И вообще казалось, что в этой ленте все было по-настоящему. Приказ о назначении мадам лин Монро замкомандующей мыса Горн, который показали зрителям в самом начале. Вдохновляющая речь, которую она произносила перед авионерами, плакат с надписью «Авионеры – гордость Империи», который она лично вешала на стену, тактические карты и схемы, над которыми она склонялась и с серьезным видом чертила какие-то линии карандашом. Слезы в ее глазах, когда она под звуки гимна Империи смотрела на развевающийся голубой флаг Арамантиды, прижав руку к сердцу. Сирена воздушной тревоги; удивительная, совершенно необычной формы летная машина с молниями на боках и мадам лин Монро, с решительным видом направляющаяся к ней. И взлет авиона в небо, навстречу авиолетам противника. Лица авионеры за штурвалом «Молнии» не было видно, но у зрителей не возникало сомнения, что это, разумеется, Эва лин Монро.

Когда в зале снова зажегся свет, несколько секунд царила полная тишина. А потом зал Ассамблеи едва не рухнул от аплодисментов. Ника поймала себя на том, что ее тоже заразил всеобщий восторг, хотя она-то, как никто другой, знала, кто на самом деле сидел за штурвалом «Молнии».

Мадам лин Монро с нескрываемым удовольствием принимала всеобщую любовь и восхищение, а когда овации стихли, снова обратилась к собравшимся с пламенной речью, в которой говорила об Арамантиде и авионерах, о небе и о хитрости врага, о силе духа, о важности единства и о том, что в душе каждого человека есть место для подвига, большого или малого… Она говорила вроде бы очевидные, но вместе с тем очень правильные вещи, и все собравшиеся на Ассамблее впитывали каждое ее слово, затаив дыхание. Ника видела, как люди расправляли плечи и глаза их начинали гореть каким-то особым внутренним огнем, – и впервые подумала о том, что, пожалуй, вот за это умение так зажечь людские сердца лин Монро можно простить ее глупость, самоуверенность, фальшивую личину героини и все остальное.

* * *

… Волнение распространялось по заполненному нарядными людьми залу, как порывы ветра; вот кто-то из старших офицеров начал выкрикивать приказы, вот кто-то куда-то побежал, вот стали останавливаться в растерянности прямо посередине танца пары…

Ника тоже остановилась, выпуская из рук ладонь Нильсона.

– Кажется, что-то случилось, – пробормотала она, глядя на встревоженную толпу. – Вы не знаете, что произошло? – спросила она пробегавшую мимо знакомую механикеру.

– Не знаю, – бросила та на ходу. – Сама хочу выяснить.

Ассамблея прервалась: затихла музыка, распались танцующие пары, взволнованный гул голосов становился все громче…

– Срочно все на базу! – перекрывая шум, выкрикнула майор рей Данс. – В первую очередь авионеры, за ними – все остальные! По прибытии немедленно поднимаемся в воздух. Если ваш авион уничтожен, немедленно следуйте в сектор Борей к ангарам с запасными авионами!

«„Если ваш авион уничтожен…“ – крутилось в голове у Ники, пока она бежала к выходу. – Неужели нас атаковал Третий континент?»

В дверях образовалась толчея, все торопились на улицу, где гостей уже поджидали мобили. Ника слышала вокруг обрывки взволнованных фраз и нескончаемые вопросы; никто не знал, что происходит.

Ника и еще несколько человек забрались в один из мобилен, и тот, трясясь и подскакивая на неровной дороге, на всех парах помчался на базу. Темнота вокруг клубилась напряжением и ожиданием беды. Никто не знал, что именно произошло, но то, что случилась беда, понимали все.

Напротив Ники с закрытыми глазами сидела подполковник рей Фол; от нее сильно разило спиртным. Что же будут делать «подушки» без своего командира? Подполковник была явно не в состоянии поднять свой авион в воздух!

