— Тебе нужна женщина для нее или для себя? Или для обоих?

— Какое разнообразие, — пожал плечами Дронго. — Меняинтересует только Сильвия.

Любая проститутка — истеричная стерва, которая думает толькоо себе и своих доходах. Однако и здесь есть отличие. Немецкая проституткапонимает, что нельзя открыто выступать против своих товарок, иначе можнопотерять репутацию. Именно поэтому проститутка осмотрела Дронго и, оставшисьдовольна увиденным, показала в другую сторону.

— Она у магазина, — выдавила она из себя. — Ты ее сразуузнаешь, — и добавила какую-то фразу по-немецки. Дронго оглянулся, Ларисаулыбнулась. Они пошли в туда, куда указала женщина.

— Что она сказала? — поинтересовался Дронго.

— Что ты ее сразу узнаешь. Сильвия — блондинка с «большойвставленной грудью». Она так и выразилась.

— Я иногда думаю, что женщины могут сказать такую гадостьдруг о друге, которая мужчинам даже в голову не придет.

Они прошли дальше, минуя несколько женщин, стоявших у дорогив коротких куртках и колготках. Они не бросались навстречу подходившим машинам,чаще сами водители выбирали нужную им женщину, проезжая мимо них.

У магазина стояли две женщины. Одна была блондинка с пухлымигубами и большой грудью. Другая — брюнетка, но, приглядевшись, можно былозаметить, что ее короткие волосы, уложенные в прическу в стиле двадцатых годов,были париком, который она надела перед выходом на работу. Каждая проститутказнала, что важно сыграть какой-нибудь образ. Брюнетка играла под женщину-вамп всвоей кожаной куртке и кожаных сапогах. Блондинка в джинсовой куртке и серыхсапогах работала под «своего парня». Дронго усмехнулся. В амстердамском«розовом квартале» он видел и не такое. Иногда встречались женщины, нацепившиена себя очки без стекол и делавшие вид, что читают книгу. Интеллектуалкивозбуждали студентов и служащих. Некоторые женщины принципиально надевалирубашки, словно для того, чтобы подчеркнуть свое целомудрие.

Дронго подошел к женщинам и, поздоровавшись, спросилблондинку.

— Это вы Сильвия?

— Я, — кивнула блондинка, пристально рассматривая новогоклиента. — Что тебе нужно?

— Вы говорите по-английски?

— Да, — ответила Сильвия.

— Мне нужен Гуго, — объяснил Дронго, — я хочу с нимпоговорить.

Она внимательно посмотрела на Дронго, потом перевела взглядна Ларису, стоявшую в нескольких метрах от них. Сильвия видела, что они пришливдвоем.

— Привел новую девочку, — усмехнулась Сильвия, разглядываяЛарису. — Только у тебя ничего не получится. Гуго берет молодых, а она старая.Уже не подойдет.

Дронго обернулся к Ларисе и улыбнулся. Представить себе этуженщину на панели было достаточно трудно. Она бы наверняка отбила всякоежелание встречаться с ней у первого же мужчины.

— Я уговорю Гуго, — сказал Дронго. — Думаю, он согласится наэту девочку. Где его можно найти?

— А ты не знаешь? — хихикнула Сильвия. — Вон в том доме. Ониз окна следит за нами. Иногда сам спускается вниз. Поднимись и скажи, чтопривел новую девочку. «Спасибо» он тебе не скажет, но поговорить может. И учти,что он не сразу платит комиссионные. Только после того, как девочка начнетработать.

Дронго позвал Ларису и перешел улицу.

— Они думают, что я новый сутенер и привел очередную женщинудля Гуго, — пояснил Дронго.

— Я похожа на проститутку? — рассердилась Лариса. — Этистервы думают, что все такие, как они.

— Я тоже не очень похож на сводника, но они мыслятпривычными категориями. Мне ужасно нравиться фраза Бальзака — «гнусное свойствокарликовых умов приписывать свое духовное убожество другим». Вот и в данномслучае они мыслят своими шаблонами.

У здания стоял молодой человек, пристально следивший заподходившей парой. Когда Дронго подошел к зданию, молодой человек выплюнулжвачку и лениво спросил:

— Куда идете?

— Нам нужен Гуго, — пояснил Дронго.

Молодой человек презрительно оглядел его с ног до головы,потом посмотрел на Ларису и коротко кивнул, разрешая проходить. Они вошли вдом, поднялись по грязной, заплеванной лестнице, прошли по длинному коридору и,найдя единственную дверь, вошли в большую комнату. В ней было несколько мужчини женщин. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, почему они находятсяименно здесь, а не на улице. Очевидно, они расслаблялись, употребляя наркотикиили алкоголь. На вошедших посмотрели с интересом, но никто и ничего не спросил.Здесь не проявляли излишнего любопытства.

Дронго не стал ничего спрашивать. Он прошел в конец комнатыи вошел в другую, где за столом, положив ноги на стул, сидел высокий мужчина.Он говорил по мобильному телефону. У него было опухшее одутловатое лицо стрехдневной щетиной. Увидев посетителей, он кивнул, продолжая говорить.

— Мне нужен Гуго, — сказал Дронго, и говоривший по телефонупоказал на следующую дверь.

Дальше был еще один длинный и узкий коридор. Очевидно, домбыл выбран с таким расчетом, чтобы отсюда можно было сбежать в нужный момент, адлинные узкие коридоры позволяли одному человеку задержать сразу целую группулюдей либо, просто бросив в коридор стул, перекрыть путь наступавшим.

В следующей комнате находились еще двое мужчин. Узнав, чтоприбывшие направляются к Гуго, они показали на соседнюю комнату. Только тамнаконец удалось застать Гуго, говорившего одновременно по двум телефонам. Одинаппарат он держал в руке, все время переспрашивая, а по другому — говорил.Увидев вошедших, он приветливо улыбнулся, но продолжал говорить. У него былакоротко подстриженная бородка, усы, маленькие бегающие глазки, большой лысыйчереп. Дронго взял стул и подал его Ларисе. Гуго удивленно поднял бровь,улыбнулся. Очевидно, здесь не относились к женщинам, как к леди. Затем Дронговзял второй стул и сел на него, ожидая, когда Гуго закончит свой разговор.

Через минуту тот убрал оба аппарата и спросил, уставившисьна Дронго:

— Кто ты такой?

— Я не говорю по-немецки, — объяснил Дронго.

— Понятно, — кивнул Гуго. — Поговорим по-английски. Кто тытакой? Что тебе нужно?

— А ты Гуго?

— Да, меня так называют.

— Меня прислали из бара «Красный Дракон». Мне нужен Гайслер.Карстен Гайслер.

Гуго задумался. Он откинулся в своем кресле, глядя наприбывших и о чем-то думая. Затем спросил:

— Кто ты такой?

— Человек с улицы, — ответил Дронго. — Ты меня не знаешь ине обязательно тебе меня знать. Мне нужен Гайслер.