судно к борту купца. Стрела Тимофея вонзилась в бок воина. Тот взвыл, схватился за бок и медленно осел на палубу. Остальные разбойники бросили вёсла и заспешили с луками обстрелять судно. Ещё минута — и суда столкнулись бортами. На купце так и не оправились от внезапного нападения, и до сих пор никто не взялся за оружие.

Нападавшие спешили взобраться на борт и уже рубили всех, кто попадался им. Не прошло и двух минут, как судно было захвачено. Шесть человек истекали кровью и расставались с жизнями. Десяток оказались ранеными, и лишь второй десяток уже стояли на коленях, умоляли пощады и молились.

Кормщик знал русский, и с ним тотчас Тимофей стал вести переговоры. Купец сидел на палубе с окровавленной головой и стонал, покачиваясь из стороны в сторону. Что-то бормотал и озирался.

Распоряжался Гаяр. По его приказу всех убитых и тяжело раненых выбросили за борт, остальным было приказано развернуть судно и следовать вниз по течению. Бывшие рабы быстро работали, спеша до темноты успеть всё выполнить, и смыть кровь.

А Настя смотрела со своего места. В душе нарастал вопль ужаса. Но ни единого звука не вырвалось из её рта. Всё эмоции задавила в себе и ожидала дальнейшего.

Два судна медленно сплавлялись по течению. Работать не хотелось. Ночь только началась, потные разбойники спешили насытиться едой, что в изобилии нашлась на борту. Кормщик со страхом вопросительно поглядывал на Тимофея, не осмеливаясь задать вопрос, так его волновавший. Что будет с ним?

— Ты нам нужен и потому ты жив, — говорил Тимофей и внимательно разглядывал незнакомца. Тому было лет пятьдесят. Большие черные глаза смотрели со странным непонятным выражением. Чёрная бородка с проседью казалась сделанной из проволоки. И весь он был чёрный, сильно загорелый. Сам поведал о себе. Оказалось, что судно идёт из Персии с товарами для Астрахани. Заверил, что торговля здесь очень выгодна.

— Лишь море слишком опасное, господин, — добавил кормщик. Он не очень хорошо говорил на русском языке, но вполне понятно. — Часты сильные ветры и бури. Что вы намерены делать, господин?

— Хотелось бы до Дербента добраться. Как долго туда идти?

— Недели две, господин. И то, если ветер не будет про́тивным. Сейчас он довольно плохой для пути туда.

— Слушай внимательно, — предупредил Тимофей строго. — Если за это время научишь меня управлять судном, то будешь жить. Даже малое судно могу тебе отдать. Жду твоего решения до обеда, кормщик.

— Так долго не надо, господин. Я готов. Только всему научить за такой короткий время никак нельзя, господин. Да вы ведь читать не умеете. Быть сложно.

— Это и так понятно. И всё же, что я могу иметь от тебя? Я должен хоть сносно, но управлять парусами, определять курс и работать со снастями.

— Я быть стараюсь, господин. Самое главное смогу вам дать. Остальное приходить со время. Опыт трудно получить сразу. Так не может…

— Тогда договорились. И ещё одно. Поможешь нам продать ваши товары в Дербенте. Кстати, вы заходили туда?

— Стоять два день, господин. Брали вода, дрова, пища.

— Значит, судно могут узнать?

— Могут, господин. Хотите другой судно?

— А можно? — не понял Тимофей.

— Этот судно легко делать мало другое. Плотник тут живой, сможет.

— Тогда твоя жизнь сохранена, кормщик. Как тебя звать хоть?

— Межид мой имя, господин. Я почти лезгин. Мать мой лезгинка. Родилась близко Дербент. Хороший город!

— Как оказался на персидском судне да ещё кормщиком?

— Персия всем владеть, господин. Там править ширваншах. Он подчиняется шах Персия. Мальчиком быть на море всё знать хотеть.

— А русский язык как изучил?

— Давно торговля у нас в Астрахань. Все до русский люди. Туда часто ходить.

— Ну что ж, будем считать, что мы почти друзья, — улыбнулся Тимофей. — А что с купцом? Он откуда, где живёт?

— Мы из Шахсевер, господин. Там у меня семья, дети, две жена.

Под руководством кормщика судно благополучно пришло в Дербент. По дороге с неделю их трепали сильные ветры. Чуть не выбросило на остров Тюлений. Зато пришлось бросить малое судно. Оно перевернулось, и три человека утонули. Благо, что там никого из своих не оказалось.

— Мой судно погибать! — разочарованно воскликнул кормщик и воздал молитву Аллаху. — Аллах акбар! Так он решил, и я принимаю его волю! — руки непроизвольно имитировали омовение лица и низкий поклон завершил горе кормщика Межида.

С большими трудностями из-за опасения быть узнанными и схваченными, люди Тимофея с Межидом всё же за три недели продали весь товар. К этому времени кормщика посадили на борт судна до Астрабада, что на восходе моря и Тимофей был рад избавиться от опасного человека. Остальных пленных продали на рынке рабов и с деньгами разошлись, кто куда захотел. Им это сделать было легче. Они всё почти мусульмане и лишь Замба был буддистом, да и то смутным.

Настя с сильным интересом присматривалась к новой жизни. Она ей не нравилась. Ходить с закрытым лицом в такую жару было ей противно. Но страх перед строгим наказанием сдерживал её ретивый характер.

— И что мы будем тут делать, тятя? — который раз спрашивала она. — Долго ты намерен тут прожить? Мне такое не по душе. Хочу на Руси пожить. В Астрахани.

— Думаешь, мне нравится? Так и тянет в Астрахань. Да там нас легко могут разыскать. Слишком быстро это может случиться. Переждём здесь с годик и попробуем вернуться. А пока стоит поискать жилье. Не век же сидеть в караван-сарае?

Скоро Тимофей поселился с дочкой у рыбака у самого берега моря. До воды не дальше ста шагов и шум моря часто слышался отчётливо. Прожив неделю, Тимофей с помощью двух десятков слов сумел объяснить рыбаку, что предлагает ему себя в помощники и советует купить ещё лодку и так зарабатывать больше. Тот долго соображал, плохо понимая жильца, но всё же сообразил. Отвечал непонятно и больше жестами, а черев пару дней принял предложение Тимофея.

Скоро появилась вторая лодка. Наняли ещё мальчишку за улов, и все принялись ловить и продавать рыбу на базаре. Жена и сын лет одиннадцати с дочерью тринадцати лет помогали разносить рыбу по домам.

Когда прошло примерно полтора месяца, хозяин дома сумел сообщить Тимофею с помощью жестов и немногих слов Тимофея:

— Ты был прав, друг. Мы хорошо заработали. И надо ещё нанять мальчишку. Да и твоя дочь может много сделать для нашего дела.

Настя всегда присутствовала при таких разговорах. Оказалось, что с говором у неё намного лучше, чем у отца. Сразу поняла, в чём дело и