Вскоре стали слышны взрывы и выстрелы – это противолетные пушки базы пытались отогнать противника, а в воздухе уже вовсю кипел бой.

Мобиль затормозил прямо возле авиодрома, авионеры высыпали наружу.

Ника со всех ног помчалась к хранилищу за своим летным камнем; оно было благоразумно расположено в подземном бункере, чтобы обезопасить самый ценный ресурс Арамантиды от атаки с воздуха. Звуки щелкающих совсем рядом пуль заставляли сердце сжиматься от ужаса.

В хранилище царила настоящая толчея, работницы не успевали выдавать аэролиты, и авионеры сами хватали свои чехлы и, не беспокоясь о том, чтобы оставить роспись в журнале учета и контроля выдачи летных камней, мчались обратно на авиодром.

Схватив футляр со своим аэролитом, Ника побежала к ангару, где обычно стояли «Гроза» с «Молнией», моля небо, чтобы авионы уцелели. Остовы горящих летных машин, крытых стоянок и складов, то и дело встречавшиеся по пути, заставляли ее бежать все быстрее, хотя Ника прекрасно понимала, что если их ангар уже разбомбили, то ее появление ничего не изменит…

К огромному облегчению девушки, ангар уцелел. Более того, двери были распахнуты настежь, и «Гроза» отсутствовала. Значит, Тристан уже в небе!

А возле «Молнии» Нику уже поджидала Ванесса.

Без лишних слов кивнув девушке, Ника забралась в кабину, дождалась, когда Ванесса займет свое место, вырулила на одну из летных полос и начала разгон.

«Молния» взмыла в небо – и тут же едва не столкнулась с вынырнувшим из ночной темноты авиолетом. Тот оказался так близко, что при очередной вспышке взрыва на земле Ника рассмотрела цифру 81 на хвосте и лицо пилота в кабине. Совсем юное и по-настоящему испуганное. Разве у врага может быть такое лицо? Нет, вражеское лицо должно быть суровым и жестоким, перекошенным злорадной ухмылкой или гримасой ярости…

На миг взгляд Ники встретился со взглядом авиолетчика, и в глазах юноши появилась та же растерянность и недоумение, которые ощущала она.

Ника даже не подумала нажимать на рычаг пулемета, но тот застрекотал сам собой. Лишь через несколько мгновений девушка сообразила, что огонь открыла Ванесса. Но вместо того, чтобы преследовать авиолет, она бросила «Молнию» в крутой вираж, а затем направила авион вверх. Пятьсот футов, семьсот, тысяча…

Громкое восклицание Ванессы: «Ника, он же был у меня на прицеле!» – она проигнорировала.

Оказавшись на высоте, где, кроме «Молнии», никого больше не было, Ника взглянула вниз. Отсюда картина воздушного боя была видна намного лучше. «Подушки» не сумели организовать действенную оборону и вместо того, чтобы единым строем защищать базу, группами бестолково перемещались с места на место. «Гуси» и «шпильки» также вместо единой атаки ввязались в индивидуальные схватки. Вдалеке Ника увидела несколько авионов Танго, которые попытались было организовать защитное кольцо, но их было слишком мало для действенной обороны и их довольно скоро смяли налетевшие противники…

Внезапно картина боя резко изменилась. Казалось, что авиолеты Третьего континента получили приказ не продолжать бой; действительно, сейчас, когда в небо поднималось все больше авионов, авиолетчикам становилось все труднее удерживать свое численное превосходство в воздухе. Добившись главного – разбомбить базу, они начали постепенно оттягивать силы назад. Все, кроме пары абсолютно черных авиолетов, по-прежнему круживших над базой, словно стервятники, выискивающие жертвы. Это были те самые авиолеты-смертники, о которых все чаще говорили на мысе Горн. Поднявшиеся в воздух авионеры, уже зная, чего от них можно ожидать, благоразумно избегали сближения и держали их на расстоянии.