поинтересовалась собеседница. — Если ты вздумала похулиганить, Петрова, Злата Анатольевна, то учти, пожалуйста, что…

Это точно ее голос! Голос той самой женщины-милиционера, которая принимала мой вызов, когда «мамин друг» пытался пристрелить меня и мою родительницу.

— Хотела бы сказать, что шутка, но нет, я не шучу. — перебил ее я. — Помните, вы недавно уже принимали у меня сообщение о нападении психопата в корпусе пятнадцать пятьдесят три?

На том конце «провода» наступило молчание.

— Адрес? — односложно спросила она.

— Шестнадцатый микрорайон, школа девятнадцать тринадцать, кабинет директора. — ответил ей.

— Злат… — начала было она, однако закончила явно иначе,