на его шее была слишком тугой, чтобы он мог полностью разогнуть голосовые связки. Он увидел сучья над головой, веревку, перекинутую через них, руки, хватающиеся за нее, и давление на его шею все усиливалось, его поднимали вертикально, ноги болтались, люди кричали и издевались, а он не мог дышать, его руки хватались за веревку вокруг его горла.

Она слишком толстая, слишком тугая, и слепой ужас охватил его, его легкие горели, он кричал, пытаясь вдохнуть, все в нем исчезало, когда инстинкт жить, дышать, поглощал его. Черные пятна затуманили его зрение, соединяясь, как пролитые чернила, затуманивая мир.

Другой звук, слившийся с бешеным стуком его сердца, заглушил рев толпы, набросившейся на него, — ритмичный гром. Голоса, крики, все громче, а потом он закружился, кто-то схватил его, поднял на ноги, и внезапно он смог дышать, только струйкой, как через тростник, задыхаясь, но все же со сладким, славным облегчением. Рывок за веревку, и он понял, что кто-то ее перерезал. Голос рядом, и зрение вернулось, затуманенное, медленно фокусируясь.

"Чем это Олин тебя кормит?" — сказал голос, и он увидел Хильдит, хозяйку медоварни, сидящую на лошади. Один из ее грузных стражников держал Дрема. Другой стражник перерезал веревку над ним, и его бесцеремонно сбросили на землю.

Благодарю, — прохрипел Дрем, и Хильдит кивнула ему.

Соберите их, — крикнула Хильдит, и тут же появились еще стражники и собрали тех, кто пытался линчевать Дрема. Во дворе появился Ульф во главе дюжины мужчин. Он дико огляделся, а потом увидел Дрема, соскочил с коня и поспешил к нему.

Па, — прохрипел Дрем.

С твоим отцом все в порядке, — сказал Ульф. По крайней мере, я не думаю, что кровь, которой он покрыт, принадлежит ему".

Ульф начал смеяться, баритональным смехом, который вскоре перешел в нечто, напоминающее блеяние осла. Затем зрение Дрема снова затуманилось, темнота надвинулась с края его зрения. Последним ощущением было чувство невесомости, падения.

Дрем рывком поднялся на ноги, кашляя и отплевываясь. Его горло словно горело, а воздух просачивался через отверстие размером с иголку.

Они убивали меня, вешали меня.

Спокойно, сынок, — раздался рядом голос его отца, который мгновенно успокаивал его, и он расслабился.

Дыши спокойно и медленно. Ты в порядке".

Дрем так и сделал и, открыв глаза, увидел склонившегося над ним отца с озабоченным выражением лица.

"Ах, мой мальчик, я думал, что потерял тебя на несколько мгновений", — сказал Олин. Он прикоснулся к щеке Дрема. Мой чудесный, замечательный мальчик, — прошептал он, и улыбка смягчила его глаза. Брызги крови усеяли его лицо и одежду.

Всего его, понял Дрем, когда он сел, не торопясь, а отец подал ему ковш с водой.

Первый глоток показался ему ножом, вонзившимся в горло, но после этого он стал дышать легче и пить более нормально.

"Что случилось? прохрипел Дрем, его голос скрипел, как ржавые петли.

Прибыли Хильдит и Ульф, похоже, с половиной Кергарда".

Дрем огляделся, увидел, что его отнесли на крыльцо и теперь он сидит на скамье под окном. Его спина была мокрой от талого снега.

Что они здесь делают?

'Они ведут охоту на медведя; подумали, что мы могли бы присоединиться к ним. Прибыли как раз вовремя".

Я с тобой полностью согласен, — сказал Дрем, потрогав горло. Кожа была сырой и местами кровоточила от ожога веревкой. Ты в порядке?

Да, — сказал его отец, — хотя я не был бы в порядке, если бы Хильдит прибыла на сотню ударов сердца позже".

А остальные, те трапперы и шахтеры?

'Они все еще здесь. Ульф пригрозил им, и за его спиной больше мечей, чем за спиной Бурга".

" Кого?

'Их вождь. Лысый, со шрамом. Так что они подчинятся слову Ульфа. Пока.

'Пока', - пробормотал Дрем и медленно поднялся. Он огляделся, увидел людей и лошадей, снующих по двору, несколько свор гончих, возбужденно лающих. Виспи Борода бросил на него мрачный взгляд. Дрем посмотрел в сторону, увидел ряд тел, распростертых на крыльце, семь из них были укутаны плащами.

'Теперь это кровная месть', - сказал Олин. Дальше будет только хуже". Он понизил голос, возвращая Дрему его секиру и топор. Пора нам покинуть север".

"Не могу не согласиться", — сказал Дрем. Мысль о том, чтобы убраться подальше от этой шайки убийц, была радостной, хотя, как ни странно, следующей его мыслью была Фрита, целующая его в щеку под тяжелыми от снега ветвями.

Может быть, она могла бы пойти с нами? Мне не нравится мысль оставить ее здесь, когда вокруг такие, как они.

Он бросил мрачный взгляд на Бурга, Виспи и их команду, засовывая свое оружие обратно в ножны и петли на поясе. Когда он это сделал, то почувствовал рукоять своего нового меча и понял, что даже не подумал использовать его во время боя.

'Привычка'. Его отец пожал плечами, заметив его взгляд. 'Кроме того, это был бой в ближнем бою, ты сделал хороший выбор'.

'Правда?'

Ты еще дышишь, но двое там внизу не дышат, и это из-за тебя".

Дрем почувствовал это как удар, где-то глубоко внутри. Две жизни исчезли из-за него. Он посмотрел на их тела под плащами: когда-то они были людьми, которые смеялись, любили, улыбались, клялись, а теперь превратились в мешки с мясом и костями.

"Ты бы предпочел, чтобы вместо них там был ты?" — спросил его отец, внимательно наблюдая за его лицом.

'Нет', - ответил Дрем без колебаний.

'Вот и все, — сказал его отец. Ты не искал крови, не заставлял это делать. Иногда ты можешь только ответить, и иногда единственный ответ — это…

'Кровь и сталь', - закончил Дрем.

Да. Сиг научила меня этому". Олин улыбнулся, нерешительно подергивая губами. Но мне приятно говорить с тобой о ней. Говорить о прошлом. Я чувствую, как будто с меня сняли груз. Я должен был рассказать тебе раньше".

Да, стоило.

Стук шагов: Хильдит и Ульф поднимаются по лестнице к ним, Ульф опирается на раненую ногу, Асгер, торговец на рынке, рядом с ним.

'Ты в порядке, парень?' спросила Хильдит у Дрема.

'Благодаря вам'. Дрем кивнул.

"Пожалуй, я с тобой соглашусь", — сказала она, усмехаясь. Думаю, ты мне задолжал".

"Я в долгу", — сказал Дрем.

"Мы оба должны", — добавил Олин. Всем вам. Он посмотрел на Ульфа и Асгера.

"Вы должны пойти с нами", — сказал Ульф. На эту охоту на медведя. Чтобы я мог присматривать за вами. Я слышал, что вы неплохо выслеживаете…

'А что насчет них?' Олин кивнул на группу трапперов, которые пытались их повесить.

'Они тоже идут. Мы