В тринадцать он был лишь немного младше Мины. Совсем ребенок.

– Я не понимаю. Как ваши родители могли вас продать?

– Мы были очень бедны. После того, как наш дом сгорел дотла из-за падения звезды, они так и не поправили свое финансовое положение. Моему младшему брату было девять, и они не могли позволить себе прокормить нас обоих. Поэтому, когда колдун предложил им золота, которого хватило бы на год, они меня продали. Во всяком случае, я верил в это десять лет.

– Это было неправдой?

– Нет. Я с самого начала знал, что сила Бастиана заключалась в манипуляциях с памятью. Он мог заставить человека поверить, что уже заплатил ему за услугу, например, или что его решили покормить бесплатно. Это были мелочи, а он был ко мне добр и взял меня с собой в поездку через всю Анталлу. – Он прочистил горло. – А я верил, что не нужен родителям, так что же еще мне оставалось делать?

– Он манипулировал вашим разумом? – Я нырнула под низко свисающую ветку, которую он придержал для меня сбоку. Мы неуклонно поднимались вверх, следуя по тропе в горы.

– Да. Но я не знал этого много лет. Постепенно Бастиан начал набирать все большую силу. По утрам он обучал меня, а потом мы путешествовали из города в город, знакомились с новыми людьми, узнавали, как нам добраться до Корона и получить хорошую работу. Я знал, что он хочет большего, но не понимал, насколько, пока однажды, когда мне было двадцать, мы не оказались на аудиенции у короля. Бывшего короля, на самом деле.

Я подняла брови.

– Как?

– Бастиан манипулировал многими людьми, чтобы мы туда попали. Даже стражниками.

– Но что он надеялся предложить королю?

– Меня. – Он взглянул на меня сверху вниз и сжал зубы, его скулы вырисовывались четкой линией на фоне черного меха воротника.

В глазах Дариуса была боль, и меня это обеспокоило, потому что каждый раз, когда я испытывала к нему сочувствие, я ненавидела его чуть меньше.

– Я не понимаю. Для чего?

Здесь тропа сужалась, и наши лошади придвинулись ближе друг к другу.

– В твоей силе есть нечто большее, чем сияние, Лиора. Первые несколько раз, когда я тебя касался, ты это слишком сильно подавляла, хотя я чувствовал это глубоко внутри. Только в тот день во дворце я точно узнал, что оно там есть.

– Что-то кроме моего света? Что это? – Я снова подняла лицо на Дариуса, вглядываясь в его изменчивые глаза.

– Спроси себя, что делают звезды?

– Они дают свет, – сказала я. – И тепло. – Я снова оглянулась на Эврана, который теперь ехал впереди Джин. Я вспомнила, что он не раз говорил мне – звезды не просто сияют. Он боялся быть рядом со мной, потому что увидел что-то, когда мы соприкоснулись. Гаснущую свечу. Мерцающую свечу, которая должна разгореться.

Дариус кивнул, как будто почувствовал, что я близка к ответу.

– Они… освещают.

Он улыбнулся, как будто гордился мной за то, что я сама до этого додумалась.

– Верно. Когда кто-то к тебе прикасается, он видит ответ.

– На что?

– На свой вопрос. На тот самый вопрос. На то, что не дает человеку спать по ночам и что движет всем, что он делает.

Я кивнула, наконец начиная понимать. Когда Эвран ко мне прикоснулся, он увидел, как гасит мой свет. Но в чем заключался его вопрос? Могли ли мы быть вместе или нет? Что означал наш дар?

Густые ветви скрыли остальную часть нашей группы из виду. Мы с Дариусом так близко прижались друг к другу, что наши ноги почти соприкасались. Я натянула поводья, останавливая свою кобылу.

Дариус дернул за поводья, разворачивая своего жеребца ко мне лицом. Поднялся холодный ветер, сдувая снег с деревьев, размывая все вокруг нас. Как сильно отстали остальные? Неужели мы их как-то потеряли? Глаза Дариуса были похожи на два пылающих уголька, это все, что я видела сквозь снег.

Я не хотела задавать этот вопрос, не хотела получить ответ, который так боялась от него услышать. Но я проглотила свой страх.

– Что видите вы, когда прикасаетесь ко мне?

На мгновение ветер успокоился, и лес затих. Дариус впился в меня взглядом, и глубоко внутри меня что-то откликнулось. Что-то маленькое, но настойчивое, что-то, что видело свое отражение.

– Я вижу тебя, Лиора. Я вижу тебя.

Ближе к вечеру разыгрался шторм, и к ночи мы отчаянно нуждались в укрытии. Я больше не говорила с Дариусом, Эвран с остальными догнали нас почти сразу. После этого я обсудила с Джин то, что произошло. Узнав, что видит Дариус, когда меня касается, не зная его вопроса, я не получила никакого ответа. Но внутри у меня было странное чувство, как будто мне открылось какое-то знание, и это пугало больше всего.

Наконец, Дариус заметил недалеко от тропы пещеру. Она была слишком мала для лошадей, поэтому мы собрали упавшие ветви и, сделав небольшую изгородь, распрягли их, а сами забрались внутрь. В пещере нам едва хватало места, а пол был твердым и изрытым. Я постаралась разровнять самые большие углубления носками ботинок, чтобы мы спали на более ровной поверхности, а Джин разложила наши спальные мешки. Нам было тесно, мы лежали слишком близко друг к другу, на зато нам было тепло.

Собаки свернулись было в задней части пещеры, но Дариус свистнул, и они подбежали к нему.

– Куда вы идете? – крикнул Эвран ему вслед.

– Посмотреть, есть ли поблизости следы лусири. К утру их полностью завалит снегом.

Мы с Джин обменялись взглядами. Если Дариус найдет пустоту, нам конец.

– Я схожу, – сказал Эвран. – Я лучше вижу в темноте.

К моему удивлению, Дариус кивнул.

– Возьми с собой одну из собак, на случай, если найдешь какую-нибудь добычу. Иначе на ужин мы будем есть холодное мясо и хлеб.

Я поставила рюкзак на землю.

– Я пойду с ним.

– Нет. – Тон Дариуса был резким, но он начал раскладывать свой спальный мешок. – Ты должна согреть для нас пещеру. Поблизости нет сухой растопки.

Эвран вышел в шторм, пока Джин и Сирил рылись в своих сумках, как будто каким-то чудом могли найти в них свежие припасы. Дариус достал из своей седельной сумки бутылку с янтарной жидкостью и сделал большой глоток.

– Возьми, – сказал он, передавая ее Джин. – Это поможет согреться.

Она недоверчиво на него посмотрела, но сделала глоток, а потом передала ее Сирилу, который отдал ее мне.

С открытиями этого дня мне было трудно призвать свое тепло. Или я просто боялась того, что случится, если я преуспею. Сияния моей кожи хватило, чтобы осветить небольшую пещеру, и со мной стало определенно теплее, но я все равно взяла виски. Я решила, что мне не помешает любая помощь.